Движение 90 Арбат Дождевой камень

Палач, палач, подожди немного,
ещё подожди чуть-чуть,
вон едут друзья, вся в пыли дорога,
у них был неблизкий путь.

Led Zeppelin

++++++++++++++++++++++++++++++++++

- Пацаны, говорят в 2012м году конец света, все умрём, - Студент сложил газету.

Он очень любил "Тайную власть". Там впервые описали как одному бомжу отрубили косой голову. Отмыли, одели, вкопали по горло в сырую подмосковную землю как Саида в "Белом солнце" пустыни. Пацанам самим пришлось рыть ему яму, каков подлец, иначе бомж не был бы так спокоен. Ему сказали, потерпи, будем тебя снимать в кино.

Привезли несговорчивого коммерсанта, это всё было ночью, и при свете прожекторов скосили свой страшный кровавый урожай. Зашли к бомжу за спину, с одного маха косой срезали ему голову, она покатилась прямо к ногам нефтяника. Вылупленные мёртвые глаза жертвы произвели нужное впечатление, на следущий день тот перевёл миллион. Историю эта была известная, кто режиссёр, все знали. Журналисту серьёзно поломали ласты, но поздно! Номер уже вышел. Об этом говорили даже в метро.

Полковник Сидоренко на Житной были взбешен.

- К нам обращайтесь! - кричал он в истерике, второй полковник скалился. Он делал доклады самому министру. - Гарантируем, вам никто ничего не сделает! - За все годы службы преступный мир отомстил ему всего один раз той самой гантелей. И то попали не туда. Полковник поставил блок, удар прошёл вскользь, потом он нашёл их.

Братве было всё равно насчёт бомжа, умер максим да и бог с ним. Когда тонет кто-нибудь, то над ним на поверхности появляются пузыри, тот, кто не видел ушедшего в воду, заметит только их, не придаст им значения. Всё, что не имело к нам прямого отношения мало нас интересовало, зрелость придёт позже.

- Начнётся с Америки, - сказал Студент. - Большая волна. Потом - всех затопит.

- Пусть тогда передадут арестантам в камеры бритвы, - сказал Батя, он был ещё жив, - пока вертухаи прибегут, секунд пять пройдёт, - он кивнул на дверь, Манерный улыбнулся. Дверь в кабинете Бати всегда была открыта, бывшие арестанты не любят закрытые двери.

- Вскрываться будут всеми этажами, - сказал Манерный. Когда камера в знак протеста режет себе вены, делать это надо всем, нельзя уклоняться. Иначе тебя самого вскроют. То же самое - голодовка. Выход в тюрьме из многодневной голодовки целое искусство.

- Ты что? - изумился Ростик. - Бать? - он прикрыл рот рукой, задыхаясь от эмоций. - По "Корану" нельзя себя резать, это грех, лучше уж расстрел! Будешь в зобу у райской птицы! - С болью и тоской автор вспоминает лица всех его ушедших друзей, они ушли в иные вечные пространства. И обрели там постоянство за пределами твоей грешной земли, Арбат.

- Dichtung und Wahrheit, - сказал Студент, сосредоточенно выстругивая из морковки мужскую гордость, предположительно, Француза. - "Dichtung und Wahrheit". "Поэзия и правда", Гёте.

- Не ругайся, - Леший прервал его литературоведческий изыск. Он, по-видимому, был реалист в отличие от Лосева.

- Да там у них вообще не турьма, - сказал Манерный, отнимая у Студента игрушку. - В Америке. - Тем же ножом  он сравнял все выпуклости в ноль и выбросил в мусорную корзину корень. - Чё ты маешься? Дай дураку стеклянный член, и руки поранит, и разобьёт. - Студент жахнул мавашку в сторону Манерного. Зафиксировал в воздухе как Ван Дамм. - Ждал Француза!

