Вечные

|эссе|

«Если в нас любовь живет — мы вечные…»
Генрих Гейне

I

Рука непроизвольно тянется к странному старинному звонку слева от двери в квартиру Федора Михайловича. Я изначально даже не понимаю, что его следует не нажать, а легко потянуть на себя. За дверью раздается ни с чем несравнимая аутентичная трель колокольчика. Я закрываю глаза и представляю тихое поутру семейство Достоевских, занятых обычными делами.
Фёдор Михайлович отдыхает в своем кабинете после напряженной работы ночью, листы одной из глав «Братьев Карамазовых» лежат в беспорядке на его письменном столе. В детской маленькие Любовь Фёдоровна и Фёдор Фёдорович тихо-тихо обсуждают предмет утренней записки для папа. Федя останавливается на сладостях и старательно выводит на бумаге «Папа, дай гостинца. Федя», а Любочка отвлекается на новую куклу, отмечая про себя, что у неё очень премиленькая шляпка! Незаметно для мамы Фёдор крадется к заветной двери и просовывает свою записку в щель между полом и дверью. Анна Григорьевна в своём кабинете занята подготовкой к публикации в «Дневнике писателя» речи её любимого мужа о поэте Пушкине. Кропотливо собирает она воедино все дополнения и комментарии Фёдора Михайловича. Солнечный свет приятно рассеивается по её кабинету, отражаясь в старинном зеркале. Слева от стола на резной этажерке фотография мужа, подписанная ей с любовью нежными словами — «Моей доброй Ане от меня». Она иронично и тепло улыбается, проговаривая про себя строки из стихотворения Александра Сергеевича о мгновении встречи, вспоминая о том, как впервые увидела (2) Фёдора Михайловича… Голос одной из смотрительниц музея возвращает меня в реальность.

— Просила же не дергать звонок! Говорим-говорим вам, что он настоящий, звенит тут со времён Достоевских, но нет, дергают всё равно. Так он и не доживет до следующего поколения!

Я чуть краснею, отхожу от двери и задумываюсь о вечности. Память человеческая, по-моему, самый неликвидный товар во вселенной. Ещё два-три поколения и трель аутентичного дверного колокольчика Достоевских стихнет навсегда?

Как с о х р а н и т ь в нас и в наших потомках желание и стремление познавать и чтить истории великих писателей, поэтов, художников или музыкантов? Как сможем мы а д а п т и р о в а т ь их произведения для клипового мышления людей будущего и гармонично встроить их слова/картины/музыку в мега цифровую реальность? Вы скажете, что слишком рано об этом думать. Возможно. Но мы не заметили, как перешли от стационарных домашних телефонных аппаратов до смартфонов, андроидов и айфонов. А ведь даже не прошло и пятидесяти лет?!

Но реальность возвращает меня к Достоевским. История жизни Фёдора Михайловича не может быть изложена кем-либо вне контекста любви. Ему посчастливилось родиться в семье, где любовь была частью мира людей. Маленький Федя был безмерно любим всеми, особенно матушкой и отцом.

«Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей…»
(Достоевский Ф.М., Дневник писателя, 1873, XVI гл.)

