На развалинах Пальмиры

Среди обломков, мусора и пыли,
Под шелестом сухим изнеженным песков,
Осколки некогда цветущей пышно были
Нашли последний свой гостеприимный кров.

Полнится сердце трепетом привольным,
С щемящим чувством стонет на груди.
Душою ощущаю и знаю, как им больно,
Тем призракам безликим, которые ушли.
 
Сквозь зноя марево я вижу только тени,
Их храмов красоту, величие дворцов.
В спокойствии холодном вверх устремились стены,
Сокрытые навек безмолвием песков.

Прах пропитал собой остатки колоннады,
В затейливый узор вплетая смерти блеск.
Быть может это мыслей безумных эскапады,
Проклятие посмертное забытых Богом мест.

Я слышу звук шагов по мостовым разбитым,
Многоголосый гомон торговых площадей.
Я вижу средь домов густым плющом увитых
Растаявшие образы отживших здесь людей.

Там дробный стук копыт, гортанный крик возницы,
Пылающий закат, алеющий восход.
И золотом сверкая, как солнце, колесницы
Уносятся в лазурный, бездонный небосвод.

О, неумолчный дух затерянной Пальмиры,
Стенания твои, печали твой удел -
Лишь следствия игры волшебной жизни лиры,
Гордыни непомерной естественный предел.

Я знаю, что сейчас её ты ненавидишь
И проклинаешь страшно, во всём виня себя.
Прольётся её песнь о горе и обиде,
Слезами наполняясь и искренне скорбя.

Растоптана судьба, растерзаны надежды
Ни злобой, ни рукой кровавой палача.
Забылись навсегда сном непробудным вежды,
Посмертие своё, как жизни тень влача.