- Сидеть надо или на самом верхнем этаже ближе к небу, или погребённым в недрах казематов как на крытке, - высморкался в шёлковый платок Манерный. Платок был белоснежный, в центре вышита буква "М". Потом туда же выхаркнул из лёгких мокроту. - Ближе к земле! - Если к небу, видишь небо, легче на душе, если к земле, земля помогает. - А у них там в Америке вообще курорт, - Манерный поправил наодеколоненный шейный платок. - На похороны отпускают к родственникам. - Он был прав и не совсем, смотря кого. Мафию не отпускали.

- Как заедут на тюрьму, все кричат, мы крутые, до Ростова мы ВорА, от Ростова поварА. А крутой ты или нет, до пересылки нельзя сказать вообще, иногда на пересылках убивают. Аль Капоне прошёл бы пересылку? Что там у них за СИЗО на Манхеттене? Так, курорт. А они все мутные, эти американцы. Зачем им валить друг друга? Сделали НАТО, валят тех, кого им выгодно! - Он с ненавистью посмотрел на Садовое кольцо, не так далеко было американское посольство. - Одни пассажиры, Людей там нет. Люди в Италии!

- Если Сицилию считать Италией, - заметил Студент.

- У нас фраера с портфелем в руках награбили больше, чем сто сицилийцев с автоматами, - Вор любил фильм "Крёстный отец". - Студент, - сказал он, качая круглой головой, - ручка есть? - Манерный катнул Студенту через стол золотой "паркер", - готовь письмо, будем писать прогон. Надо кое-кого немного поднапрячь. - Студент кивнул. Мол, понятия. На Арбате третий день шёл дождь. Лило как из ведра.

ДОДЖЕВОЙ КАМЕНЬ

Француз рассказывал, на Алтае крестьяне в старину ели яшму, драгоценный зелёный камень, в тех местах его много. В ступе толкли, делали порошок, отец рассказывал. Отец Француза воевал, был снайпер. Говорят, как наешься, можно войти в самый сильный огонь, и ничего не случится. Кто знает! Но дождевой камень там точно есть. Эх, жаль времени нет, найти бы. Находили его в основном у подножья горы Белухи, что венчает Катунский хребет прямо в хвойных лесах Алтая. Сам он красный, поверхность гладкая, даже скользкая, выступающая над землёй часть примерно два сантиметра. Говорили, он упал с неба во время грозы из щели в пространстве и так и лежит. Алтай это зона. Если его перенести хотя бы на метр, два месяца будет лить как из ведра. Лет сто назад был один крестьянин, нашёл его, хотел выкопать, отнести домой, поставить в своём садике, чуть пошевелил, всё! Никто не мог из дома выйти, не прекращался внезапно хлынувший ливень. Залило всю деревню, дороги размыло, сено всё сгнило, пало половину скота, простудилось, дождь был просто ледяной. Перестал он только в начале сентября. Деревня от голода вымерла, конечно, а крестьянина того царь повесил. Хотя вообще-то дождь в хозяйстве нужная вещь. Если вовремя не будет дождя, что с урожаем будет?

Студент придвинул к себе чайный поднос, достал из стоящего на столе бамбукового цилиндра специальное шило из красного дерева и принялся выковыривать из чайного носика застрявшие там чаинки. По комнате вновь разлился тонкий аромат «водяного нарцисса» волна за волной. Француз подогнал товарищам самый редкий в мире чай. Чтоб в офисе все пили и знали, что он правильный парень! Не способный на интриги и предательство в одну харю. Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда не простят его тебе, значит, будут всегда опасны. Поэтому когда рядом был Миша Банкир, мы рот закрывали на замок.

Волны шли по комнате и, казалось, что-то передавали, какую-то информацию о себе, и об этом мире и о том, кто живёт в других параллельных вселенных, существующих одновременно с нами, в которых сейчас звёздная братва пьёт чай. Невидимых, но материальных. "Хех, - подумал Студент. - Жалко, что я уже не юн. Бросить бы всё к чертям и отправиться в горы Алтая. Жить в горах с учителем и тренироваться! Какое-то время..." Закат окрасил всю комнату в бордовые тона, и бахрома на скатерти в гостиной начала отбрасывать тень. "Интересно, - подумал Студент, - что бы мой бывший научный руководитель сказал по этим чёрточкам, ровно лежащим на полу и слегка покачивающимся так, что они попеременно становились одна длиннее другой?  Наверное, как обычно? Ещё одна из перемен." Стань востоковедом, и ты будешь или счастливцем или философом.

