Сл-ОМаН-н Ый сон

                Зов  прошлого

***
Сжалось, сейчас, тело узкое стрелка невидимого,
Густой листвой, широко раскинувшихся веток,
В высоте, скрытого.

В невозможной позе скрюченной –
натянут им лук твердый.
Сдавило человека,
в круг дерева жесткого теперь замкнутого…

Не двинулся…
Лишь дыхание перехватил -
тетиву крученую сломав кривыми пальцами.

Сошлись внахлёст лопатки,
переплелись мускулы с жилами,
Сам ветвью стал, еще одной, дерева:

Сросся кожею с ним,
высосал тяжело из земли,
через корни твердые,
силу древнюю.

Вырвался взгляд:
долгим потоком неразрывным -
дотянувшись до цели

Протолкнулся он боком
между, сплетенных тугой корзиною,
веток жестких…
Содрал с себя старую кору
Вдох тайный осторожно сделав:
Отпустил стрелу, до земли, в полет

Не дошла…. легкая…
остановившись в теле
выпрыгнувшего ей навстречу охранника

Вышли стрелы с луков чужих - вверх
поднявшись на шорох тетивы.
Сплелись корзинкою в теле стрелка тайного
Навсегда оставив его ветвью мертвой
на дереве зеленом вечно…

Отдал взятое, с лихвой
заполнив жизнью своей,
нанесенные ему, временно, ссадины
***
Два матовых лезвия широких
Мыслей его промозглых
Вышли наружу, в точки зрачков стянувшись
Он спит давно...
Наверное, сто лет
На тыщи лет вперед устав от ярости своей

Он ищет смерть и знает лишь ее
Съедает старость вскрытая однажды злость
Жизнь для него, теперь - лишь сон
На много ли* вперед
На жизнь … вперед заброшена усталость


Короткое касание старинного меча…
Медовым звуком отзовется сила
Трещит неповторимо жизнь
пуская сталь, в пустое тело палача.
Он - наконец свободен!
И забудет нынче все, что было

И он находит, что искал
Легко впервые пробуждаясь:
И счастлив, верно, он теперь
И на лице оскал…

Спокоен он на век
И жизнь врага поддев на острие 
Через себя он время изломал
* Ли: китайская верста 0.5 км
***
Атакующий сильно и властно
В совершенстве владеющий знаньем про боль
Переломанный, ненастоящий
Напоказ воин медленный выставлен в бой
***
И ходить научились тихо
И на шорох - стрелять метко
И не хрустнет в лесу ветка
И не вздрогнет в гнезде пугливое Лихо 

***
Короткий ход. Привычный ход.
Вот - новый восход
Опять - в поход
С утра и в ночь
Вперед, вперед
Усталости крошится тонкий лед
И цель зовет.
Не ждет.
Ведет.
***
Временем насквозь татуирован
Как ядовитым дождем прожжен
Опрокинут навзничь, об колено переломан

***
Дак, откуда же взялся холодный прищур
Видно, пращур...
привычно пригнувшись, смотрел против солнца
Разворачивал время,
На себя он накручивал небо, вращая тугую пращу
Приговаривал* бледных в атаке врагов
"Не прошу...
Не проси...
Не прощу".
* Приговаривать: выносить приговор, говорить-приговаривать (присказка)

***
Такое краткое учение: "Терпеть"
В нем, из листов мгновений - пачками спечатаны года
И задыхаясь воля не ответит
На медленный вопрос немой: "Когда»? «Когда»?

Такое долгое внимание: "Следить!"
Короткой вспышкой вечность промелькнет
И можно сколько хочешь, после, здесь бродить
Ответы ловко зная наперед
***
Поднимается воин,
так похожий на ночь
Распахивается покрывалом тяжелым
накрывая глаза твои пеленой движений
Исчезает: за горизонт решений принятых нитью – стягиваясь.
Вспыхивает каплями заката…
Нет следа от него:
пустота осталась
***
Отражается в глазах воин
Сам похожий на свет
Брызжет жаром знаков,
бликует скрытный
смещаясь против солнца.

Прогорает дочерна… растворяясь в темноте,
Высыпается пеплом легким…
Выставляя напоказ плотный туман
Смещений тайны…
***
Проявляется воин привычно...
возникая из пелены внезапно, на стыке примет
В переходах набросков знакомых движений
***
Скользит, как по грязи ступая.
Совсем непривычно.
И стопы втирает в площадку сухую
Так стиснув меж ними
контур круга призрачный.

Скручен корпус
Толкают руки внутрь
Шаг ломанный, коротко бьет
Он во всем необычен

                Контроль земли

Покачиваясь, балансировал он, держа уплывающую, из-под ног худых своих, живую планету. Рывком коротким - прогибался назад, так захватывая, в поклоне обратном, ее оторвавшиеся куски. Подтягивая их назад, невозможным усилием своим, прижимал по-терянных, слепляя с оставшимися… отдыхал... после уже, - прикрепляя мертвых почти, на место их прежнее... Так, приживляя к себе, понемногу, он терпеливо и ритмично возвра-щал ей силы, заново, неторопливо достраивая свою развалившуюся бош вдруг основу.
 

***
Перетерты нити
Во все стороны по краям вылезли,
Разбиты петли кафтана старого
Движением непрерывным.
Да… Беспокойный хозяин достался всея Руси
***
До середины неба, башня
из страны, по воле императора, выросла:
Вздыбилось чудище, воткнулось глубоко
подперев собой всю Вселенную!
Торчит теперь поперек земли, хлыстом огромным,
Этот власти символ… такой краткой…
Щедро вскормленная тварь, плотью рабов своих.
 
Отдувается сыто, дышит через раз:
Высушила она жизни, щедро предложенные.
Короткие. Мертвые. Кроткие.
Налилась силою чужою
высосав из людей пот и соки корнями своими страшными…

Гордится делами своими, во имя ЕЁ
Раб Первый, в одежды золотые выряженный...
По всей земле и на планеты соседние опираясь тяжело, площадка теперь замерла:
Что для нее была заготовлена ранее…

                Обряд

Как  сами стихии, движения шамана верны
Заучен в поколениях этот, обряженный в слова, ритм древних*
И выпущен ветер: раскрыты земли каверны
Сдувается, сдвигается в море небесное, с покоренной покоем планеты,
густая пена ночи
Оседает, опадая, пышная, совсем вот недавно, тьма.
Случается: и вспорхнет вроде как она такая, тяжелая,
Приподнимаясь над миром тканью мутною...

Хватает, залезая под нее, за края
И, вот, тянет потом на себя натужно старик День Времени… первый
Смотрит вдаль племя малое.  Ждет, как и вчера,
время свое новое.
*Древних: древних шаманов


           ПРОФИ… Или: ПРОФИЛИ

               
                Тесла

Человек, который думал, закручиваясь полями,
И манило время его, как намагниченное:
Сочился он силой, сквозь фактов грани
Лез, расталкивая формулами
Контуры мира привычные.
***
О, волновые уравнения: рябь знаков загнутых… 
Не потревожит человек глубин твоих
от тяжести своей – замерших.
Только зуд идей и рябь высказываний в глазах…
***
Заделавшись наспех Прокрустом 
Он, пространства здоровые, – лихо к себе манил…подлавливал:
Мял долго, согревая сперва,
Потом – растягивал,
Рвал, комкал, ломал, да сильно сжимал
По меридианам своим ладил и размечал с треском формул сухих,
Длинных - ловко ломал об колено
И коротких – вытягивал с хрустом.
***
Переметнулось время,
затерявшись на стороне вечности
***
Безликий, шуршаший, змеиный...
Пространства зов пустой
***
Перегибы пространства, заломы времён…
Замочные вывернуты скважины:
Корчится в судорогах
прежде верный и выверенный закон

Отпихивая правила верные
И комкая формулы влажные

Обратный ноль или корень из минус единицы
Извлекаются движением непривычным
Корни законов тела,
Глубоко во время прошлое
Засунутые тугими дугами.
Другие теперь они совсем.
Строгие.







Гофман: «НЕТ»!

И закрутилась тень, подстроившись движением
Под пальцев длинных резкие, короткие щелчки:
Забилась, ритмом задыхаясь странным
Пропитываясь снова плотью, с мечтами, запахом и волей
прежнего слуги… слепого в немощи своей.

И, подчиняясь линиям - встряхнулась.
Вот: плоско, полосой – она под доски выбитые влезла
Так страшно изогнувшись от тоски.

Все было.
Всё - здесь, у ног: и сны… и люди
И тенью было всё вокруг ее
Всё было вечным сном её
А нынче - всё. Конец.
Отброшена на стену.
Размазана, растянута она напором тел
Что прежде заслонили бегло свет, создав тогда ее случайно.


И мнет и крутит нынче тень живую,
И рвется слабо тканью легкой из-под ног
и сыпется песком…
и медом с дегтем пополам
истошно тянется по миру
высохшая в лоскут…
***
Ломается легко сухим крылом тугая, как кованная, сталь пера,
тень, что раздавлена смыслом, упрямо вписанного в промежуток тишины
Слова верного
***
Отломалась от дома тень
И расшиблась, свалившись,
ОБ земь!
***
Танцует в тумане воин
Сам вниманием превращенный в тень
***
Смотрит и смотрит человек…
в пустоту потоков времени...
Его жесткий, однозначно-нацеленный на результат, всё знающий и от этого давно застывший в своем бесконечном величии "понимания окружающих процессов" взгляд раба - постепенно размягчается, легко растворяясь беспредельностью расстояния.
А потом и… понемногу, становится подвижным... Гибким... И вот, наконец, оживает...
признавая однозначное превосходство и несоответствие мира...
***
Размягчается постепенно,
такой твердый, жестко фиксированный взгляд,
Долго-долго всматриваясь в пустоту потоков времени

***
Как из костра вышел:
Словно из огня парень этот вырезан!
Брызжет искрами движений жарких,
Кидает в стороны всполохами переходов,
Вьется языками молчаливыми,
Вспыхивает, было замерев для всех, неожиданно.
***


***
Широкой кистью упираясь в мира твердь
Он все бродил между пустых картин
И удивляло времени усердие
И полная вещественность причин

С горстями красок в скрюченных руках
Лишив себя навек возможных серий
Стоял недвижно там
Вселенной одинокий господин
Он властвовал в отчаянно замешанных цветах
Твердя свое про "выбитые двери".