Дедушка Фёдора Михайловича — Андрей Достоевский — был священником. Отца Достоевского тоже бы ждала данная стезя, но вмешались обстоятельства. Михаил Андреевич Достоевский в 1802 году поступает в Духовную семинарию провинциального городка в Винницкой области. В 1809 году Александр I издает указ о дополнительном наборе в Императорскую медико-хирургическую академию лиц из духовных академий и семинарий. И Михаил Андреевич довольно успешно проходит отбор, что в корне меняет и его судьбу, и жизнь его близких людей. Если говорить современным языком, отец Фёдора Михайловича становится военным врачом. И, как вы понимаете, впереди война 1812 года и страшная эпидемия тифа.
Михаил Достоевский достойно служит, становится лекарем Бородинского пехотного полка, а затем удостаивается и звания штаб-лекаря. В 1818 году его переводят в Москву ординатором в военный госпиталь. И вот здесь-то начинается история появления любви в жизни великого русского писателя Фёдора Михайловича Достоевского.
Мария Нечаева, дочь почти разорившегося во время войны с Наполеоном купца Федора Тимофеевича Нечаева, была представлена отцу писателя — Михаилу Андреевичу — его коллегой по военному госпиталю. Удивительный факт. Родословная Марии Фёдоровны со стороны матери тоже восходит к священническому роду. Родители писателя становятся не просто любящими людьми, они будут друзьями и единомышленниками касаемо всех житейских и семейных вопросов, вплоть до скоропостижной смерти Марии Фёдоровны в конце февраля 1837 года. На тот момент ей было всего 36 лет.
Несмотря на условия жизни, а Достоевские-старшие тоже всегда жили в довольно стеснённых обстоятельствах, родители Фёдора Михайловича считали должным не просто любить своих прекрасных семерых детей, но и дать им достойное образование. Феденька учится читать по книге «Сто четыре священные истории Ветхого и Нового Завета». С раннего возраста он знаком с «Историей государства Российского» Карамзина, с романами Вальтера Скотта, с поэзией Жуковского и Державина. Возможно, многие удивятся, но Феденька мечтал стать поэтом. О поэзии он думал, как о жизненном пути.
Первые шестнадцать лет жизни Фёдора Михайловича будут наполнены радостью, открытиями, чтением, науками, невероятной искренней любовью и заботой всех домочадцев (родных, кормилиц, нянюшек, воспитателей) и, конечно, дисциплиной. Достоевский пронесёт любовь близких в себе на протяжении всей своей жизни. Но личное счастье и полноценная любящая семья будут дарованы ему только в последние годы жизни.

«Знайте же, что ничего нет выше и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое-нибудь воспоминание, и особенно вынесенное ещё из детства, из родительского дома. Вам много говорят про воспитание ваше, а вот какое-нибудь этакое прекрасное, святое воспоминание, сохраненное с детства, может быть самое лучшее воспитание и есть. Если много набрать таких воспоминаний с собою в жизнь, то спасен человек на всю жизнь…»
(Достоевский Ф.М., Братья Карамазовы, 1878-80)

После смерти матери привычный мир Фёдора Михайловича исчезнет безвозвратно. Феденьке на тот момент было пятнадцать лет. Вдовец Михаил Андреевич примет для себя единственно верное решение — отправить старших детей учиться в Главное инженерное училище, военно-учебное заведение Русской императорской армии, располагавшееся в городе Санкт-Петербурге. Фёдор решению отца не противился, но Михаил Андреевич, зная, что Феденька тяготеет к литературе и поэзии и грезит написать роман о венецианской жизни, волевым решением рассматривает будущую жизнь старших сыновей только в единении с военной службой государю.
Фёдор Михайлович достойно исполнит сыновий долг, неизменно при этом оставаясь преданным своей мечте. Всё своё свободное время он будет посвящать изучению трудов великих литераторов и мыслителей. Мало кто говорит об этом факте, но Достоевский знал наизусть почти все произведения Александра Сергеевича Пушкина. И он был не просто начитанным и образованным юношей, уже во время обучения в военном училище, Фёдор Михайлович будет работать над драмами «Мария Стюарт» и «Борис Годунов» и станет идейным вдохновителем организации литературного кружка в военном училище.
Мир Достоевского после смерти матушки меняется кардинально. Но через два года, в 1839 году скоропостижно умирает и отец юноши, ещё не оправившегося от ухода матери. Выросший в любящей семье, знающий, каково это — быть любимым сыном, Фёдор останется и без семьи, и без возможности в любой момент вернуться в родные места и хоть на время стать частью любящего большого и дружного семейства. Одиночество Достоевского с того времени будет его постоянным спутником и тяжелым бременем.
Ради памяти родителей Фёдор Михайлович успешно окончит военное училище и даже будет зачислен полевым инженером-подпоручиком в Петербургскую инженерную команду. Дослужившись до поручика, в 1844 году Достоевский подаст в отставку в стремлении реализовать свою главную и единственную мечту в жизни — стать писателем. Настоящая же любовь — важнейшая составляющая часть жизни человека — придет в жизнь Фёдора Михайловича только спустя 20 лет и один неудавшийся брак.
За эти годы он станет достойным, почитаемым и ЧИТАЕМЫМ литератором, переживет самую страшную трагедию своей жизни, связанную с петрашевским кружком, будет приговорен к смертной казни, пережив в тот момент невыразимые потрясения, и чудом останется в живых. О помиловании им государем в буквальном смысле будет объявлено в момент казни. Достоевский будет отправлен на каторгу, которая в корне изменит его отношение к миру.
Несмотря на жизненные обстоятельства, трагедии и испытания, Фёдор Михайлович сумеет сохранить в себе и нежность, и открытость, и любящее доброе сердце. И в 1866 году в возрасте 45-ти лет Достоевский встретит в лице любимейшей жены Анны Григорьевны Сниткиной то самое долгожданное счастье. Почти тридцать лет Феденька будет жить в надежде обрести утерянный в детстве дом и любящую семью. Анна Григорьевна и станет для Достоевского этим домом.
Их взаимная любовь, трепетное почитание друг друга и невероятная радость от возможности быть вместе, вдохновит Фёдора Михайловича не только на сотворение «великого пятикнижия» и «Дневника писателя», но прежде всего на создание счастливейшей и любящей семьи. Благодаря этому, Феденька сможет не сломаться внутренне в годы потерь и испытаний, не рассыпаться на мелкие претензии к миру и бытию и, безусловно, стать прекрасным отцом семейства.
И главное, остаться ВЕЧНЫМ, несущим в себе и своих словах Его любовь.