- А если они нас? - искренне спросил Студент. Иногда можно поинтересоваться, мы не знаем, что знают Воры, знают они много. Рукой он помахал в воздухе, ткнул пальцами себе под челюсть. - Выйдут, найдут нас, и понеслась. Не поймёшь, откуда прилетело. Сейчас, - он закатил наверх глаза, зацокал языком. - Беспредел! Все гангстеры, все пацаны. Все сидели. - Он был по-своему прав. Это в тюрьме всё надо делать как Вор сказал, а на воле...Представь, ты, такой, приходишь, такой, ко всем в качалке, такой, жизнь Ворррам! А среди них есть те, которых эти Воры били. Легко попасть в непонятку!

- Здорово, мудрецы, объемлющие пустоту! - улыбаясь, в комнату вошёл Скиф, он не слышал разговор. Кругло выбритая на японский буддийский манер голова отражала свет. Он был мокрый до нитки, тренировался в плавках на улице. Самураям вода не помеха. А пустые от дождя скамейки не очевидцы. - Всем привет! - первому он пожал руку Бате. - Как сам?

- Дальше солнца не угонят, - Батя слегка поморщился. Борис в руках гнул пятак от московского метро. Недавно Скиф сделал себе на плече наколку, маленький макет Вселенной, чёрно-белый круг Инь и Ян. Руководитель ОПГ внимательно её рассмотрел. - Это рыбы. Тебе удалось пройти через трудные времена на пути к своему счастью. - Скиф был восхищён.

- На синий террор мы ответим чёрным террором, - сказал Ростик. Многие кавказцы любят Ленина.

- Зелёным, - поправил Студент. - Зелёный - цвет ислама. Если христианство вино, буддизм это чай, то ислам - это кофе.

- Кофе я люблю, - сказал дагестанский авторитет.

- Тогда мы их всех, - сказал Батя. - За нами другие Воры, мы Люди, они пусть грузятся. Поехали обедать? У "Мамы Зои" хаш.

- Готовят отменно, - подал голос Рома. Бакинец, он знал толк в хаше, - бульон прозрачный. - А армяне почему не мусульмане? - спросил он.

Студент Рому он не любил, он вообще ислам не любил. Ему был по кайфу Леший, такая машина! Бывший положенец от Кузни, который потерял свой статус из-за торговли на Арбате квартирами, он был перекачан, не мог завести руку за голову, чтобы помыться, бицепс смыкался с дельтой, не мог нормально ходить по улице, закатывал одну ногу на другую, приседания. Для соревнований по каратэ он был медленный, очень медленный, для улицы нормальный. Сильно бил, хорошо держал сам, получать не боялся, уронить его было трудно. Скиф мягко, не до конца выпрямляя колени, подошёл к Роме, взял его в борцовский захват, упираясь лбом в плечо, добро, но решительно сказал:

- Спорт - посол мира.

- Армения была крещена раньше Византии, - ответил Студент Роме. - Ислам самая молодая религия. Армяне первые христиане. Бог един, и добро едино. Только добро и можно назвать Богом, Сатана падший ангел. - В Движении любили всех кроме нигилистов. Они были не надёжны. Как можно было доверять тому, у кого нет ничего святого?

- Воистину хаш, - сказал Француз, засовывая за пояс наган. Предварительно он крутанул барабан, посмотрел на маслины, щёлкнул. - Поехали? Не сцы, Студент, пиши Батин прогон. Надо будет, привезём бурятов с Алтая! Они медведи, всех порвём. В Улан-Удэ все живут по понятиям.

