Супостат гл. 3 Семь дней до смерти

1

Эта история случилась
В одном приволжском городке,
И как привыкли уж -
Везде
Природа радостью струилась,
Была красива на земле
В России,
Где это случилось.

А городок тот небольшой:
Пятиэтажные хрущёвки,
Чредясь с высотной новизной,
И одинокие постройки
Остались в центре,
У реки,
И на окраинах, в глуши.

Кто не хотел машин и шума,
Людей бегущих "кто-куда",
Там вдохновляла тишина,
И лес давал спокойно думать,
Стояла церква близ ручья
Свято источника Проскуна.

И люди шли и шли туда,
Молясь божественным иконам,
Горела яркая свеча -
Горела ярко для народу,
И поп в полголоса ворча,
Снимал все горести, заботы.

А церква старая была;
Да, с золотыми куполами,
Ворота кованы, с замками;
Стоянка рядышком была,
Где иномарочки стояли -
Две из которых у попа.

Не удивительно тут даже,
Что поп соблазну поддался,
И много кто сейчас расскажет
Историй всяких про себя,
Как часто людям это кажет -
Они поднимут вой, "растяжут".

Только история не в этом,
Как церквы проданы давно,
А в том,
Как стало вдруг темно;
Ну, а душа просила света,
И в одиночестве письмо:
Пустая книга - не задета.

Писатель жил недалеко,
Писал об ужасах планеты;
Писал он очень много слов
Маньякам всяким, концу света;
 - Ведь это всё с других миров! -
 Так, и прозвали "суесловь"
 
 Зовут писателя Олег;
 И жил, скажу я, очень скромно,
 Тусклы его ночные окна,
 А дому очень много лет,
 И не было ему подобных.
 Да, что ему на дом, на свет?
 И так всё было в нём удобно.
 
 А сад заросший во дворе:
 Вьюнок затягивавший крышу,
 Камнями тропы по земле
 Вели в беседочку, под вишню,
 И там он думал при луне
 С листом бумаги при себе.
 
 И был писатель одиноким,
 И в одиночестве писал,
 В ответ на мнения молчал -
 Считали странным и убогим;
 А тот в калитку... И писал,
 Хоть и не нравился он многим.
 
 Но иногда, когда рука
 Его коснётся только ручки,
 И та касается листа;
 на небо набегают тучки,
 была сильнейшая гроза...
 А те, мол, дьявола слуга.
 
 Олег считал себя пророком -
 Посланник мира он сего,
 Была одна мечта его;
 Бессмертия увидеть око,
 Чтобы внушало всем письмо
 Надежд, доверия - и много.
 
 Чтобы прислушались к нему,
 И верно шли его тропою,
 И популярность ко всему
 Легла гранитною плитою,
 Богатств немыслимых деньгу,
 Да, воли волную дорогу.
 
 А жил один не потому
 То, что девчонок не любил;
 Напротив, очень их ценил,
 Но не хотел себе одну;
 Бросая часто, уходил,
 И вновь искал по городку.
 
 Чтоб вдохновение приносила,
 Он боль вселял красе в глаза,
 И злая мысль потекла;
 Ну, а у девушки слеза,
 Страданья новые с утра;
 И пить он начинал тогда.
 
 Вот, и развязывал язык,
 И всем рассказывал о том,
 Как тесно вязаный со злом,
 Каков его надежды блик,
 О чём мечтает перед сном -
 Души невыносимый крик.
 
 И все, кому он говорил,
 Считали чокнутым Олега;
 Тот в одиночестве бродил,
 Во тьме, просящего ответа.
 Он мысли искренне строчил,
 И снова, снова, снова пил,
 
    От них признания просил.
   
2

А рядом с этим городком,
Недалеко, есть деревушка,
Жила там Наденька с отцом:
Добра, наивная девчушка.

Уже по своему взросла,
Самостоятельная стала;
Решив уехать от отца
В тот город, вещи собирала.

Работу ей тогда нашли,
Недавно, ставшие подружки;
На рынок Надю привели,
Чтоб продавала та игрушки.

Самостоятельнее стала,
Квартирку сняли на двоих;
Она работала, гуляла
В красивых парках городских.

Она знакомилась с парнями,
Смеялась, счастлива была,
Стеснялась с ними быть ночами -
То воспитание отца.

А отношений то серьёзных
Не знала Наденька тогда,
Теряв себя в объятьях взрослых,
Бежала прочь - глаза куда...

В квартирке вечером подружке
Слезами корчила себя,
А утром рынок и игрушки,
И деткам радости слова.