          

 
 



***
С огнем один на один
С головой погружаясь в стихию
Медленно ходит, пластая мягко пламени языки,
Руки его раскаленный мастихин
Навалившись плечом – высаживает раму картины

Инструмент
Белый лист...
И не видно здесь линий разметки
Касаясь кистью, наносит каллиграф клавиши черт записывая мелодию
Звучит музыка
***
Какой знак готов такую тяжесть выдержать
Какая сила способна боль перенест


                Натура

Сыграв на струнах теней – проводит углем неспешно….
Небрежно, как бы, захватывает образ, безбрежный…
Сталкивая с листа плоскость - проталкивает в объем силуэт:
Тонкий, крученый, зыбкий…
Поддерживает осторожно, уплотняя его
единственной линией твердой
Усиливает надежно, наделяя временем,
нетерпение его ожидания…
Всегда неожиданны вести оттуда

  НЕ---ПУТЁ--- ВЫ------Е.
***
Неточности "Большого взрыва", в прошлом
С лихвой окупятся коротким продолжением.
Не приближаясь даже к знаниям проточным
Пройдут бочком слои его заточенные
раскланиваясь с вечно замороченным...
на скору руку, так…
И скорчатся вдруг... породив закон……
Ну, как из одолжения!
***
По привычке по прежней
Вновь записана жизнь торопливо
в строчку событий случайных
***
На зверином чутье
На рефлексах одних
Пробирается жизнь через тело
***
Вперемешку разложены сухие картинки цветов
на халатах казенных
Разукрасить пытаясь
заново втиснутое в них тело
***
Застряла жизнь между этажами времени
***
Вяло ковыряется старыми ключами, в дверях тела,
накопленная медленно усталость…
И в итоге – входит: с размаху вышибая стершиеся косяки основ
***
Перекошен пространства ноль
Переломан черты ударом
Распахнулся пылью сторон,
раскрутился движением старым
***
Движется человек по линиям
Исчезает его образ, втираясь движением в плоскость
Удерживает внимание иероглиф:
Поглощая знанием новым
Последнее желание освобождения

Путается в простых линиях знака,
Задевает черты, с листа соскальзывает,
Крутится в черных омутах тайн
Не разбирая пути – ползет…
За, волокнами кисти след оставленный, -
цепляется
Шепчет, в пустоту одиночества вечного,
О по-о-о-м-м-м-м-о-о-о-щ-щ-щ-и-и-и-и-и…
***
Продвигаясь неторопливо насквозь
через ряды очевидцев безмолвных
Размыкает он тугие звенья понятий прежних

Рассыпаются огрызки крученые,
что были прежде, в цепи логики схвачены,

Раскрывается система четкая
с маху под удар подставляясь
Падает она, хроменькая,
лишенная подпорок времени 
***
Уходит он,
медленно вплетаясь,
В терпеливый узор нитей дороги...
***
Дотянувшийся до времени знак
Пережиток, расслабленный, жизни
Сочетанных ритмов клубок
***
Раскаленный взгляд,
Жар рассеянный.
Да такой что расколет и камень
Лопнет звонко тело его каленое. Твердое. 
***
Непроглядные расстояния между мирами
Засмотрелся один...
Провалившись в путей бесконечность
***
Вспарывают мечи парусов
Ткань, дрожащую, воздуха
***
Шаром сдутым, силой скачанной
Памятью спутанной
Мячом пустым - время плоское по миру скачет
***
Кто легко тяжелеет
Тот потом тяжело облегчается...
***
Не знает он теперь как действовать:
Отягощен… остановлен каждый шаг его
Мудростью прожитых лет.
***
Переворачивается и свешивается с балки вниз головой
Арлекин
Наперекор всему
Цепляется пальцами сильными
Жмурится.
Всё лучше ему, похоже, видать издали
Непокорному.
К себе наверх тянет новое
От усилий невозможных смеется

Уступает шар: тяжелый, горячий Ему…

Медленно встает, поднимаясь с обожженной,
Визжащей от боли и страха земли
Громоздкое новое солнце.

                Летун

Скручивается человек в падении
Выкрутиться пытаясь,
Вывернуться хоть на миг
из окружившей  его пустоты

Криком последним орет, назад торопится
Задыхаясь тишиной,
Выгребает судорожно из моря воздушного
на берег
Встречает его благодарно твердь вечная
В себя на полметра, такого спокойного и молчаливого, нынче,
Втягивая. 

***
Раковина морская - есть закрученный волнами,
Прежде плоским бывший, камень
***
Мир, что видится нам как «Подвижный такой…»
Мастерская лишь «Замерших форм»...
***
Рубцы причин
Рассчитанных умело...
***
Он движется странно...
Как вырезает себя из пространства
***
Выкрашенный вниманием знакомым…
***
Наколовшийся на время,
Не веря...
***
Сдвинулись «кисть», «корабль» и «планета»
оставив грубую борозду Времени прошлого…
Которая, так быстро расходится сейчас,
в покое внешнем.
***
Выцарапать время из Вечного
Вытряхнуть, вывернуть, выскоблить,
Вычистить, вырвать, вымочить.
***
Проливается время из
В бесконечность прорвавшихся дыр.
***
Сыто отрыгивался мертвыми каплями теплой крови и требовательно  рыскал в темноте: «Ещё»!
***
Стынет тело
Покрываясь панцирем формы…
***
Острее самого острого –
движется быстрее самого быстрого.

Тяжелее самого тяжелого –
хранит в себе самое большое.

Ровнее самого ровного – загибается,
заполняя промежутки самого вывернутого

Легче легкого – камнем падает
Мягче мягкого – становится лезвием в движении

Тверже твердого – пробивает насквозь
Не заметив преграды.

                Контакт

Как сварены его слои!
Промежутки спаяны
Разбивается временем
Плотная вязка дней.

          Партия(шахматы)
Наступает и гнется от усилий черта
утверждая позицию свою – сохнет.
Непрерывный такой поединок…
Ходы заветные.

***
Дерево – легче камня
И цвет его мягче: разделенный на волокна тонкие.
Камень – уступчивей металла: его запах меняется после дождя
и на просвет - он меняется, открывая рисунок,
затянутый в глубину,, туманом неровным, поверхности.
Металл – тверже мышцы и он все равно не выдерживает: плывет под усилием внешним

Человек – он всякий 
Совсем мягкий и вдруг – твердеющий в ярости

               

***
Ну и пусть
Заручившись упругой поддержкой начала
Давно пустился он в путь
Время тянется, тянется следом
"Ты - иди. А я - так как-нибудь"
Смотрит он на него: "Ого-го! Что ж молчишь?!
Ты ж совсем истончало"!
***
Снова вечностью жизнь себя измотала
Снова вечность на время себя намотала
Намочила мочала. Молчала, молчала…
Мол: "чего"? Мол: «Чело уж старо»
Уж чего там: "Начни все с начала"
***
Распространяется пространство в пустоту
***
Гремит ключами бесконечность
ей подвластны любые запоры
Отвергает ума безупречность
Рассеяв по миру мгновений легчайшие споры
***
Пространство времени
Инерция пространства (если это вещество или энергия)
Инерция времени (если это вещество или энергия) или копирование тогда инерции нет
               
           Разный Время

Этот Время - был упругим.

Упрямым каким-то. Уступает, вроде. И там и тут проминается… вроде как... И здесь и там зыбким оно кажется.
И вдруг - стоп.
Никаких перемен.

"Что такое?" - ты ему. А оно: "А, хватит. Не желаю, знаете ли более..."  И как обратно выгнется! Как неожиданно вытолкнет.
Ты: «Стоять»! ему.
А он: «Мол, не слыхать ни черта! Кто пищит-то там?» Там, где пустило сперва, вроде как по мягкости, да пустотелой сла-бости своей - твердым станет зажмет вывернет, лишит движения. Расширяясь – растащит в стороны, так подвесив, что и не плюнешь в него с досады ты. И растет и растет без удержу. И какая там мягкость вам! Какая-такая уступчивость!  Камнем валится обжимая тело, обступает со всех сторон. И выталкивает вдруг, выплевывает прочь упруго, за границы свои, тобой прежде намерянные бережно.

Быстрым он был.

И появлялся там, где оказывалось хотя бы два. Все равно где, все равно что, но чтоб только было их больше одного. И тогда – он действовал. Быстро. Точно. По своим правилам. Цеплялся к ним и не отпускал уже никогда.
Если, скажем, разлетаться в стороны начинали они - тянулся по прямой, не прерываясь и ни сколько не задерживая их скольжения, сдержанно контролируя всерасползающееся под их, начатым вдруг стремлением к одиночеству, пространство. Держал вместе их он, одним словом… И где бы не оказывались потом эти двое – невозможное и неизменное  присутствие Его - требовательно напоминало каждому из них, казалось уже навечно теперь замершему в своем одиночестве о том, что второй Был. Так небрежно, исподволь позволяя им, по прежде отложенной на карте мира зыбкой линии, начать свое движение назад...

И если это случалось. И эти двое начинали двигаться навстречу друг другу - Он снова, как и тогда (давно и там) – легко и ненавязчиво уступал им. Сокращался, непрерывно ускоряя их бег. Усыхал, укрепляя вновьвозникающие связи и терпеливо указывал дорогу… под-талкивая с боков, если вдруг один из них начинал неожиданно отклоняться от цели. И – сразу же исчезал в момент встречи. Лишившись тогда сразу двоих.

А они, слившись в целое, сразу забывали о нем, лишь изредка вспоминая о своих прежних крученых дорогах… 

Этот - потерянным

Время был уже настолько долгим, что случалось, терял самого себя, отдаленного. И начался-то Он когда - уже и не помнил: ни того "как", ни того "где". И ни «как» ему уже не вспомнить себя всего, и не помнит уже, «где» искать края сроков, вечностью драные.

Этот - терпким.

Сухим каким-то. И мягко вроде, но, вот, знаешь ли, крепко и властно касалось он, залипал, присыхая намертво, тащился вместе с тобой все крепче обхватывая, все глубже забираясь. Полз, заталкиваясь внутрь. Там  корчился сухо, проворачивался, наматывая муторно на себя все ощущения твои 


Этот – шершавым.

Терпким. Засаживался – с размаху, глубоко. Застревал нАдолго. Зацепив – проворачи-вался он мощно, плотно наматывая и скручивая на себе ткани внешние.

Этот – плоским.

Покрывалом легким задергивался он, скрывая мир и позволяя свободно творить ему, скрытное дело своего разрушения. Натягивался полотном туго: тонким становилось, звоН-Н-киМ-М... гулом далеким отзываясь на касание к себе любое. Заворачивался вокруг человека, пеленал бережно.. намертво сдерживая собой движение его любое. Подбра-сывал, заталкивая заторможенного на самый верх Себя и остановиться ни на миг, ни по одной из причин придуманных, не позволяя вернуться испуганному вечностью.
Перекручивался. Вспухал сразу.  Жгутом жестким становился. Твердел. Мок от усилий собственных. Потел, как бы, от напряжения внутреннего, складки первые свои да легкие пока, липко спрессовывая.


Этот - тугим
Крепко скрученным, сплетенным плотно. Двигался он - никак. Неподвижным был. Вмороженный в самое начало -  сразу застывал, каменел и, несмотря на любые рывки твои – ни за что не двигался с места. И вот странность: место свое - знало он четко. Как только замираешь ты в ожидании (причем ожидании ни каком-нибудь там "так себе", а в ожидании "ого-го(!)": недвижном, в пустоту, " ожидании не пойми чего" и "не пойми когда" (одним словом Ожидание. Вот так: с большой буквы и жирно) оно тут как тут. И тебе с порога: "Стоять!" И все тут. И уже не с места ты. И часы - не пойми что стрелками пока-зывают: то ли углы меряют, то ли недоуменно брови хмурят: "Мы что, мы, здесь, не при делах"? И не поймешь: то ли час, то ли день прошел, то ли поторопить как-то всех, то ли связать, чтоб не двинулись с места. А он- молодец. Никаких забот. Знай, упирается покрепче, да тянется еле-еле, с удовольствием превеликим, цепляясь за любой кусочек подвернувшейся неопределенности.