- У меня ребёнок плакал всю ночь, жиганы, - сказал Бита. - Ходишь с ним по комнате, молчит, кладёшь, плачет. Мерял комнату шагами всю ночь по очереди с женой. Я этого хаша наелся вот посюда, - он показал на грудь, - Скиф, сядь за руль, отвези? Я хотя бы часик покимарю. -  От жизни надо брать всё, иначе можно прожить зря. В том числе и сон.

- Ты бы лучше на живот показал, - смеясь, сказал Скиф. - Воин всегда должен быть голодным. На войну выходить надо только натощак. Отвезу, конечно. Есть не буду, вес гоняю, я на диете. Жалко, где ты был, я там не был.

- Поедем, - повторил Батя. - Поедим! - Скиф вышел, стал заводить на "роллсе" с кнопки мотор.

- Сколько ещё жить нам так, кто скажет? - К хашу примазался Ровшан, куда ж без него, и заныл. - Без нас решается это всё.

- Почему без нас, - сказал Батя. - Своими руками! Студент? - Он быстро повернулся к герою нашего романа. - А почему Барзани дворы подметал в Москве? - Он имел в виду лидера курдов из Ирана, благополучно сбежавшего от шаха. Долгое время тот работал в столице дворником. - Не давали получать? - Скиф с водительского места через стекло снизу смотрел на Лешего. Не начал ли тот без него расовую войну.

- Потому что он кучерявый был, - хмуро сказал Студент, - волос такой мелкий. - Курдов он не любил, брали себе армянские фамилии, вели неприлично, особенно из Грузии. Вор рассмеялся.

- Был бы лысый жил бы как Лужа! - Они друг друга не близко, но знали. Батя и бывший мэр. Батя хотел построить в Москве гостиницу, Лужков согласился. А вторую такую, показал на карте другой район, постройте мне здесь, точно такую же. Батя вышел, сильно толкнул его секретаря корейца плечом. Как Япончик журналистов.

- Эх, кто б меня жить научил, - сказал Манерный. - Я б ему руку отдал правую. Как жить сейчас? На те три штуки, что мы получаем? - Он имел в виду в месяц. - В Москве?

- Живи на триста, - сказал Леший. - Иди работай.

- Это всё вопрос времени, - сказал Манерный. Он хлебнул в своё время горя.

- В этой жизни не важно, как ты падаешь, важно, как ты поднимешься, - сказал Студент.

- Смотря куда, - ответил Манерный. - Есть такие масти, подъёма нет. - Его опять лихорадило, нужен был завод. Как бывший зек, он не мог жить без стресса. Его от покоя просто бы разорвало. Студент не ответил. Какой уж тут разговор? Иногда лучший ответ молчание.

- Я в Кузне за пять лет отсидки ни разу не ел хаш, - Леший перевёл разговор на еду, он тоже мог почти как Манерный. - Поехали опять есть ваш суп.

- Не опять, а снова, - в тон ему, смеясь, сказал Бита. - Шнурки не забыл погладить?

- Пусть это будет самой большой его проблемой, - сказал Француз. У него в руке был новый номер модного журнала "Вог" на русском.

Читатель, вы уже привыкли к цитатам из ниоткуда Студента, жеманству Манерного, космополитизму Француза и выходкам Кастрюли и Головы? Поняли, как они смеются, при этом Леший борзо, Студент деланно, Батя властно, а Бита немного нервно? Самые великие эмоции не стоят ничего, если их не с кем разделить.

Потом все вышли. Не смеявшийся ни на миг Руслан несколько раз посмотрел на свой "навигатор". Пацаны могли пошутить. Поехали, поели, возвращаются, его коня нет. Плати выкуп, украли. А что? Содержание такой машины как дорогой любовницы! Батя смотрел на подходы к офису. Они просматривались хорошо, за исключением арки подъезда. Подъезд, тут уж как повезёт. Невозможно это лишь громкое слово, за которым прячутся фраера. Тяжёлый английский жук с джипом сопровождения поехали заправляться.

картина "Смерть коммерсанта" художник Селезнёв Воронеж