Красива Наденька-Надежда,
Юны зелёные глаза,
Ещё скромна её одежда -
Так, воспитание отца.

И то ли юные года?
Пройдёт лишь год, она сама...

Как только в парк она вошла,
Олег пред ней встал,
Как скала;
Писал на листике слова,
С угрюмым взглядом, с подо лба;
И вся стеснительность ушла,
Будто любовь тотчас пришла;
Сама к нему и подошла -
Вот, так заманчивость свела,
И Надя стала влюблена.

Всё как-то быстро завертелось
И закружилось второпях,
Она уже в него влюбилась,
И оставалася в гостях;
А утром в ласковых лучах
На рынок снова торопилась.
О, как та таяла в словах!
Читала книги,
Им гордилась,
И задаваяся в мыслях:
"Не уж то так - оно случилось?
Ну уж то будет так?" - дивилась;
Пророком был в её глазах.
Кумир в не сказочных мирах,
Чьё подражание на руках.

3

Олег, уже в саду гуляя,
После, как Надю проводил,
Сквозь ветви старые шагая,
С луной о чём-то говорил;
И в грудь руками свою бил;
Присел в беседке,
Замолчал,
Закапал дождик, заворчал -
Это прохладный ветер выл,
Он будто с ним заговорил.
Тот ничего не разобрал,
Сидел всё так же и молчал.

В его груди всё зажимало,
Тоска съедала изнутри;
Он крикнул: "Как же всё достало!
Когда смогу всё изменить?!
И свою славу буду пить,
Бессмертным в людях оставаться?!"
Ну, а гроза сильней ругаться;
И в миг успев проговорить,
На небе молния сверкнула,
В беседку старую "пульнула".

Горела крыша,
Пал Олег,
Стонал, валялся, бил руками,
Сквозь гром послышался ответ,
Что некто громкими словами,
И грубым голосом, басами
Сказал, мол,
Жди через семь дней;
Огонь потух, и страх сильней,
И дождь, и ветер, и ветвями
По крыше этой колотил;
Тот некто - так Олег решил;

   Пошёл домой и свет включил,
   А в темноте опять строчил.
   
4

Ах, вот и утро наступило,
Сияли радостью лучи,
Как только в окна наступило
К Олегу утро,
Он вскочил,
И бодрым голосом своим
Он всю округу разбудил;
Какой же он счастливый был,
Когда Надюшу пригласил;
А та согласна,
Ведь любила -
И переехала к нему;
Мол, вдохновение приносила
И мыслей новых череду;
Готов писать,
Тебя люблю.
Та по волнам его поплыла -
Вот, такова любви той сила.

Писал писатель злую книгу,
Писал и день,
Писал и ночь;
Надежда завтраки носила,
Носила ужины, а ночь
Одна тихонечко грустила,
Хотев любимому помочь.

Взяла отгулы на работе,
По дому делала дела,
И всё одна,
И вся в заботе;
Как все девчонки - под себя
Переставляла вещи в доме;
Ну, что не сделаешь, любя;
Да, только делала всё зря,
Олег не видел ночи, дня.

Сначала было незаметно;
Не обращала на него,
Когда уставившись, конкретно
Менялось "Легово" лицо,
Он её ответом: "Нет, и всё!"
Будто пропало то тепло,
То, что недавно залегло;
Она и так ему, и то...
Он: "Отойди же, не мешай!
Работать надо, отдыхай,
Пишу я важные слова -
Начата новая глава,
А жизнь, поверь у нас одна!"
И та, расстроившись, ушла,
Листая книги до утра.

И так прошло ещё два дня;
Вот, накалилась та струна,
Когда Олег из-за стола,
Встав, стал ходить туда-сюда;
Он вещи складывал свои,
Он бил посуду, мол, смотри!
Кричал на Наденьку: "Уйди!"
Толкнул на кресло: "Там сиди!"
Она: "Ты в чём меня винишь?
Зачем ты ходишь и кричишь?"
Он успокоился, ушёл,
Присев за письменный свой стол;
Закончен грубый разговор.
- Прошло уже четыре дня.

На пятый снова за своё,
Играть в ужасное "кино",
И прошлый вспомня разговор,
Будто молчать был уговор;
Не зная как и кто заставил,
Он Надю первый раз ударил.

Ревела Наденька слезами;
"Отстань", - лупила кулаками,
И собиралась уходить,
Как только
Сразу он затих,
И извинялся: "Бес попутал",
И говорил, мол, нервы всё,
Как нереальность он запутал
В себе, сломав границ стекло;
И было точно то "оно",
Что не хватало для него.
И страсть, пришедшая ласкать,
Обоих кинула в кровать.
И до утра оставив спать;
Любить во сне, летать, мечтать.
Но утро снова и вставать,
Где продолжает он писать.
Два дня прошедшие спокойно,
Даже не стоит вспоминать.