II

— Вы войдёте в книжный магазин, дождетесь своего экскурсовода и поднимитесь в музей, а затем и в квартиру поэта. Иначе оказаться там невозможно. Нет обычной двери и звонка, понимаете?

Смотрительница музея-квартиры Иосифа Александровича Бродского даже не догадывалась, на какую параллельную параллель она нечаянно отправила человеческую мысль. Музей-квартира Бродского «Полторы комнаты» вернула меня к рассуждениям о вечных творцах.

Семья Иосифа Александровича была не так многочисленна, как семейство Достоевских. Но, к сожалению, жили они в сложное историческое время для России и пытались сохранить в тайне практически всю информацию, касающуюся родословной их еврейских семей.
Достоверно известно, что прадедом поэта по отцовской линии был Иосель (Иосиф) Шевелевич Свердлов, военный, служащий оружейником в лейб-гвардии Измайловского полка Российского Императора. В 1874 году в Кронштадте у него родится дочь Рахиль — будущая бабушка Оси. В двадцать четыре года она выйдет замуж за Израиля Янкелевича Бродского, владельца одной из Питерских типографий(3), родившегося в 1852 году. Разница в возрасте у них будет более двадцати лет. Был ли их брак заключен по любви? Не ясно. Но именно сын Рахили и Израиля станет отцом будущего нобелевского лауреата.
Ося — единственный сын Александра и Марии Бродских — будет так же изначально одарён любовью родителей, как и Феденька Достоевский. Лишившись её, он так же будет всю свою жизнь жить в поисках этой любви. И так же, как и Фёдор Михайлович, Иосиф Александрович сможет обрести своё личное счастье и полноценную семью только за несколько лет до собственной смерти.

«Они почти не рассказывали мне о детстве, о своих семьях, о родителях или дедах. Знаю только, что один из моих дедов по материнской линии был торговым агентом компании «Зингер» в прибалтийских провинциях империи (Латвии, Литве, Польше) и что другой с отцовской стороны владел типографией в Петербурге. Эта неразговорчивость, не связанная со склерозом, была вызвана необходимостью скрывать классовое происхождение в ту суровую эпоху, дабы уцелеть…»
(Бродский И.А., Полторы комнаты, эссе, 1985)

Отец маленького Оси — Александр Израилевич Бродский — появится на свет в 1903 году. Его родители Рахиль и Израиль дадут сыну прекрасное воспитание и образование. До сих пор остается тайной, как именно их семья пережила падение монархии в царской России, как не подверглась гонениям со стороны советской власти, имея в арсенале их родных чистокровные еврейские корни? Но, к счастью, всё сложилось так, как сложилось.
Александр Израилевич станет признанным фотожурналистом. Во время Великой Отечественной войны он будет военным фотокорреспондентом Ленинградского отделения ТАСС, снимая хронику жизни блокадного Ленинграда и прорыва блокады. Отец Оси сможет завершить свою военную карьеру только в Китае в 1948 году в звании капитана 3-го ранга Военно-морского флота СССР.
Мася, как ласково называл свою маму Иосиф Александрович, Мария Моисеевна Вольперт родится 17 июля 1905 года в семье Моисея и Фани Вольперт в Двинске (Даугавпилс). В 1918 году, опасаясь вторжения немецких войск в Двинск во время Первой мировой войны, семья Вольпертов спешно покидает свой родной дом и уезжает в Санкт-Петербург. Мария Моисеевна, как и её муж, тоже была великолепно образована. Она владела и точными науками, и несколькими языками: русским, французским, немецким, идиш.
Ося родится у них в 1940 году, когда Масе исполнится 34 года, а отцу Бродского — 36. Достоверных сведений о том, как познакомились родители Оси, почему он был единственным ребёнком и почему (по советским меркам) был рождён в таком позднем возрасте — нет. К сожалению, историю их любви, приведшую к браку и рождению великого русского поэта, Мария и Александр унесут с собой в мир иной под грифом «секретно».

