Ирокез подкрашенных в синюю ночь седин...

Ирокез подкрашенных в синюю ночь седин
возвратил ключи — забирай, мол, ночлежку, бестия!
— Ну и ладно, подумаешь там — ещё минус один
градус Цельсия, —
промелькнуло в глухих краях, где и прежде мозгов
отродясь не стояло на бройлерных сошках стрёмных.
Отведя под прекрасные пиксели пять гигов,
в беспросветных не разбираясь Фомах-Ерёмах,
Лалалупси тупит и, третью сдирая шкуру,
пополняет к осени гардероб,
идиому взгляда переводя то в шутку,
то на китайлянский, то на повседневный – в лоб.

Восвояси костлявую выпроводив каргу,
с каждым новым дринком с полпинты куда опасней
веселишься о том, что сегодня пойти ко дну
не сумел — и сколько там всяких ещё вакансий!

А от рук отобьёшься — и до утра не вспомнишь
о себе любимом. А вспомнишь — и не хорош
тем, что комнатку воспоминаний не пропылесосить, то бишь,
даже если захочешь, и за год не приберёшь.

Но зато она по тебе. И ежу понятно,
что платить, в управленье несведущей ни черта,
никакой компании недорослей не надо,
потому что давно оплачены все счета.