Сухожилием крепким схватил оно костяк событий, согнутых под напряжением невнят-ности. Вцепился, врос мягкиц, тошно запустив нити свои в глотку самую разума. Изво-рачивается он дохает тянет из себя неподвижность доселе неизвестную, вываливает язык яркий слов правильных вытащить наружу застрявшее намертво пытаясь. Мимо все. Скользит по телу изнутри сухой, терпкий. Дерёт тряпкою жесткой, сохнет потроха в узел стягивая. Сокращается рывком, тело складывая, обматывает изнутри лишая движения, да заодно и покоя.

Бьется упрямо человек в сетях скользких, высовывается из ячеек узких иногда замечая привычное... Закрывает глаза, устало открывая во сне, страницы воспоминаний расслаб-ляясь выскальзывает протекая покоем сквозь нити
А вот и стоп. Есть ответ. Сети треснули.
Новый ритм.
Прежний.
До вдоха знакомый каждому.
В новый входим круг по законам наезженным. Снова движение свободное рычаги сдвину-лись.
***
Под очередным, грамотно рассчитанным и поэтому вполне ощутимым толчком формы, пространство многократно подвижное, вывернутое и перекрученное - наконец-то треснуло и застыло. Выпрямилось. Терпеливо расходясь причудливой и по-своему неподвижной сеткой направлений
***
Осторожно ступая
По самому времени краю
***
Не знало оно покоя, многократно вздернутое на нитях таких различных мер Себя. Верте-лось время, выкручивалось, заматывалось в крепкий кокон, но по-прежнему скрывая ис-тинный образ свой от вечно ошибающегося в нем обладателей.


Глухня

Запечатанным лепешкой тишины твердой.
Заткнутым раскаленной пробкою покоя…
«Ась? Кто это здесь»?
«Что? Где это вы там»?
Огромное настолько, что уже давно растеряло само себя скручивается пространство на-пряженно в раковину
Выкрикивает голосом дурным в пустоту собственную, выкликает дергает края затеряв-шиеся дальние. Глухо. То ли они так далеко теперь, что не слышат зова с края другого, а может, само оно оглохло и не различает воплей истошных с периферии своей. Огромное. Пустое. Все больше и больше, наверное, становится с мигом своим каждым. А может, сжимается в кулак крепкий схваченное, времени, неизменно заканчивающегося, тугою судорогой. Вертится полотнищем, распахивается объемами, скручивается расстояниями и дергается в ожидании ответа оттуда... Ну, оттуда, с другого края себя. Глухо. Отвисли края верно. Не откликаются струны их размякшие от тяжести долгой. Обрываются миры в пустоту горохом сыпятся гремят о свободе негаданной что-то. Вопит в след им оно: мол, нету пути вам! А они только отпихиваются от него: поскорей бы уже. Другие-то - нет. Аккуратненькие. За каждую ниточку цепляются  крепенько. Тянут, волокут до центру себя потихонечку. Все мечтают: вот замрем там спокойненько, чай из средины-то на край уж не вывалишься. По кускам до цели идут не считая потерь времени много впереди не про-бьешь с наскоку-то. Сколько дойдет от начавших-то? То - неведомо...
Ась? Кто это здесь?
Что? Где это вы там?
Крутится  пространство выкликая из пустоты себя. Глухо. Кто свалился уже, кто дойти и клочком не смог. Стынет старое. Думу  горькую свою, да долгую, уперевшись в непро-глядное пузырем ока огромным, развернувшись дырою глубокою уха в тишину вечную, распластавшись кожею тонкою в равновесии, носом сунувшись туда, где нет запахов, языком чутким касаясь пресного - в одиночестве тянет.
***
Мгновенья скручивались, падая красиво
… и вечность стягивалась* в плоскость негатива
* Стягивалась, стаскивалась, сбрасывалась
***
"Места бы, где прислониться..."
Нету.
Места кругом него - пустые всё. Прозрачные.
Нету места. И все тут. Не задержишься, как не старайся ты...
Катается звук, рожденный только что, по гребню холма вечно хладного. Нет опоры ему: пустота вокруг. Не опереться ему, сильному. Не начать движение. Высыхает он, огромный только что. Съеживается он откровенный да яркий, миг всего назад, сплющивается, силу новоявленную – вокруг рассеивая. Не оттолкнуться, не разрастись, не взлететь, ни уси-литься. Пустота вокруг. Пропадать тебе здесь. Появился ты вдруг - да и сразу исчез, покой тишины собой – не потревожив никак. Как и все до тебя – места себе не нашел. Как и все прежние – опереться и вылететь вон не сумел. Он завяз здесь, с камнем спокойным сме-шавшись. И - забыл про себя сразу, с вечным встретившись наспех. 

                Первый И-ка-а-р-р-р!
Урал: у солнца стоящий
 
Раскрылся криком ярости Урал
Ворона живого – вытянулся крылом каменным
Замерло оно подвижное ранее
полотнищем твердым скомкано
в землю вбито с размаху самого...

А летел ведь прежде до самого солнца он
Мир с собою хотел взять, брал нахрапом его,
смелостью своей, лихо: "на ура"
Бесился перед вечностью стойко*
Опираясь на, света звезд резную, крепкую стойку*
Мордой вертел, злобно скалился
мир вокруг привычно "на жертву" вынюхивал
и на мякоть живую – опасную делал стойку*
"О свободе движения" - песни бойко орал...
А чего уж смотри теперь:
на полном ходу цепанул-таки он планету крылом
Невдалеке от него не по делу болтавшуюся
Остро в ядро ее раскаленное вонзился и, надо же, казус
Крепко в стабильном случайный скиталец застрял
Перекроив в покой ткань движения своего настоящего.

Рывком развернуло быстрого к солнцу задом
А был-то близко уже на расстоянии выстрела
здесь оно было, ну прям перед ним, вот тут – рядом!
Похвалялся: "Мол, гляди, доберусь"!
А пока – не спешил, прицеливался взглядом.
"С места нынешнего тебя, да, смотри ты,
смахну  ведь крылом-то
Но не трусь, я не злой,
Новое, глядишь приглядим, подберем!"
Не грусти там о чем-то....

Уперся покрепче, махом одним вырвать крыло надумав
Клюв сжал, глаза черные прикрыл
пузырями крепкими через веки с натуги выдув
Еще больше увяз в рывке дурном,
да с грубой-то, страшною силою,
Аж, по пояс бедолага в грунт теперь воткнут.
Неподвижен. Давно...
Так-то вот как оно... Да… вот оно как. Вот как.

Как и прежде стремится он к Ра своему
Замерев на пороге
Машет истово оставшимся крылом живым,
за собою планету колодкою кованной тащит
Камни стряхивает,
сбрасывает с плеч тугих ледники, примеривается к прыжку,
разминает, там,  в глубине, когтистые, тонкие ноги.

Цепко за время текущее мимо хватается, процеживает его меж перьев острых, набирает в клюв, там – полощет
Нутро промывает свое, злобой бурлит, клокочет,
Ждет верно срока своего. Качается. Терпелив. Молчалив.

Знает крепко: «Упрется он, дернется, в заданный миг»!
Что прогнется под ним, да и треснет
в конец надоевшая ветка! 
он с планеты сорвется, уйдет!
Расхлебавшись с покоем сполна
и на Ра своего "на ура" вновь рванет
и поманит, подхватит его, как и прежде,
Свободы горячей большая волна
***
Рвет с тела своего огромного
Время плоти зыбкой куски, слоит полосы
Откликаясь на зов последний
Затыкает спешно ими дыры зияющие...
***
Ах, по сердцу дела такие!
Ай, по средствам!
Выломаны движением резким
Часа граненого границы предрассветные
***
Ломается с грохотом
Загибаясь старинный орбиты вселенской контур
***
Со скрипом тянутся, волокна скрытые от напряжения неведомого проявляя ленты крепкие
***
Тетивой тугой
Тяготение земли натянуто
Выстреливаются с воем с нити призрачной уходя
Стрелы сверкающих кораблей
***
Мало места видно осталось свободного: вырвана с корнем,
с ровной строки орбиты - соскребли ее,
местами сколота, отбита (видно срок пришел)
Вымарана земли фраза твердая
Вынесена на поля свободные вселенной заметкой о жизни прежней краткой: "Мол, было когда-то".
***
Расставляет расстояние
предметы на свои места
Им назначенные заранее
***
Узоры времени неспешные
Коры земной разломы бережные
***
Ползет, толкается напряженно планета, переваливаясь через миры встречные, упираясь клыками времени своего прошлого в массу бесформенную вселенной… до тени своей знакомой. Спешит прицельно  вдаль, по делам собственным вечности сроки попутно от-слеживая - древнюю водит, путает. Отцеживает по капле старания свои чутко выставляя напоказ успехи мелкие.
***
Загнаны сроки краткие
В сети периодов глобальных
Кажут головы пучеглазые просовываясь в ячейки тесные
Тычатся, слепо, слабые
Метя в самое небо
Попадая в спешке
в перекрестия галактик тугие
***
Узоры времени бережные
Коры земной разломы неспешные
***
Зафиксированное, в точке Начала, время, вроде, как и двигалось. Двигалось, вроде как, и вперед. И все вокруг него, вроде как, и охотно верили в то, что это было именно так.
Да не так.
Время не шло. Да и, что уж там, не двигалось! Оно – растягивалось. Это – да.  Ползло бесконечно. Вытекало... что ли... Так, откровенно дуря и роскошно создавая для всех не-прерывную иллюзию своего полного отрыва. Жесткого, однозначного и непрерывного смещения от выбранного ранее источника...  А на самом деле – все сильнее прижимаясь к моменту своему первому. И напряжение в нем росло с каждым  мигом. И все тверже становилось время. Такое легкое и подвижное прежде (совсем, вот ведь, недавно) – таким тугим теперь уже было. Каменным.  Двигалось оно теперь всё четче. И всё больше по прямой. И торопливо исчезали из него, прежнего, оттенки разные. Выстраивались по системе верной направления его неожиданные. Бледнело оно. Старело. Выцветало оно. Истончалось. Разбивалось на волокна, лохматилось, не в силах уже более скрывать структуру свою. Свое строение. Как и всё вокруг Оно оказывалось. Таким же... составным, что ли... Вытиралось до дыр это время проявленное. Изматывалось напряжением невоз-можным. Нескончаемым.  Замирало. И останавливалось. Всё.
А потом, в  последний миг активности своей бесконечной – неслось назад, возвращая по пути растерянное впопыхах да усердии непонятном, прежде. Сокращалось, мягчело, рас-цветало на глазах, обретая свободу прежнюю, да варианты бесчисленные! И снова с раз-маху входило в Ноль. Встряхивало его, сонного пока! Раскачивало!  Даже ослепляло слегка непонятного всем (да и ему то же) вспышкой своей последней!....
 И он принимал его. Как и всё прежде. Как и все после. Ровно. Медленно. Успокаивал. Расспрашивал. И отправлял, поддав слегка, в закрома свои глубокие. Пустые.
***
Заряжены, в сроков пустые стволы,
Усилия бесчеловечные
Курки взведены и прикрыты глаза
от страха пред выстрелом верным
И вспыхнули порохом звезды...
И, нате вот:
твердыми пулями вечными
несутся по миру, то прямо-то мимо
чужого внимания цепкие, мягкие взоры
Слепого участия липкие, лысые руки
Пустого сомнения гладкие, сочные споры 
***
«Тракты, такты, трактаты… Эй!  Как ты»?
«Да… так, как-то…
То: это… То – то. А то – так, не как-то»…
«Ага. Так-так. Ага, вот как! Так-то»!
***
Прорываясь, высокой волной вытекает из океана пространства, гибкая река пути. Под-хваченный его неподвижными волнами пыльными - захлебывается человек, сухими, рассыпающимися под пальцами каплями. Пьет досыту изнутри покрываясь панцирем твердым... Превращается навсегда в жителя его глубинного. Медленного. Слепого. Веч-ного.

