Дерево

На свете где-то дерево стояло.
Играли около него детишки.
В его тени читали свои книжки,
Для пикника стелили покрывало.

Все говорили: «Дерево — хорошее!»
Хвалили прочность веток, цвет листвы.
Вверяли люди дереву мечты,
Ночами стоя у его подножия.

А дерево росло сейчас и здесь:
Без устали тянулось к солнца свету,
В борьбе шутливой забавлялось с ветром.
 «Я — дерево, — твердило. — И я — есть!»

Но вот однажды автомагистрали
Решили проложить вдоль этих мест.
И, несмотря на жителей протест,
В асфальт тропинки живо закатали.

А дерево не тронули. Оно
У трассы на обочине ютилось.
Здесь, правда, детям бегать запретили,
Но дерево не падало на дно:

По-прежнему тянуло ветви в небо
И радовалось ветреной погоде,
И соки в деревянной лились плоти,
И корни разрастались вдохновенно.

Добрались корни до пластов асфальта
И сковырнули полотно дорожное.
Все ездили здесь очень осторожно
И говорили: «Дерево — нахальное!»

Срубили ненавистное растение,
Везли на лесопилку, проклиная.
Но дерево, словам тем не внимая,
С собою пребывало в единении...

Кромсали, шлифовали, вырезали.
Из дерева создали круглый стол:
Такой лишь на гранитный ставить пол.
«Прекрасный стол!» — все дружно повторяли.

А дерево молчало им в ответ.
Быть может, форму внешнюю сменили,
Но суть растения они не удалили:
Душевный устоял иммунитет.

Стол делался для «золотых» особ.
И дереву приятно было чувствовать
Себя предметом некого искусства,
Но помнило, в потоке добрых слов,

Своё происхождение и место
И продолжало с этим знаньем жить.
Лесть не смогла в обратном убедить:
«Я — дерево. Не изменилось тесто».

Шли годы быстротечно. Стол ветшал.
Хозяева другой уж приглядели —
А старый отвезли без сожаленья
На свалку, с ним легко простившись там.

Посыпалось столовой украшенье,
И знало древо: ждёт его покой,
Не думая о роскоши былой,
Храня в себе святое убежденье:

«Пусть нет необходимости во мне,
Не смотрит с восхищением никто, —
Всё это не меняет ничего!
Я — дерево. Я не боюсь теней».

Однажды одинокий человек,
Разбитый духом и в одежде рваной,
Искал на свалке, что закинуть в пламя, —
Увидел доски, скинув первый снег.

И дерево вдруг встретилось с огнём!
Но несмотря на боль, что разъедала,
Оно теплом бездомного объяло,
Почувствовав отчаяние в нём.

«Чего ты грустен?» — дерево спросило.
Взглянул печально человек в кострище
И в сторону отставил банку с пищей.
Заговорил, собрав остатки сил:

«Я потерял и дом, и статус свой.
Меня давно не грели, не любили.
Все в этом мире обо мне забыли.
Как будто умер, хоть ещё живой…»

А дерево промолвило в ответ:
«Не напасёшься нервов и смиренья,
Когда твоих светил идёт вращенье
Всегда внутри орбит чужих планет.

Меня за жизнь любили, проклинали,
Пилили, мыли, бросили в огонь.
Мой облик много раз был изменён,
Но образ мой они не поменяли…

С рожденья мне дарован истин свет:
Я знаю, что моё предназначенье —
Быть деревом. То будет исполненье
Вселенной плана. Ты же человек!

Твоей душе подарено всесилье!
Ты, только ты решаешь: разрушать
Или руками всё же создавать
В реальности любовь и изобилье…

В себя гляди, а не по сторонам.
Ведь подлинное счастье — просто быть…» —
Закончило растенье говорить.
Дым от углей тянулся к небесам…

И человек вдруг ощутил тепло,
Согревшее и кожу, и внутри.
Он дерево душой благодарил
За то, что пробудиться помогло.

Он почему-то страх свой потерял…
И зашагал туда, где не ходил.
Открылся перед ним иначе мир.
«Я — человек. Я — есть!» — он повторял.

И с лёгкостью дела ему дались,
Исполнил человек свои мечты.
И, обретя вновь чистоту души,
Он славил древо, что дарило жизнь.

Купил семян счастливый человек,
Сажал, где был, прекрасные сады,
Которые остались, как следы,
После него на сотни долгих лет…