«Время было послевоенное, и очень немногие могли позволить себе иметь больше чем одного ребенка. Мне почти ничего не известно о том, как они встретились, о том, что предшествовало их свадьбе; я даже не знаю, в каком году они поженились...»
(Бродский И.А., Полторы комнаты, эссе, 1985)

Ося Бродский, в отличие от Феденьки Достоевского не мечтал стать поэтом. Вы удивитесь, но он грезил военно-морской службой. Примером для него был путь отца — военного корреспондента, конечно же, по-мальчишески, идеализированного Осей до полубога. И это закономерно. Иосиф рос в хроническом отсутствии отца дома. Почти до его восьми лет Александр Израилевич был для Оси скорее героическим фантомом, чем живым обычным человеком. Но мечтам о военной службе Иосифа Александровича не суждено было сбыться. В 1954 году его попытка поступить во Второе Балтийское морское училище закончилась фиаско. Здоровье Оси не позволило стать ему морским офицером. И благодаря этому факту русская литература обрела в лице Оси талантливого поэта и эссеиста.
Путь в литературу Иосифа Александровича, как и Фёдора Михайловича, был запредельно тернист. Бросив школу в восьмом классе, юный Ося пробует себя в разных ипостасях рабочих профессий. И только в шестнадцать лет начинает делать первые неуверенные шаги в поэзии.
«Бунтарь», «самоучка», «окололитературный трутень», как только не оскорбляли Иосифа Александровича советские идеологи. Неуправляемый и неконтролируемый индивид должен был быть ими причесан по образу и подобию среднестатистического советского человека. Но Иосиф пишет. Самостоятельно изучает языки. Переводит. Общается с литераторами и поэтами-современниками. Преданно дружит с Анной Андреевной Ахматовой. И мечтает об одном. Обрести любовь.
Любовь для него должна стать панацеей, прививкой от серо-черного мира костюмов и равнодушных озлобленных людей, не живущих, а выживающих в форменно-советских реалиях. Любовь для него ничто иное, как стремление обрести счастье, дом и любящую семью, дарованные ему в детстве. Любовь для него была единственно возможным доказательством присутствия Бога на земной поверхности.
И последующие годы для Иосифа Александровича — одинокого путешественника (4) — станут не просто годами испытаний и преодолений, именно они приведут его к столь долгожданному личному счастью и обретению любящей семьи.
Принято считать, что страшный суд, которому Бродский подвергся на Земле, есть начало личностного ада для Иосифа, но позвольте с этим не согласиться. По-моему, он обрёл его в 22 года, встретив Марианну Басманову. Осознание Бродским невозможности быть любимым ею — именно этот факт приводил его в отчаяние. Ничто, я повторю это, ничто не делало Осю вселенски несчастным, как искреннее понимание, что его любовь к М.Б. безответна.
Но возможно, эта история была тем самым (несчитанным Осей) даром от Бога, дабы позволить Иосифу Александровичу смочь пережить десятилетия непризнания, преследования, арестов, пыток и истязаний в психиатрической клинике, судов, несколько лет ссылки и, наконец, изгнания.
Так как, по его словам, не было для ничего страшней того, что его любимая Марианна, его божество, может с такой легкостью предать его чувства и изменить с другом Иосифа. Пытки и изгнание пережить ему было гораздо легче, чем разрушение собственных представлений о преданной жене и, безмерно важного для поэта, — семье, как о защитной гавани творческого человека.
Одинокий, покинутый и изгнанный Иосиф Александрович (но, к счастью, состоявшийся и признанный за границей в профессии и призвании) на пороге своего пятидесятилетнего юбилея делится с друзьями мыслью о том, что, видимо, не суждено ему обрести личное счастье и полноценную семью уже никогда. Но ирония пространства оказывается, как всегда, на высоте.
В январе 1990 года Бродский встречает прекрасную молодую итальянку русского происхождения — Марию Соццани. Девушка моложе Иосифа Александровича почти на 30 лет, влюбляет в себя русского поэта безоговорочно и навсегда. Юная студентка и мега заслуженный преподаватель долгое время пишут друг другу письма, потом вместе путешествуют, и, наконец, в сентябре 1990 года женятся.
Ося никогда не был так счастлив, как во время своего брака с Марией. В возрасте 50-ти лет, на пять лет позже, чем Фёдор Михайлович Достоевский, он, наконец-то, обретёт своё самое сокровенное — любовь, преданную жену и настоящую семью. Через три года у Иосифа и Марии родится дочь. Ангелу Иосифа Александровича, спустившегося к нему с небес, дадут тройное имя, включающее оба имени родителей Оси — Анна Александра Мария Бродская.
Гений, бессмертный поэт, любящий и любимый муж и отец Иосиф Бродский уйдет в возрасте 55-ти лет, обретя понимание и веру в то, что человек может здесь на земле быть счастливым, несмотря на все пережитые трагедии и испытания.
И остаться настоящим ВЕЧНЫМ, несущим в себе и своих словах Его любовь.