Пружинит качается лента тонкая
Из-под ног его вырываясь
Рвется она тонкая на куски, клоками ползет, за собою манит
уводя понемногу сильного от цели прежней
Корчится под властью терпеливого
разевает пасть бесконечности - глотая того, кто легко к нему подступиться надумывал...
***
Заглатывает его путь
Свободы лишая - сжимает в границах своих неизменных,
Провисает под тяжестью
прошедших по нему прежде,
Растягивается, течет массой твердой, от усилий над ним совершённых
проталкиваясь нитью через ушко времени...

Тянется прядями легкими
Неутомимый ткач неспешно навешивает на стойку вечности лохматые ворохи сроков, привычно подает в сторону нить. Полосу плотную выпуская - по земле тень свою отбра-сывает. Так проминая пространства краткие – тянет он по миру дороги тонкие, после уже размятые, да вытоптанные людьми, по делам мгновенным спешащими в свое прошлое...
Чертит тексты свои привычно
Записывает лета и зимы собственные
Ложатся, липнут знаки тяжелые
Бьет штампом царапает ногтем…
Читает их путник устало
по линиям прежним посохом стертым ерзая
Постигает смысл скрытый
В ноги натружено забирая глубину сказанного…
***
Путь-путы-плут-плутать-пруд-прут-плуг

Захлебывается в стоячей воде дороги путник случайный
Барахтается в сетях развилок
Беспутный. Запутавшийся.
Щурит путь бесконечный
Глаза сухие свои. Пыльные. Жесткие.
Вот ведь плут!
Путы неподвижные свои туже вяжет с шагом каждым
Дулю в итоге кажет
Морочит, путает каждого
Наплевать! Кто, что про него, победителя важного,
потом скажет!
Лежит за ноги хватает тяжестью
"Ты, сядь брат отдохни никто ж ничего не скажет
Лижет волю, дыхание сбивает,
нашептывает усталости тексты мягкие
тропы рвет из-под ног, карты стирает, тексты мажет.
***
Долго болтался в полупустом мешке пространства мягкий клубок осторожно свернутых и по-своему как-то пока упорядоченных направлений.
Слишком долго… и трясло его и переворачивало малого. Да ёлки! Кто  ж такое  выдер-жит-то! Первой - выбилась из середины, второпях заправленная поглубже, пустая пе-телька начала.
И поехало: нити сбились, растрепались, перепутались заново, сложились в схемы неве-домые вовсе ранее (из узлов одних они нынче, да спиралей!). Проку нет. Лишь куча лох-матая теперь осталась от того, что как положено-сложено, прежде было. Ну и пожалуйста. Выброшен комок куда подальше, мороки меньше чем расплетать пробовать…
На землю штуковина эта крученая шлепнулась. Расползлась путанная, разлеглась, мягкая, в ожидании, сеткой причудливой. Ждет.
Вот и путник первый ее. Глянул. Прикинул для себя что-то посохом для начала тронул: не шевельнется ли вдруг, не цапнет ли его тайна новая. Да вроде и нет. И как пошел шагать по ней во все стороны глазея: топ да топ, тык да тык в нее посохом.
Расталкивает в стороны кудри ее заветные, растаптывает по-простому лаптями узоры причудливые, поперек запретов да вдоль любопытства своего первого, знай, запросто шалый вышагивает! Задевает если, случается, узлы ее крепкие что заготовлены испод-тишка, так и рвет босяк с размаху, или рубит, пробивая себе проход! …Путаются сосуды ее, пересекаются, сужаются проходы в пустоте ложной… А этот: знай прёт, аж взопрел от усердия, да ожидания, застревает тромбом, раздвигает плечами узкими стенки тягучие, выдавливает башкой да ногами настырно пузыри, да поперек канала прежнего, вверх да вниз от клонясь от «положенного», роет под собой, под камни лезет, через океаны опро-метью (опять что-то свое надумав), - бросается…
А застревает если где-то он вдруг надолго, то направления сами  уже тужатся: толкают, пропихивая сонного вперед, теребят, не давая задерживаться на месте одном, как посто-янно очищая себя: «Давай, давай, мол, вперед! Вон, гляди: горизонт–то опять далеко»… 
***
Время наваливалось на пространство,
широко продавливая для себя ходы
в его пустоте...
***
Долго ждет время дыры между  светом и тьмою высматривая а потом, разозлившись на вечность наверное, коротко врывается проваливаясь в переходы, кутаясь тщательно в тени пустые защищает себя от новой определенности
***
"Движения странника этого
Для нас уж слишком резки»
Слов плевки,
да отмашки, от мыслей тяжелых, пустые
Под ногами его
Идей чужих валяются обрезки
Безмолвной репликой
проходит тонко через роли шут хромой
Задумчиво задев плечом
Он прорывая занавес застывший кованный замысла первого
Свое что-то точно, "там где-то" за сценой, замыслив
Пока скрыт был кратко он сюжета завесой
Колоколом тонким - дрожит
от усилий чужих
вечно ошибочный лишний
Участник неведомый образов прежних расхлябанных битв
Актер заменивший гримасою радости
внимательно созданный автором сумрачный воина лик
***
Стреляет лук в глаза едкими своими стрелами
В глаза и нос упрямо нам метит
Стреляет струями в него в ответ человек,
Заливает доску слезами легкими
Утирается счастливо! Хохочет, отдуваясь!
***
Стареет наверное он..
И все меньше сил в тонкой руке
Легче линии прежние стали
И не так глубоки они нынче
Мягче вяжет уставших столетий горячих узлы...
***
Это время - было перепончатым
***
Выворачивая лопатки, да отталкиваясь толстыми лапами
***
Руки связаны тяжестью стали
***
Сухие, крепкие комочки
Глаз его пустых
Усилием выдавлены в пустоту
***
Уродства в позах нет нигде
Усталость незнакома ей
И к Части приделано Целое сбоку.
***
Замерла пустота,
аккуратно нацеливаясь на примеченное загодя
Да, и отвлеклась, невзначай... перекинувшись привычно на миры соседние
***
Обходить, обходительный. «Двигаться к цели, огибая острые углы» (прям., переносн.)
*
Покоем разглажен согнувшийся знак
Переломанный прежде движением странным
***
Затянут во времени миг понимания
На тонкой шее способности к выражению
***
Нулем пробитое пространство
Сверкая хлынуло в мышления дыру
Открыв на миг свое непостоянство
И с восприятьем легким быструю игру
***
Бродят муторно по времени ночному
Наступая на края его задранные, комканные
Часы молчаливые, заспанные
давно уже на стену прибитые крепко
Временем по горло засыпанные

Минуты вокруг себя крутят, массу тугую мутят,
периоды путают
Бредят сном, в забытьи захлебываясь временем,
Разрывают его понятиями,
бередят прежнее, знакомое, замершее
Заваривая кашу вечности круто

Сослепу тыкаются в дыры мгновений прорвавшиеся
Прорываются его потоки наружу
в вечном теряются
Кричат в пустоту кому-то, ходят сонные по дому
Собирая на вилы стрелок острые
обрывки времени бросовые
Срезанные впопыхах косо

Косят усами стрелок, целясь мимо
Косят наискось поля
режут вечности бледные волосы.
Вязнет время в движении стрелок мутном
Ползет задевая, назначенные ритмом, минуты гнутые
***
Узкие пальцы стрелок
Да видно - сильные
Копошатся неподвижные часы во времени
Перемешивают периоды глобальные
Скользят четко,
Подсекают короткие они сроки безмерные
Раскладывают, смешивают, от скуки маясь,
Где быть им теперь навсегда указывают властно
Вечному на короткое показывают
Тыкают распределяя.
***
И вот оно на свободу вырвалось. Выломалось из границ назначенных кожуру тесную корпусов разломав. Отодвинуло беспомощных в сторону пустыми куклами: "Место знай свое. Теперь я везде. Места нету вам! Циферблатом к стене»  И в спину удар: чтоб не дергались

И пошло вразнос и сдержать уже некому
и не сузить его, не подрезать  никак.
Нету меры теперь, нет ни ритма ни знаков
И не двинутся стрелки пластая тяжелого
Развернулась, выпрямилась вечность скрученная тесно,
сложенная, да прижатая
И не сдержит никто - снова в  ритм привычный вошла свой
Сроков, размеров и объяснений лишенный
***
Часы – паруса времени
Наливаясь ветром бесконечности сроков,
толкали корабль материи
***
Нарисованная тяжесть мягко парит под облаками…
Холодный пар раскаленный вырывается сейчас из горы
Одной линией тонкой обозначенной
Бьет тишиной ледяной - вверх, поднимаясь до облаков
Человек дышит пустотой взахлеб...
***
Бродят часы по дому
отлавливая время, затаившееся по углам…
***
Ходят маятники укачивают время беспокойное
на шарах да гирях своих сверкающих
Отвоевывая минуты его забытья
Превращают в мгновенья покоя
***
Тянут нити свои
Отмеряя поровну каждому
Все правильно делают
Как им кажется...
***
Захватывают часы время, засасывая его в себя
Заслоняя терпеливо других от его ударов пустых
насквозь пробивающих
***
Раскаленный покоем  знак
Выпускает, разламываясь от тяжести собственной,
Мокрые, ломанные лучи
Черных вспыхнувших черт в дневном свете
Загоревшихся от скорости кисти
***
Елозят по листу времени
Наполненные водой секунд
Кисти прошлых минут
***
Комкаясь - отодвигается в сторону столетий прошлых
Занавес времени
***
Прячется время, выглядывая хитро,
Из-за занавеса часов напольных
***
...Размашисто и уверенно творить из плотно прилегающей к нему  со всех сторон пустоты  - Себя
***
Разевая пасть
Во время орал,
Насквозь, непременное,
покоем своим протыкая.
***
Изгибается змеей упругой знак
захватывая объем
Бьется насмерть сильной рыбою в сетях гладких
Так неумело вырваться пытаясь –
из белоснежных пут, пустых, листа плоского
отчеркнувшего Покой от Подвижного

***
За жить: заполнить жизнью
За мять
За быть
***
В тени=втяни=втягивать
Втяни время
В тени времени
***
Загадка слов: тень втягивает свет в себя
 (кто кого?)
Всматриваясь в время
***
В пол-оборота развернулось время
Мол: «Да – на! Гляди, чего увидишь-то?»
***
Прогибается под руками Вселенной полотно плотное,
Пружинит под вниманием время...
Уставшее, страшное, потное
Поспеши!
Внимай!
Вынимай из карманов усилий остатки терпения
Шелухой разлетаясь
Царапайся, лезь, забивайся в щели
Пылью, трухой -
Мокни, усердием комкайся!
***
Срывались с орбиты планеты
И по косой скоблили прежний путь...
***
Одиноких сил муляжи
По задворкам вселенных разложены
***
Он старался обнимать звук
И пробовал дышать цветом
***
Мелком кровавым время ставит прочерк
На слабом заголовке  жизни...
***
Проходит мимо время
Так больно задевая жизнь
***
Сгорит горе на горе
пепел будет
***
Время входит в состав ожидания
Туго втискиваясь в, приготовленные для него(точно по форме),
Пазы

               
Звучащий

Он был громким и большим. Да, да и громким, и большим. Он родился в тот миг, когда созревшая, высохшая коробочка мака – наконец треснула и, легко раскрывшись, выронила черные зерна в мягкую траву. Они стукнулись и раскатились. Раскатились мягко, и увязли в траве, но одна все-таки, почти случайно, задела быстро твердую песчинку. И родился он. Все произошло мгновенно. Но он успел. И в сравнении с окружающим его тишиной и покоем – был огромен и скор. Да, да – огромен и скор. И главное – у него теперь было на-правление: был тот, кто мог и хотел его различить среди покоя и тишины. Сжимая и сталкивая воздух перед собой, только что рожденный звук – встряхивал своим изменив-шимся телом, пульсировал и настойчиво двигался к воспринимающему, краткими неза-метными касаниями стачивая разделявшее их расстояние.
... Достигал нерва, распыляясь входил в структуры волокна и тонул в них, свободно погружаясь в плотное вещество бледных нитей.
 

