Not Aesop. Голубь Колька и жена его, Нюрка

…оба они были инвалидами с култышками вместо одной из лап. Тунеядцами их назвать было нельзя, во-первых, потому что не было никакой специальности и образования с самого начала, а во-вторых, даже если бы они и нашли работу, то только для лиц с ограниченными возможностями. Лучше уж так… Эти пернатые существа жили по принципу: «всё своё ношу с собой», что в полной мере давало ощущение свободы и простора. Перелетая по весне из города в деревню или садово-огородное общество, голуби не забывали и про леса: провести в июле недельку на природе, вдали от суеты, людей, «жидов» - воробьёв, сорок и машин стало хорошей давней традицией. Но, была одна проблема по имени сова Фрося.

- Вот тебе сказки Ганса Христиана Андерсена, читай их каждый раз перед сном и, когда проснёшься: тоже читай. – говорил ей Николай, устав от бесконечных «что, где, когда». – Там вся правда, а про политику давай не будем: нечего себе давление поднимать, итак живём на таблетках.

Но, однако, крепкая она была старуха, правильная. Хоть и зануда. Не сравнить, например, с кукушкой Лизаветой Смердящей, брошенкой: растили, кормили и заботились о ней другие птицы, а на выходе, что? Как упала вниз головой из гнезда, так по сей день – кукует. «Сколько мне лет по земле ползать, скажи?». Придумали тоже. Она о себе то ничего не знает. Спроси: «В каком годе родилась?». Заткнётся и сидит на палке или ещё где. Потому и в девках до сих пор. И, всё ей не так: сосны криво стоят, травы неровно растут, жуки не туда ползут… А, если спросишь: «Куда надо то?», - ответа не дождёшься. Потому и в девках…

…Синицы прилетали в город лишь при первых холодах, чтобы по весне вернуться обратно на родину - в лес, а, голуби всегда жили: здесь. И умирали, - тоже.
Судьба…