Не ломалась, была себе на уме...

Не ломалась, была себе на уме,
а потом, ничего, отправилась на иной,
потеряв пустой интерес ко мне.
Ну и слава богу… Зато - живой.

Я везуч!
А ты из другой страны,
над которой с туч
не раскаялись лишь одни
нерадивые капли
за наши дни,
коим были камни
разбросанные не видны.

А у нас тут холодно. Ни черта
непонятно: репка взошла, а лук
на корню засох. Иногда вчера
наступает, но редко и как-то – вдруг.

Мне оно не мешает, а про тебя
говорит, как самый плохой недуг,
что искала большего ты тепла,
чем у двух моих оказалось рук. 

Их дела – табак.
И не рву я жилы.
Они сами так
и давно решили.

А узнай ветра,
что не с тех я кущ,
а какой же спрос, мол, тогда?
Они
закатали бы сдуру по локоть путч,
старый плющ
с окном содрали бы со стены.

И скатились бы капли
с него стеной,
и увидел я как бы
тебя в одной,
не скатившейся до повседневных луж:
за спиной – предчувствия,
взгляд колюч,
столь же пальцы прозрачные холодны.
Что ни прядь – завидует в небе луч,
но уже – луны.