***
Глубокие координаты времени
Провалы вещества и,
Воющие дико, слепые выбросы эпох.
***
Разложены четко симптомы по кучкам
Строчки кривые.
Стандартный текст
Кто – сумел.
Кто – успел.
Этот – нет...
Пробел...пробел...пробел...
***
Переливаются огни...
Перетекает пламя густой волной,
Горячо смывая все на своем пути.
***
Движения – длинною в века.
Изменения, на их бока натянуты упруго
Раскачиваются, примеряясь так и этак, а пока
Сминают друг друга скольжением по кругу.
***
Встречена владычица небесная
Однозначностью твердого кода
***
Ребра жесткости
Да не в плоскости    
***
Заторможенный связями прежними,
Остановленный ритмом навязчивым
Раскрутился тяжелый ком
Тяжести своей поперек!
Разбрасывая настоящее.
 
***
Погружаюсь в пространство
Свой вытеснив где-то объем.
Трачу время,
куда-то его отдавая.
***
Разрушение целостности части - приводит к формированию единства Целого
***
Раскаленный удар,
перемешанный с вечностью
***
Напряжение в наклоне
В повороте - тяга
Перекручен и раздавлен грузом
***
Столбы пустот,
вокруг которых закручены потоки
С удилища удачи крючки запросов вечных забросив подальше в пустоту в надежде, что нужное есть там и его никак не может быть рядом
***
И рвется скользко в глубину
***
Смотрит сквозь окуляры черт на мир
Трогает струны растянутые на листе
 
***
Будда каменный не-в-размер чехла.
Мимо силы удар, да в потоке.
По ярости старой сила пошла
И слова его были жестоки.
***
Прошел по миру горячий времени резец
***
Ломает киль пучину,
Останавливает парус ветер,
Всего лишь пару сил
нам довелось найти на свете.
***
Колотится в священной пляске человек,
Истошный Витт трясет его неутомимо,
Лишь сна небытие задерживает век,
Миг пробужденья – жизнь проносит мимо.
***
В свете новых событий
мелькают тени прошлого
Места нет в пустоте
и снаружи приделано новое…
***
Вытекают из ладони пальцы
И застывают в непонятной форме.
Бестолково пялясь во все стороны.
* Пальцы – пялиться.

***
Есть ли вообще у нас определение
Для этой незнакомой, непонятной бесконечности
Представить можно совмещение мгновений и объемов
Все остальное – нет, не разделимо в вечности.
В пересечении – могут быть любые формы.*


***
Вокруг глухого расположен плоский мир: в нём нет звуков заполняющих щели между объектами. Лишенный возможности заметить повседневный шум, склеивающий воедино проявления мира, он осторожно, на ощупь, движется между гладкими поверхностями
***
Движение переведено в текст
Точность фраз, однозначный смысл
Приглушен туманом времени
их черный  блеск
***
Оглушая движением бесшумным,
Ослепляя неподвижностью…
***
Ластик форм стирает образ постепенно
Изменяя все то, что привычно намеряно
Машет хоботом кобра
Танцует свинья
И в нору мыши лезет слон уверено.


***
Лист корчится в холодном пламени идеи…
 
***
На огромном космическом корабле-Земля -
дрейфуем потихоньку.
Горят жизни.
Сопла вулканов – выбрасывают огонь,
толкая планету по кругу.
Мастер, похоже,
в свою топку бросает кривые дрова
И, понемногу разворачиваясь,
он отклоняется от привычного маршрута.
***
Движения форм, за гранью грань,
Штрихи наносят на привычный куб*
Так, постепенно, превращая в шар его
Предел заглаживая множеством оттенков..
***
Сошелся мир по линии штриха …
***
Зажата мысль, чертами, на листе…
***
Иероглиф собирается вначале
и распадается в конце.
***
Черты бесшумны и безлики…
***
Расколот лист по линии штрихов…
***
Яд слова проникает в тело мысли…
***
Распирает слово мысль
и рвет на части…
***
Тяжелые времени тени...
***
Заехал в тень, остановился
Уставший велосипедист
Дальний путь за плечами и вот,
долгожданная передышка
Надо перекурить…
***
Центр - согнутая подкова
Мир жестко заломан.
***
Заглянул внутрь, с надеждой:
Нет ничего.
Не расстроился - пошел дальше
до следующего помойного ведра…
***
Судорога комкает тело
Сжимает в тисках боли.
***
Распирает покой
Нарушает листа безличие.
Знак, упершись штрихами в кисть…
***
Сгустилась мысль на окончании кисти
И, застывая, превратилась в тушь…
***
В темноте – незаметны движения,
Неразличимы звуки в тишине…

                Таран
Расступаются стенами легкими
Знаки, незнакомые прежде
Падают мягко, дорогу указывая
тянут за собой, путь выглаживают
Ведут бережно, придерживая форму новую
Позволяя, в конце, прикоснуться к самому сердцу текста

Вершить: вершина, верши
Мы все чаще куда-то привычно спешим
Забывая, привычно: «куда» и «зачем»
И дела, по верхам достигая привычно вершины - вершим
Застывая, навечно замкнувшись, в раздутых каталогах схем
***
Замер… на жизнь.
Покоем своим отжав движенье любое в сторону
Исчез… молчанием превзойдя разговоры о вечном
Раскрылся холодным плащом
Прикрыв от жара нестерпимого Вселенную
***
Расселся на самой верхушке камня
В пропасть воткнутого
***
Нерв - это стебель из корневой системы  головного мозга
***
Из чада ада извлечен монах хохочущий
Инкрустирован в камень навечно живой
В тело цепи вцепились
"Движение? Вместе со мною ты,  если захочешь"...
Прокатиться, свалиться
И снова навечно застыть охлажденной, охваченной мохом горой

Догвиль
Режиссер - сумасшедший:
актеров выставил (их немного и все - напоказ)
Стены убраны: лишь косяки из земли, да разметки дорожек
Нарисованы лица, костюмы, повторы:
День да ночь, солнце серое встало с земли,
Вот: согнулось, упав на колени,
И заново: ночь.
В круг затянуты люди
события те же: из раза в раз
И разломаны судьбы, разложены роли и все как положено
... И пусть ничто не помешает
этим дремлющим существам заброшенных на самый край и
рождения лишенных навыков реакции на опасность
Пробуждаясь неохотно - неотвратимо превращаться в людей
***
Лопнул на взлете...
о небо ударившись, колокол
Да... Такой вот прокол
Потащили потом, круглого, волоком
***
Словно вырастает из дороги путник одинокий приближаясь ко мне
Мимо прошел о своем думая
И снова погрузился в бесконечную
на горизонте
***
«Много ли надо вам вороны
Чтобы нажраться от пуза, падали»?
А люди все шли шатаясь,
как под непомерными грузами
И в стороны падали... падали…
***
В непостижимом тождестве пределов
Изрезанный движеньем крыльев ярких
Застыл ярлык. Итог движений очумелых
В горе зарытый фактов и подарков
Рвется с основы высокой,
рукавами легкими, под ветер подставляясь, взмахивает
в пустоту незнакомую звеня колокольчиком…
Пугало старое вслед семье уходящей…

Тянется оно, верное времени прошлому,
Себя с шеста кривого срывая,
Ползет, шелестя, по земле
Стонет от усилий движений своих первых.

Трется, безногое, раздираясь травою, жесткой,
Колотится слепо в камни
пустой тыквою головы …
Скидывает с плеч широких рубаху тонкую,
сотни раз дождями пробитую,
Кишки свои соломенные на дорогу выбрасывая…
*
Вплетаются черты его грубые
В складки тыквы выскобленной
под ветром в лист твердый высохшей…

Скачут вороны крикливые по плечам,
тянут нити из рубахи его мягкой 
себе на гнездо

Смотрит глазами пустыми,
запрокинув голову огромную
Пугало, в поле пустом, брошенное
в самое небо серое…
летает оно сейчас, о своем задумавшись,
по миру
Переворачивается с боку на бок, в потоках ветра,
вместе с облаками легкими
***
Он не был воином.
Рожденный чужим рабом.
***
Очерченный тенями вход свободный
***
Задевая тенями за струи пустые…


                На-
                блюде:   
                Не я


Вечно нищим сонным, по миру
Маркер слов зорко движется
Метит ловко шаря формами сослепу
события незнакомые
Следы знаков оставляя за собой липкие.

Перечеркивает неожиданное
Перекрашивая в пустоту знания
в себе Известное,
Закрашивает мнимое,
оттесняет непонятное в сторону.

Золотым тиснением, формой мертвою
тяжко шлепается на цветущее
Тугими стяжками быстрое схватывает,
соединяя собою, безмерное
Загоняя в тень все, что, глядишь, и
пригодиться ему, потом, могло бы….
***
Как груба, тяжела монотонно
Пышнотелая сухость надгробий
Рассыпаясь в гротеске движенья
Прижавши задами
Сухие, спокойных, тела
Острозубые лики жуют и плюют
Задыхаясь под ритмом подобий…

Дагерротип
Писались долго странные стихи
Сочилось время, падая красиво
Затвором старым щелкали в смещениях стихии
И вечность стягивалась в плоскость негатива
***
Лишь восемь раз шагнуть успели,
с хрипом трудным, в небо
Литые штанги разукрашенных качелей
И каждый раз –
короткий вздох застывших седоков
Как будто раз – последний этот
***
…Непрерывно сглатывая, судорожно и ритмично подступающее к горлу время
***
Ни шага в пустоту.
И ни движения вразлет.
Всегда – лишь факт усилья четкого
***
Взглядов пучки
Сухие.
Короткие.
Жесткие.
Шаркают внимательно,
Метелками из углов выскабливают
Незнакомый пока образ.
Копаются властно и четко
***
Разговор был тяжел
Было дело…
Ох, язык помело!
А как надо чего: так тяжел он, как чёрт
Поперек там застряв кочергой неумелой

А потом...
Уж пошло, как пошло.
Тоже дело...