5

И утро снова наступило,
Седьмого дня уже начало,
И ругань снова начиналась -
Да к, на работу собиралась;
Олег ей шагу не давал.
Побив её на этот раз,
И меж её солёных глаз
Огонь любви уже погас;
И не был дан хотя бы шанс.

Олег закрыл все двери дома,
И ставни окон сколотил,
Когда на улицу ходил,
Когда уйти пыталась снова,
Ещё разок её любил.
Рыдала бедная, нет сил,
Глотая беспощадства дым;
Олег спокойно уходил,
И на своих листах строчил;
И за столом, придвинув стул,
Он в миг за тем столом уснул.

А что там дальше приключилось
Мы не узнаем никогда,
Так как писателя рука,
И мысли эти свысока,
И действий страшных череда -
Ну, однозначно не строчились,

   Продолжим дальше, отклонились.
   
6

Проснулся утром на полу,
"Бошка" трещит, и ломит тело;
Не веря взгляду своему:
Рука кровавая висела -
Его рука, не чуя тела,
Что отлежал - полу синела.
В недоумении сего
Привстал, и хуже поплохело;
От видя комнаты нутро
Уже почуявшее зло;
В крови диван и пол, и стены,
И запах едкий задушил;
Хотел уж выбраться из плена,
Но не хватило хилых сил
Открыть со скрипом дверь резную -
Минут так несколько ходил.

Собрав в кулак все свои силы,
Своё желание и злость,
Плечом он эту дверь откинул,
И вместе с нею тело двинул
Любимой Наденьки своей...
И та мертва уже лежала,
В своей крови полу сверкала,
Везде лохмотья покрывала
И мебель сломана везде.

Он встал пред ней на две колени,
Склонился низко и завыл,
И громким криком со всех сил
Рыдал, что слышали соседи.
- Может ему явились черти? -
Каждый подумав, воротил
От дурака свой нос,
Поверьте,
Никто туда не заходил.

А на столе лежала книга,
Где все исписаны листы,
Внизу подписана Олегом;
Закончил, видимо, в ночи.
И стопкой лист на лист лежит;
Название кровью выводил:
"Семь дней до смерти".
Охладел,
Своё творение открыл.

Я расскажу вам, между срок,
Кто пишет прозу и стихи,
Кто пишет искренне статьи
В порыве страсти и любви,
Хоть с неба это или с тьмы.
Не понимаючи, увы,
Не помня, что писал в ночи,
И как душа его кричит,
на утро часто это чтит;
Вот, как сейчас Олег сидит.

А на листах неделя жизни,
Любви последние часы,
Его надежды,
Кровь и кисти,
Минуты страсти и любви...
А перед тем его: "Прости"...
И день вчера, и ночь...
Убил.
И он, как восковый, застыл.

7

Тут много разного слагают,
И приукрасят, и соврут;
Но правда там, в его словах...
Нашли обоих же, на днях,
Кровавых, мёртвых, красно-синих;
Олег - порезы на руках;
То ль сам ушёл, то ли убили,
Тогда и панику забили.
И на работе, и отец,
Подружка-девка молодец
Сказала адрес, там открыли;
По Наде мёртвой слёзы лили.

И книгу "мёртвую" нашли,
Её кровавые листы
Прочли и слухи разнесли;
Эти ужасные следы
Кошмарной, дьявольской ночи,
Где боль и страсть в одном кричит.
И каждый эту книгу чтит,
И говоря - она звучит.

А все известные "писаки",
Что были признаны уже,
Забылись, после слов кровавых,
Что выводились на листе,
Писав всё это ни себе.

   Так, вот, что важно для людей!
   Разврат и множество смертей,
   Кто интересней, богатей,
   Продажней, сладостней, умней -
   Так, вот, что важно для людей.
   
8

Сидел писатель в чёрном замке
У супостата-старика,
В своём отдельном кабинете
Писала сильная рука.

Она историю писала,
Что ещё не было страшней,
Как сила чёрная ступала
На большинство белых земель.

Вокруг блудницы окружали,
И Гаи падали к ногам,
Олега с почестью встречали,
Когда он близился к вратам.

И сад прекрасный, и зелёный;
Текла огромная река,
Впадая в супостата море,
Что океана часть...
Вот, так...

   То были силы старика!
   
   Мечта писателя сбылась,
   А тьма над миром расползлась.