Скомомвгорле

Муза приземляется; мне страшно,
Что она в итоге поползёт,
Станет всем приятною, продажной,
Превратит себя ни в то, ни в сё.

Руки, только чтобы взять, протянет,
А ногами станет вниз идти,
Уподобившись последней рвани,
Позабыв о собственном пути.

Не могу смотреть, как страсть земная
Отбирает Музу у меня.
Это будет финишем, я знаю,
Но бегу вперёд за пядью пядь.

Гадко! хоть останусь я без шкуры,
А позор останется на мне.
Всюду вижу торги и купюры,
Не цветы, не небо! В беготне

Тело изнуряю. Боже правый,
Ты исполнил то, чего я ждал,
А теперь я — крик саморасправы,
Надо мной висит девятый вал.

Каждая собака под забором
Лает по пути на эшафот:
"Браво, вы теперь из нашей своры!
И давно пора было! чавой-т

Отбивались вы от коллектива?
Веер вам из пальцев не к лицу.
Одухотворённые трусливы.
Слава телу! Прочь гони ленцу

И работай до седьмого пота,
Чтобы слаще делалась вода.
Некогда стоять на эшафотах,
Свысока взирать на нас. О да!"

Мама! — я кричу, я вспомнил детство, —
Муза погрузилась в суету!
Что мне делать, повзрослею если?
Юн пришёл и таковым уйду.