То бочком, то торчком
То бегом, то прыжком…
Очень мило.
Вроде... как перешло,
Может… время прошло
Хорошо так прошло!
Уж пошло, как пошло
Хорошо, не стошнило
***
Выставлена, наполненная желаниями
кастрюля языка,
На угли знаков каменных.
Закипает понемногу мнение
поднимаясь горячими пузырями слов.
Раздвигается густая пена смысла
Выпуская силу символов бледных
***
Живет человек:
свободно дышит временем
Захлебываясь слизью определений

"Скажи сто раз: "халва"...
Сто раз, за час,
во рту голодного
Живое слово это побывало…
Такая мягкая и хитрая повадка!
Халява не прошла...
И все равно: живот - орет
И жрать ему по-прежнему охота
И не сладко...

Хвалебная из прошлого
Памяти Л. Ошанина и соратников
Ай, молодца, товарищ Сталин!
Лучший друг ученых!
И не один ведь год
когорта лучших из умов
Так кропотливо составляла, проверяла
«Словарь Большой Китайских Слов».

Переводя точней,
точней, произношение и значенья подбирая
А он: перелистав легко, почти не глядя…
(Гений! Гений!)
плотный текст
Раз! И ошибочку нашел!
И ногтем твердым – сильно строчку подчеркнул
и сам поправил
И нерадивых пожурил...
И свой он перевод
намного лучше прочих предложил
Ай, друг ученых! Молодца, товарищ Сталин!
***
Слов скольжение,
Ума брожение…
Сколько сил на выражение!
Смысла четкое вырождение.
О, неподвижность стиля!
Формы в зеркале покоя –
Не-подправленное отражение…
***
Вот: Невежда.
Что гонором крут...
и возвел себя лихо он мнением
в степень безумия:
Рассужденьями куцыми метит он
в знания высохший пруд
Мол: «Ничо! Не сочтите усилья за труд!
Я копну глубоко!
Во всю мощь своего разумения"
Сыпет бодро он под ноги пепел чужой
(отпихнувшись лениво от прежних заслуг)…
Разрушения в теме, потом,
после брошенных кучками фраз
Хлеще, чем в тот год памятный
взрыва вулкана Везувия...

Гнойником прорываясь
советы текут из дурного нутра
Мол: «Ничо! Не боись!
Подожду правоты я своей до утра»!
***
О, эти потуги могучие
Напряженно скорчившегося
Над тайнами Вселенной ума человеческого!
О, это пристальное мира искажение.
***
Могучая хватка ума
На чувствах, желаниях и решениях
Рыдают придушенные слова
Согнувшись над чашей привычных сомнений.
***
Выламывает стиль из пустоты
Кусочки слов сухие
Выщипывает время практики, из кистей,
(таких же, как ты прежде был и сам
ужасно чо-о-опорных и «ф-ф-а-а-ажных»)
волоски долгие…

А остается постепенно от всего
Лишь та щепотка куцая...
И кистью-то не назовешь.
И ручка – стерта пальцами
Ну, что ж!
А теперь ведь, пожалуй, получится!
«Выходи знак»!
***
Ты только смотришь…
«О, высоко так поднята коса
не глядя так – наотмашь косит»!
Год высокосный все вокруг себя:
Нацепленный за рукоять
на мира замершие, слипшиеся оси
***
Плоско входит в мир года нового,
Замершее было, лезвие
***
Нет! Все же есть в носу что-то такое интересное!
Не может же быть, чтоб "за просто так"
Хотя…
Задумчиво так лезет человечек в неизвестное
Засовывая руку до локтя!
***
Усилием давним
руки в кулаки плотные - скомканы
Ломит их, ноют о ком-то
Продеты сильные пальцы – в перстни
Металлом, да камнем холодным
суставы широкие стянуты…
Кровь не на месте.
Сохнут ногти толстые, слоятся, вянут.
***
С любовью к рассужденьям строгим,
С тоскою к настроеньям долгим,
Мечтою к разрушениям быстрым…
***
Свой стиль неповторимый искажения
Времени и смысла прежних действий
***
И слова-то были все роскошные:
Гладкие, сочные, выпуклые!
И буквы торчали во все стороны с вызовом:
"Вот, мол, мы вас как сейчас!"
Шипели горячие
со сковородою темы, раскаленной, встречаясь
От гордости – корчились,
Ломались на лету
шлепаясь смачно - трескались
Вытекали, по краям соком смысла,
Пузырясь – по стенкам мира взрываясь
Брызгали…
Мягчели, гнулись по задуманному автором пустому контуру
Да... Недолго выдержал он
Идея высыпалась сухим песком вон
Формою корявой ловко вспорота!
***
Как махнет мечом герой удивительный!
Да!
Один против всех!
Вот!
(Воспаленным разумом рожденный, верно…)
Вздрогнет зал...
повторяя движение воина скверно
И рассыпет поп-корн меж рядами...
Да, еще и (от скуки наверно…)
Соседу немного за шиворот
***
Невозможно-нарядный, горячий словесный узор
Был напялен на тело сухое идеи
Повывалазил, сквозь логики дыры,
Ошибок привычных позор
Кисло брызнули железы
Медленно, в немощи знания прея
***
Мало сил, мало сил
И не тянут* уже
Заскорузлого смысла телегу
с литыми колесами форм
Слова прежние.
Ко всему уж, как казалось всегда, готовые
*Тянуть: разг. "соответствовать  информации по уровню своей подготовки", "понимать".
***
Не мемуары это, черт возьми!
Не наблюденья!
С собою скопом забери, чёрт, навсегда
Застрявших слов разломанные звенья!
Скопцами ловкими – все объяснить готовы нам
Колечек прежних, крепких
Горячие разогнутые скобки новые
О, искажения ума!
О, смысла наваждение!
***
Пытался ставить капельницу черт
Какая уже разница...
По простыни – ручьями кровь течет
"Руки из задницы"!
***
Обратный звук движения привычного
Тяжелый жест, что легок прежде был
Гремит на ветре переломанною жестью
И тянет на себя петлю из жил…
***
Щелчками легкими,
Шажками тонкими
С шуршанием, щебетом, клацаньем,
Перекатываются, опрокидываясь,
Перебрасываются сроками,
переворачиваясь временем
Миры… разные такие…
В корявых ладонях вечности.
***
Пропадают движения
в завершенности черт…
***
Сорок сорок
Срочили срок
Восседали в засаде
Задами крутили: «Все, мол, смелее - вперед!
Мы ж, пока - сзади!
Строчили-торопили: "Срочно!"
Просрочили, прощелкали смачно, начало-то!
Теперь "засада" точно!
***
Два зрачка его узких
В щели твердые взгляда
внимательно замкнуты.
***
Эк, славно отпраздновал... вчерась. С шиком, так сказать, с размахом. И приглашенные были. И они тоже сказали что, мол, все у меня получилось. Довольные, одним словом, остались... Так, собственно, и сказали: "Сыты мы, мол, этим дерьмом по горло. Благо-дарствуем. Можешь дальше, конечно... но уже в одиночестве гордом..."
Эк, славно отпраздновал труса. С шиком, так сказать, с размахом. И приглашенные были.
И они тоже сказали что, мол, все у меня получилось...
***
Из плеч покатых их, 
Пузыри тяжелые напряженных голов,
Желанием наружу выдавлены
***
Идея скользила, спешила и, совсем неожиданно для себя, да на полном ходу – натыкалась на слова, закручиваясь вихрями состояний вокруг ровных и неподвижных строк...
«А» и «Бе»
ах)
Закладывается, по утрам,
кусками неравными,
в раззявленную пасть метро,
полусонная масса цветастая.
Разбиваясь на потоки тонкие –
несется, толкаясь шнеком поезда
б…)
Нашпигованные усталостью
Пыльными,
извивающимися в молчании, червями
Выдавливается из мясорубки метро
Подвижный фарш…
из возвращающихся обратно людей
***
Выкорчеванные из безмолвия
теперь, по линиям тонким,
были разложены ровно
Узловатые корни аккордов
***
В паузах повседневных речей,
На изломе привычных событий –
Рассекается молний ломанных щель
Пропуская моменты систем перекрытия
***
Две дыры в силе его пробиты
Рядом с таким удержаться долго
Попробуй ты!
***
Слово это – широкое, гибкое…
Как полотно натянутое
Тонкое, словно меча с прорезью, лезвие
Ловит оттенки речи интонации чужие
придавая фразам ровным – лицо человека…
И жесты узнаваемые.

Междометие строкам между глаз метит
Четко метит текст, пролезая в дыры
Расставляет липкими пятнами акценты нужные
Прерывая ритм ровный –
порождает интонацию во фразах ровных
***
Хромает сердце:
Бродит вином беспокойно
в размышлениях пустых
Постоянно наступая на событие прошлое...
***
Тонет в теле
Тяжелой блесною стилет
Простынею серой плоскость разреза стелет
Протыкает стилем
***
Несутся слепые слова напролом,
через дороги мыслей назначенные.
Поперек потоку,
да не по правилам верным.
Потому и сбоку.
Крепко тискают между строк смысл привычный, от ужаса простоты теряющийся.
Он-то видит всю опасность и,
нарушая правила, - пятится.
За формой скрываясь – из-под колес сбегает
***
На переходах слов знакомых
зацепить мысль непрошенную...
***
Из-под копны волос
Тонких, меж собой перекрученных сложно,
Вдруг лицо выглянуло
Странных черт сложный переплет:
Переплавлены будто в одном
Да, с десяток привычных типажей:
Глаза длинные в череп втиснуты,
подвернуты под узкий и плоский лоб,
Скулы – выдуты пузырями мягкими
И набиты, неплотно, налиты соком бледным. 
Нос сдавив –
вылезли они над щеками втянутыми
Он – короткий с ноздрями сжатыми
Губы криво стянуты бантиком