Так как с о х р а н и т ь в нас и в наших потомках желание и стремление познавать и чтить истории Вечных? Как а д а п т и р о в а т ь их произведения для клипового мышления людей будущего и гармонично встроить их в мега цифровую реальность?

Очень просто. Любить их. Читать их. Декламировать их. Сохранять их наследие. Говорить о них нашим детям. Делиться каждому из нас своими открытиями о любимых Вечных творцах. Создавать авторские тексты или посты, позволяющие узнать Вечных в лицо и прочесть хотя бы один катрен или абзац их талантливых текстов или лицезреть их художественные полотна.

И, наконец, анимировать или экранизировать их в качестве наших Вечных — супергероев, спустившихся ради нас с Олимпии на Землю, преодолевших в своей земной жизни все предложенные испытания, обретших истинный дар — свою супер СИЛУ — и в итоге спасших (и по сей день спасающих) нас!

____________________
1. В 2021 году двукратная лауреат премии «Оскар», китайская режиссёрка Хлоя Чжао сняла художественный фильм «Вечные», основанный на комиксах издательства «Marvel». Сюжет фильма повествует о сверхлюдях, обладающих супер способностями и отправленными с планеты Олимпия на планету Земля для защиты человечества от девиантов, но главным условием было их невмешательство в развитие человеческой цивилизации. История была экранизирована студией «Marvel Studios» в рамках серии фильмов о супергероях.

2. «Достоевский сказал, что диктовать он сейчас решительно не в состоянии, а что, не могу ли я прийти к нему сегодня же, часов в восемь. Тогда он и начнет диктовать роман. Для меня было очень неудобно приходить во второй раз, но, не желая откладывать работы, я на это согласилась. Прощаясь со мною, Достоевский сказал:
– Я был рад, когда Ольхин предложил мне девицу-стенографа, а не мужчину, и знаете почему?
– Почему же?
– Да потому, что мужчина, уж наверно бы, запил, а вы, я надеюсь, не запьете?
Мне стало ужасно смешно, но я сдержала улыбку.
– Уж я-то, наверно, не запью, в этом вы можете быть уверены, – серьезно ответила я.
Я вышла от Достоевского в очень печальном настроении. Он мне не понравился и оставил тяжелое впечатление. Я думала, что навряд ли сойдусь с ним в работе, и мечты мои о независимости грозили рассыпаться прахом…»
(Достоевская А.Г., Дневник, гл. 2, Знакомство с Достоевским, октябрь, 1866)

3. По другим данным биографов — Израиль Янкелевич был часовых дел мастером.

4. Эссе «Писатель — одинокий путешественник» И.А. Бродского было написано по-русски по просьбе газеты «The New York Times» в 1972 году и опубликовано в переводе Карла Проффера в воскресном приложении к ней — «Writer is a lonely traveller, and no one is his helper». Машинопись русского текста сохранилась в нью-йоркском архиве поэта; в России эссе было впервые опубликовано в журнале «Звезда» в №5, 2000 г.