Метро и Гном

***
      Теплый ветер, пропитанный тем самым неповторимым запахом, и хранящим в себе множество технических оттенков и полутонов, объединенных общим рецептом, выгнанный наружу из червоточин тоннелей, такой маслянно- металлический, как бы летел над платформами метрополитена . Нотки электричества, составляющие часть его потенциальной внутренней силы, притаились в сигнальных фонарях, осветительном оборудовании, и мощи поездов подвижного состава, которые уходили с такой частотой в свои короткие рейсы, как будто бы были пулями выпущенными из автомата калашникова, тогда , когда шептало было наглухо передвинуто в положение автоматической стрельбы очередями. И этот ветер, забрасывающий людскую шрапнель по самым дальним и узким ответвлениям подземки ,  был похож   на щедрого "сеятеля" с реверса золотого червонца РФ , образца 1923 года.  Станции закрытого типа - отличительная фишечка питерского метро, ассоциировались у москвичей и прочих гостей Северной Столицы почему то с печами в крематории.  При всем при этом, питерское метро - несомненно самое красивое и если не в мире, то по крайней мере в нашей родной и необъятной.  Фрески, мозаика, барельефы и скульптуры. Современный ново дел и наследие советских времен, начиная со сталинского  ампира, и заканчивая многочисленными аллюзиями на те самые времена, когда город уже стоял и события в нем происходили, а вот самого метро не было еще и в помине.
   Люди всегда логично считали, что как бы не были прекрасны рукотворные подземные дворцы, находиться в них нужно только по той самой необходимости, чтобы перенестись из одной точки пространства в другую с минимальным и программируемым,  расчетным количеством времени. А может это был просто некий страх, рождённый в ассоциациях с царством мрачного Аида, резервацией гномов и троллей и даже элэсдешного морока рожденного под воздействием бажовской хозяйки медной горы. Кто его знает. Каждому ведь свое.
Хотя встречались и такие, для которых мир автоматизированных подземелий был раем, в котором они были не только как в большой персональной норе, но и первую очередь как к неком окопе, в котором  безопасно , и не кто не лезет к тебе со своими глупостями, которые не только мешают, но и бесят до той самой степени, что хочется обменять  рабочую кирку на боевой топор.  Для таких личностей современные диггеры, были как паршивые экскурсанты,  на которых сезон охоты все ни как не мог начаться. Они ненавидели тех, кто пытался вызвать в себе к подземному миру  чувство любви искусственно, через безделье и моду, и для того чтобы быть, как говориться," в топе". Их держали за последних позеров и пижонов, и даже о простом упоминании  о которых, у "нормальных пацанов", непроизвольно сжимались кулаки. Шахтеры и метростроевцы были той самой рабочей кастой, которые всегда через труд, отдавали свою уважительную любовь к земле, открыв для себя общность братства прочно скрепленного непонятной и недоступной другим прочим подземной религией. Механики , техники и машинисты также стояли с ними в одном строю.
Георгий, о своей истинной гномьей сущности начал догадываться , когда его родители отправили для социальной адаптации в детский сад. Из этого в результате , ничего хорошего не получилось. Гоша и на улице и в группе, предпочитал держаться особняком, либо капая в песочнице детской лопаткой хитрые системы тоннелей, либо разберая и собирая обратно игрушечные экскаваторы и грузовички. Бесцельно и экспрессивно- шумно бегать ему не нравилось , о чем он однажды и заявил всему окружавшему ему социуму. И когда его захотели к чему- то привлечь, против его воли, вероятно к чему-то общественно полезному и важному , он по- взрослому нахмурил свои маленькие брови, и  решительно поднял в руке над головой свой  любимый совочек для песка...
Его никогда не интересовал поиск сокровищ. Он предпочитал заниматься любимой работой, ради нее самой. Он создавал, отлаживал, совершенствовал. После окончания школы, он поступил в горный институт, который не закончил, так как выяснилось, что геологоразведка - это совсем не его занятие, так как там нужно было много и нудно ходить. С третьего курса он ушел служить в армию, где его  после беседы в военкомате с психологом, логично  отправили на два года в саперную роту, где он почувствовал себя как рыба в воде, и уже через год , апатично носил сержантские погоны и правильно и спокойно командовал своим отделением.
Он изучил взрывное дело на отлично и даже был поощрен перед строем командиром части именными часами. На досуге он  читал все что можно было достать об искусстве фортификации. Как старинной так и современной. Его не плохо научили разрушать, и он мог при желании собрать бомбу из любых подручных средств и химикатов. Но он всегда предпочитал строить. Вернувшись, он женился на соседской девчонке, и не потому что любил, а потому что его маме очень хотелось нянчить внуков. А маме , как и Родине отказывать было нельзя. Уж так он был воспитан. Он работал в метро долгие годы, и освоил не одну нужную и полезную профессию и был по сути своей техником- универсалом. Он всю жизнь работал по ночам и в одиночку, что и способствовало его дистанцированию от других людей. В отпуск он ходить не любил, так как абсолютно не уставал и по этому не представлял, что там  можно было делать.  Жену и дочь он любил, а может быть и просто привык к их присутствию в своей жизни, как привыкают к тому , что в тебя проросло и стало как бы твоей частью. Жена держала их дом чистоте и много и вкусно готовила и при этом , еще в самом начале их общения , почувствовав упрямую цельность и нелюдимость его натуры , никогда не выносила ему мозг закатывая истерики и требуя какого-то непонятного сверх внимания к своей исключительной женской персоне. Он не курил и не употреблял алкоголь ни в каком виде. Зарплату он всю отдавал жене, при этом никогда не чувствовал себя ущемленным, так как материальные блага его не прельщали. Одевался и питался он скромно, что весьма положительным образом сказывалось на бюджете семьи. Дочь училась хорошо и нареканий по ее поводу у педагогов никогда не было. Она серьезно увлекалась прикладной химией, физикой и боевым самбо. Что  собственно не могло не радовать. Правда спустя многие годы, он узнал что его дочь еще будучи в седьмом классе сломала одному рьяному своему ухажёру, руку и два ребра, из за его нахальства и чрезмерной настойчивости, что и продемонстрировало всем остальным сущностям находившимся от нее в непосредственной близости, что право выбора дистанции с этого момента всегда будет принадлежать исключительно ей.
Жена же его, от скуки получила три высших образования, которые хоть и получила, но   использовать в этой жизни полученные знания  абсолютно отказывалась.
Это была та самая идиллия совместного существования на ограниченном пространстве, где каждый уважая других, не мешая ни кому, был по своей сути, весьма   самодостаточной и целеустремленной личностью. И только мама Георгия , периодически совершая кавалерийские наскоки, на их монастырь лезла к ним со своими правилами , домашними пирожками и шерстяными носками из собачьей шерсти, для того чтобы хоть немного пообщаться с вечно чем-то занятой внучкой...
Продолжение следует...
06.04.23.