             За мгновение до встречи.
Да, нет.
Не было ошибки в этом.
Это точно уж... Уж поверьте.
Нет, да.
Правду говоря, слова действительно отражали мысль... Другое дело, что она по-прежнему и совершенно независимо вертелась на той стороне так, как хотела сейчас сама. И они (о, несчастные!) суетливо теребили перед ней (так горделиво развалившейся и, до изнеможения нахальной!), свои куцые возможности, цепко, но большей частью лишь по кускам отлавливая пролетающий мимо и мокрый от усердия силуэт  ее кисти. Или, скажем, спины...
Нет, не дело это конечно.
Да. Дела...
Отражение? Да, пожал-те: вот оно. И, собственно, чего далее? От-рожались, так  сказать, слова по-полной и - в сторону. Дальше – сами, знаете ли... Как знаете, там, разбирайтесь со своими результатами. Сами, там, определяйтесь в том, как быть и куда их теперь послать...
Мы отразили громоздкое нападение идей. Ну-у, как могли... Отбросили, так сказать, их непонятных куда подальше и потом, как смогли,  конечно, удержали их там, на подвиж-ной странной стороне. Чтоб  сюда они: ни-ни. Чтоб ни  мгновением сюда, понимаете ли, чтоб ни формой. Вытолкали, знаете ли, нездешних, взашей и зашили крепко, понимаете ли, возможные ходы назад. Хоть, вы, там - зашейтесь теперь  усилием своим кромешным. Как знаете кроите там из кусков себе одежи свежие. К нам ни-ни. Никто не ждет вас. Наше дело - сторона. И та не ваша. Вы - там, мы - тут. И чтоб не пересекаться. Вы горите? Горите – у себя «там». Мы «здесь» конечно по-честному отразим все, что у вас происходит и баста. Нам холодно здесь. Вам этого не потянуть.
На вашей стороне и холод-то не наш.
***
Внимание люди:
к вам навстречу - счастливый.
Он не заметит сейчас ничего
Легко причиняя вред из своей личной свободы
Вы можете прикоснуться к его легкости
Но никогда не сможете
взлететь на чужих крыльях
Он опасен:
Сияя улыбкой - легко сметёт со своего пути каждого,
Кто предложит ему сейчас быть осторожнее
***
Ненадежны слов пустых
Худые борта
Бьет в них форм ледяной таран
***
Разрываются плотные цепи
Болтливых, до черноты, страниц
Пустотой и молчанием понимания,
Что резко вклинилось  между строк.
***
Нехитрый скарб и на три колеса из четырех
Его коляска детская
Ужасно занят: по делам всегда спешит куда-то
Ответы знает верные на все вопросы
Его другие гонят, а дороги манят...
***
По ноге обмятые туфли
Давно не жмут
Поношенная одежда
Мягко держит тело, не мешая движениям.
Долго терлись по-уму правильные слова…
Теперь ложатся легко не вызывая неудобства ни в чем.
***
Смысл старый
словом новым словлен.
Сломан.
Заливается струями.
***
Натянута на пяльцы ситуации
Мятая тряпка лица его…
как и прежде – бесцветного.
Свесились уши бахромою с краев.
Рот - улыбкой кривою застыл...
Как крючком вязан
Перекосило от нее ткань,  края стянув.
Глаза белые
***
Обратный ход часов
и бьют они все реже
Отсчет обратный.
Время – тверже, тверже
Еле-еле… затупившись и загнувшись от усилий 
Стрелки, черные от копоти,
массу каменную режут
Колотят маятником в бок его пустой
Сдвигают, тыкают, толкают звуком,
мол: "Давай! Ползи! Не  стой! "
«Не стоит в неподвижность силы тратить»...

***
Пустой погремушкой
в ответ на радость чужую
сердце встряхнулось.
Ничего не щелкнуло.
Пусто.
***
Всякий знает того, 
кто знанием глубоким полон
Он - знать. Как?! Такого  не знать?!
Как такого не знать?
***
Так прозрачно, что почти призрачно
Так прозрачно, что не может быть призрачно
***
Так все смешал…
Что уже не смешно
Отчаянный
От чаяний привычных ушедший с головой
***
Мысль держится от слов на расстоянии
И от тебя на "расстоянии слов"
Чем больше "их" - тем призрачней,
слабей ее сияние
А тишиною – обожженным будь готов
***
Стрелки часов широко срезали в полете
куски со времени
***
Двигался, 
огибая осторожно  тугие потоки теней
Постоянно натыкаясь на сами источники их...
***
Теряя навыки движенья, в промежутков, пустоте
Привычно тянешься до слова перекладин
И вверх и вниз ползешь
звенят  крюки...
Перебирая направления – кряхтишь:
"Не те, не те, не те»…
Не замечая легких смысла ссадин.
***
Понятие – легко до слова сжалось
И провалилось сразу же
сквозь пальцы действий
Мягкие… как слово…
***
Заклинает время, старый,
словами пустыми
«Остановиться»
Толкает тело свое, от усталости - мертвое
Всовывает его между шестернями
Заклинивая движение вечное
Никуда и не двигалось пустое...
Но приняв от человека усилие новое
Сместилось
Перетащив жизнь на сторону тумана
***
Переломан,
погруженный в пространство вращений
Искажен.
превращен в непрерывный поток изменений
Перекачан из места привычное
в место пустое…
И развернут, и вытряхнут 
переплетаясь с покоем
***
С кручи летит кубарем
Ноги-руки движением стянуты,
Скручены
***
Мал язык...
Не покажешь ты если его
не узнает никто каков он
Не широк, невелик.
да слова огромадны...
не чета коротышке
которым так важно, они вдруг, сказаны
Во все дырки затычкой пролезли,
что срок приготовил для  них
Обслюнявлен...
Хохочет: "Щекотно! Чего вам еще? 
Что еще не показано"?
Раскрываясь зазором 
он плещет пространство из бывших миров
И огромны вопросы из слов:
пролезают настырно туда,
где им было указано
На горбу из огня вынося тишину...
Долгожданный ответ, на свету, 
Стал так прост... неказист ... бестолков...
***
Переломилась сила
Ветвью гибкой прежде бывшая
Опоясан ученик теперь
Тяжем жестким терпения
Воля схвачена обручем знания.
Значит – в путь
***
В момент падения кистью схвачен
Пойман.
Понятен ритм точёный.
Точен.
***
Что же есть ускользающий этот мир
Под ошибкой движенья – запрятавший время?
Колоссальный запрет,
из колоний засохших палитр.
И взамен предложивший
широкий набор изменений.
***
Непослушна кисть: рвется из руки
Вкривь и вкось ее волоски
Прерывают движение…

…Непослушна мысль
Прочь уходит спеша
Оторвавшись с листа
Теперь жди не дыша…
***
Перегрузка на взлете от тел порхающих
Напряжения тянут…
За столом – отдыхающий:
Раскраснелся от огня на листе пылающем
***
Перегружен чертами полет:
Слишком много для движения одного
Мимолетного…
***
Отбрасывает черта тень рваную
Разваливается кисть на волоски
***
Укорочено тело усилием странным
Старательно вытянуто в бесконечность мигом полета


***
Мечется по мечети Аллах озверевший:
Мечты подданных его – сплошь смертью мечены!
Мысли их, так хорошо вроде им прежде намеченные –
Сейчас только про то:
«А как окровавить бы об неверных мачете»!
***
Застрявши вяло в пустоте  идей
Не глядя время стрелки смерти «переводит» на людей
* Переводить стрелки: перекладывать ответственность на другого
***
Обычно мудрецам так не хватает слов простых
Чтоб рассказать об истинах своих

***
Выживший из ума,
Только и выживет здесь
***
«Мелом силы -
отчеркнуть границы страха»!...
На миг.
***
Развешены часы* на мгновения
Тяжелее стали сразу они
Рассеянные ( а такие вроде как крепкие прежде)
на года привычно
Перевешены сроки отложенные ранее – заново
***
Споткнулось поколение
Завалившись на колени
До белого каления дошло
Протеревшись до околения
Околели все...
Застыло время рода здесь
окалиной твердой преградив
возможное дальше  движение
***
До кровавых язв нажираясь яств
С жиру лопаясь - лишь дальше они чавкают звонко
Дрогнет, тр-р-реснув в последний раз,
Жизни тонкая перепонка
Новый... силу старую прочь отдаст

 
Перемололось...

Горкой насыпана мука дел вечных
Встряхивается сито вечности:
прогоняя сквозь ячейки мгновений
тонкие суету мелкую.

Задерживаются мусором события важные:
Громыхают о стенки, перекатываясь в пустоте
комки решений правильных.
 
Все выброшено будет перед порцией  новою:
Наполняем мы щедро мир
явлениями жизни своей пыльной
***
"Не пристроиться, вот, никак мне тут
Не принять что-то форму нужную
Нет покою мне"...
Колеблется истина
Между решениями
Так тяжело в условиях реальности
Принятыми...
***
Играет мир
Так широко швыряя на стол
Крапленых густо горсть костей...
А мы, согнувшись, - все высчитываем даты
Исторгнутых из пустоты времён, гостей...
***
Если ноги кривы без того -
непременно обтянут их строго джинсою...
Если низок вдруг зад - то конечно отвисли штаны до колен…
Непрерывен вокруг сей поток перемен
И кружится и вертится он,
Ну, как напоказ!
Передо мною
***
Как рубили-колотили корабли
Вверх задравшись кормой - рвали винтами пустыми
Облаков липкую пену
Плоскостями пар-р-русов – по воде звонко шлепали!
Действию, с ума запросто сшедшему, вокруг себя –
аплодировали 
"А чего! Все равно делать нам боле нечего"!
С ходу мордами бились в неба черного крепкую стену
Как подхватывал ветер флотилии
И рублями-то мокрыми их
С размаху ломал
О своё, скал зубатых выставленное колено…

Переигрывали конечно... Факт!
Не закончено дело-то!
Ценно!
Впопыхах
Начинали всё заново старую сцену
Уж готовы, поди ты, пройтись на руках
Что бы сбить-то немного на жизнь-то легкую первую цену
***
Важно раскачивалось время
Задумчиво разгоняя по углам
Густые миражи повседневных событий

По памяти
Отступают понемногу
От центра на периферию
События недавние

Врастая в массу перетекающую -
Уходят, сверкая матово,
в глубину воспоминаний легкую

По памяти скользя острием внимания -
Снимаешь лишнее с нее:
наросты дел мелких отковыривая с кровью

Вытягиваешь из пустоты прошлое:
Извлекая потом из глыбы его бесформенной
Гладкие фигурки событий прежних

Рассыпаны граненые формы,
разбита мозаика крепкая
падением с высоты  настоящего…

Подбираешь складывая воедино
Забытый рисунок отношений прежних
***
Нет идеи  в словах
Нет посыла  в глазах
Начинать не спеши - бесполезно
В пропасть мысли метать
О "полезном" мечтать
Словно стрелы л-л-ломать об колено

Неудобство

Уходят они:
«Так и не сумевшие взлететь на проволкою»...
Каждый, в свою, теперь, сторону...

Скребут по камням вечным,
что разворочены  молчаливою битвою,
Крыльями ломанными,
Отставив неловко их,
в суставах выбитых уже криво сросшихся...
Ползун

Взлететь все пытается над смыслом
Знак
Сочетанием значений недавно рожденный
Что пригвожден был жестко
к понятию своему точечному: "Ползти".

Расставляет сейчас, урод этот злобный 
с криком резким,
Крылья свои  короткие:
Отпугивает правила, разевая клюв,
Клекотом безумным, да шипением.

Удирает от меня вразвалку,
опираясь тяжело на обрубки возможностей:
Перья, выдирая из них, усилием новым, -
Последние...

Карабкается в небо, дрожа от ярости,
Ноги черные из болота гладкого вытягивая:
Проваливается с головой
в яму замысла моего,
захлебываясь глубиной поиска…

Ото дна оттолкнувшись - выныривает
кожу липкую срывая с себя в бешенстве!

Сучит, беспокойный, костями кровавыми
Пустоту вокруг себя задевая больно!
Колотится клювом рисованным
Рвет когтями границы четкие,
что были ему навсегда, как по писанному назначены!

Прорывает ударом плеча закон мой тонкий
Исчезая навсегда в пространстве графики...
***
От орла...
Не по росту (совсем уж-то если по совести)
Для курицы этой крылья достались сильные:
Путается теперь в них она, толстая,
по памяти чужой в небо толкаясь,
Кричит, призывно, своим,
что с неба на  двор  сейчас когтями, да клювами нацелились
Бегает землю царапая пыль поднимает зарывает только корм для всех разбросанный
... Обломают их
перед тем, как голую в кастрюлю сунуть:
"Нету прока с них. Пусть собака грызет"...
***
Однообразны ритмы бытия
Лишь кочергою слов по-новому размешаны события
Размещены на полках символы: для каждого - своя
И каждый новый - символ мира перекрытия
***
Шнуром мысль вертится
В дыру смысла всовываясь
Вращает его, так далеко от начала расположившись,
слова рукоять
Втискивая понемногу большое в пределы скромные свои...
***
Если мысль давно рождена
И чиста от обсуждений бесконечных –
ты просто изложишь ее:
пары слов ключевых и хватит на всё.
А если только сейчас мелькнула:
то извертишься, точно глиста пристраиваясь обезьяною суетливой к фраку с чужого плеча
И все-то тебе не так!
Ямб мышиной возне!
Зарифмовано время
Аккордом пружинящих долго событий
Строчки стянуты крепко
окончаньями слипшихся дел
Сотни мокрых хвостов (прежде мягких) -
теперь загустели,
сцепившись в сети перекрытий
твердо сбив в королевское вздутое тело
Недовольно визжащую вечно
неподвижную горстку жирнющих мышей…
…И навечно застрявшее
в гроте дурацких идей!
***
Нетерпеливо елозит по закопченной поверхности тонкий шип восприятия, вслепую вы-царапывая собственную картину мира на черном стекле вселенной. Торопливо прибли-жаясь к собственным росчеркам требовательно рассматривает сквозь щёлки закоулки про-странств бесконечных
«Ну», решает он, «Вот, теперь, пожалуй и всё»!
А потом устало развалившись в уютном логове форм довольно рассматривает свое по-нимание окружающего… Причитая и причмокивая довольно словами новыми, щедро от-мечает то, как много в мире того что знакомо и так похоже на то, что уже «всем  известно давно»…
***
Разодран в кровь пусть, с головы до пят
Из тела с мясом вырван кожи лоскут!
«Беги! И лучше, знаешь, не смотри пока назад…
Здесь: «человек для человека» - лишь еда
Здесь вечно: лишь необитаемый, для прочих, остров!
***
Перетянутый заживо на сторону одиночества
Перекроенный заново под размер бесконечности
Перепробован сотню раз мир,
что разбавлен чужими пророчествами
И проросший насквозь сорняками беспечности
 
Расчет-равновесие

За границами маски – ничто
А в пределах – есть только его игра
Бесконечных ужимок ведем, хохоча, подсчет…
Одной только репликой
Нас он, на полном ходу, - подсечёт!
И сквозит твердым холодом
Оценки сил наших
Шута литая дыра…
***
Загадана форма немыслимая
Давай: шевелись! Распутывай!
Решай в тишине независимой
Тыщи путей его гнутых
***
Мысли новые – вылезли сапога раструбом
Прогорланил всем дурень:
Что за идея вылезла, только что, из него!
***
Гротеск перемен и перерывов:
Блуждающий в поисках смысла –
Тычется словом в пауз дыры
Слизывая жадно мгновений последние брызги
***
Напоказ планы давние
«А, не жаль хлама нам»!...
Мысли вчерашние –
в сердце поглубже вдавлены
«Н-н-н-не пора еще, слабые, вам».
***
Смещены акценты
Тени – сдвинуты,
Планы давние – вышли кпереди
Запелёнуты расстояния  в минуты
И выбиты пределов тонкие двери.
***
Слепой хитрец:
В провалах дыр – глаза запрятал!
Глухой истец:
В молчанья тряпку мягкую,
Все лучшие слова его закатаны!
***
Надежды –одежды- невежды
***
В железной логике системы перемен
Запутаться несложно и почетно
Гремит вселенной окровавленный безмен
И время действий – точно соотносится с расчетным

 
***
Сеть трещин сухих
На камне костюма застывшего:
Раскололся он от напряжений человека
внутри застрявшего…
***
Разломан гротеском паденья он:
Точно*… света луч
Напоровшийся с ходу на темноту
*Точно: в значении «будто, словно», но с учетом игра слова «точно»: «точность»(то есть: «точка в точку», «игла в точку»)
***
Изломан человек:
Башку скрутивши в миг, на тонкой шее интереса…
***
Еще резче, чем прежде
Вдруг выгнулась жизнь:
На весах устоять попытавшись как прежде…
В падении.
***
Четко вычерчен контур
О планах грядущих побед
***
Рисуя жизнь только со спины:
В лицо, задумчиво, заглядывая смерти
Встречаешь лишь: в слезах тоски погрязшие умы
Застрявшие… как в волосах
В сплетениях извечной круговерти
***
Мелькает жизни тусклой
Плоский арабеск
Короткой эпитафией началу:
Такой роскошный в прошлом силы блеск
Проломлен нынче и закопан в зеркалах
Сверкающего смерти зала
***
Разнонаправленное время всех событий прошлых
Столкнулось в настоящем… сбив прицел
Заплаткой грубой воткнут в землю смысла посох
И перекрыты планы ураганом новых дел
 
***
В облака превращенный движением скрытых стихий
На угол вращений насажен
В петлю свернут, изломан на сцене,
закручен он яростью танца
Но - срывается арлекин!
Игрою смазан, смыт
в раздумья ускользая
от взопревшего в трудах народа
И на одних лишь пальцах устоял он,
впившись ими в жесткий пол,
Так сложно удержавшись
от возможности мгновенного полета
***
Завис в пустоте
Вплетаясь в опоры ритмичным рисунком движений
Кабан-секач
Ворочает башкою срок:
Опутан его скелет цикличных перемен
Литыми мышцами действий,
Вплетенных упруго
в рваные концы событий естественных…
 
Дом

Застыли четверо. Не дышат
Только следят, трясясь от холода,
Как схватываются неохотно
Легким цементом огня...
Сырые кирпичи веток
"Похоже, протянем ночь..."
***
С рождения-сражать- рожать=сражаться: мать за ребенка, ребенок за жизнь
***
….Вот так и жил…
Расчесывая время против шерсти…
***
Взгляд мучался, истово шарил в пределах, выискивая знакомые границы:
"Нет опоры"! Не устоять похоже!
Но, вот: выцепив тонкий пунктир горизонта –
вплелся в него, застряв в боковых границах.
Затвердел и успокоился. "А больше и не надо ничего"!
***
Тебе бы вопроса нового, сумрак,
чтоб потыкался слепо в поисках
слабый отблеска нового знания.
А, что так как сейчас! Ты ослеплен сверканием невежества собственного
и мерещатся вдалеке тайны доступные.
Закрыты глаза крепко твои.
Сладко спишь.
***
Ходят парами
Факты жаренные
Жаждут славы вечно
Вертятся, точно ужаленные
 "Парят" *дурней до сплетен жадных ,
"правды желтой"** пары выпуская зловонные
Все дурней и дурней год от года идеи измученных жаждой
Сплетают сети :
"А, дерьма не жалко"!
Испариной жирной залиты, скользкие,
Считают ходы победные:
"Ага, вот как оно"!

*Парить: обманывать, морочить
** Правды желтой : желтая пресса
три небывалые вещи (музыка без звуков, церемонии без формы, траур без траурного платья
***
Две тени отбросил гермафродит
Обе бесполые
Обе - прочь:
Ни в одной из них нет нужды.
Проку - нет

Две формы принял в отражении...
Сам - затерялся в провале между мирами мужчины и женщины
Выровнен... Как никто.
Потому и бесполезен.
Нет изъяна.
Потому и не применим

Везёт!

На воз
Сложив ворованный навоз
К себе в колхоз
Мужик счастливый, матерясь, его повез
Везёт.... Поет...
Горланит... Пьет...
Перевернулся, вдруг, на переправе,
старый воз
Не соберешь уже добро теперь
Добро, хоть сам не очень чёрн...
Повсюду - мат
Кругом - плывет в реке навоз

***
Ну, если в самых общих чертах,
Было так:
"Чёрт"!
"Ах"!
***
Старуха со свистком в метро
Привычный хамства атрибут
Вы спросите: так может быть она нема?
Поверьте: не-а! Взвизгнет так, что кишки крутит
Желанья просто говорить у ней "нема".

Международный...

Каждый быстро здесь овладевает языками чужими
Свободно переходя, уже через месяц… наверное…
с родного своего на матерно-лагерный
Русский... дается с трудом...
И преподается не так масштабно, как два Первые,
а в минимальном объеме
"потребительской корзины"

Достаток

Разного достоинства
Точно пули калиброваны
Люди разные вокруг мечутся
У каждого своя мера достоинства
На себя снаружи имеется
И на других... внутри.

Конец (Миф о троянском коне: Лаокоон и сыновья )

Локоном мягким
Теперь вплетен
В мертвую силу железных волокон
Тонет в объятиях змей Лаокоон
Раздавленный взглядом пустым -
Пригвожден к сыновьям...
С трех сторон,
Из скользящих бесшумно голов
Немигающим оком

Потоп

Захлебывается мудрец
Небом проклятый:
Захлестнули его мышц тугих волны хладные
Вьются скользкие: тела и руки сильные – путая
Давят, жалят, рвут мясо с костей!...

Сходятся петли судьбы
сыновей к отцу притягивая.
Взлетают стрелами головы змеиные,
Вырываются языки из пасти огнем

Замыкаются тела кольцами
залипают тяжелея… твердеют звенья.
Не вырвешься из цепей
с неба щедро сброшенных
Тонет мудрец
на дно идет…
так и не коснувшись воды

Бюст Петра

Ажурны короля доспехи железные
Взлетели от касания ветра кружева, легкие
Брызнули звоном ордена, качнувшись…
Струятся кудри мягкие
доходя до плеч -
останавливаются на век
***
Лакировано, выглажено,
Прорисовано резцом
Борца, тело тонкое
Выломана шея его усилием последним
Грубо шкурена, сила льва изогнувшегося
погружаются в тело зубы длинные
Вязнет жизни жало человеческое
в черной капле смолы хищника
***
Упал человек от усталости
Гардиной тяжелой с карниза на пол сброшенной.
Замер мокрою кучей тряпья…
Только руки торчат из-под плаща… худые

Милосердие

Останавливается каждый
в поклоне последнем,
согнувшись под даром ножа своего
Замирает отряд воинов, волю императора не выполнивший...
Хорошо.
Их семьи останутся жить.

***
Могущественный: много могущий
***
Замер...
Где-то неподалеку от Времени
***
О-горчение:
Всё о горечи своей прошлой –
Говорит всю жизнь свою…
Злобно желчью черною харкая!

"Топта" или "Совок"

Толпа - слепа,
тупо сквозь мир проходя
Только и способна, что: все под собою топтать
Хохотать и «о-пать»
Да, в ладоши хлопать
***
Гравированный силою внешнего...
***
Пристально смотрит сквозь сердце
Там, где другие, привычно, «сквозь пальцы»…
***
Все дальше уходит тот год
Со всеми событиями
И не виден уже почти со спины он:
С туманом Пустоты –  сливается…
Почему же тогда, для меня, - все так ярко?
Словно все это происходит сейчас…
Может, я иду спиною вперед перед ним
И постоянно смотрю в глаза уходящему ото всех?...
И втягиваю его в себя?...