Туласи

Стихотворение написано по мотивам истории Вишну, Туласи и Шанкхачуды. Индийская мифология. Все истории взяты из Пуран! ;


А он говорит, твои аскезы закончены,
Страданий дни твои уже сочтены.
И он говорит, что даже война окончена.
Но мы стоим как будто среди войны.

А он говорит, твои аскезы закончены.
Я открываю глаза свои сосредоточенно,
Не понимаю, кто предо мной стоит.
Кто он? О чем со мной говорит?

Я встаю из позы красивого лотоса.
Слух мне ласкает бархат его голоса.
Я держу в руке камандалу и посох,
И он говорит, что можно задать вопросы.

О чем мне спросить тебя? Кто ты? Зачем пришел?
Мне было в этом лесу приятно и хорошо.
Я сидела среди пяти огней.
И ты ни разу за эти годы не снился мне.

И он стоит, заслоняя солнечный свет.
И мне говорит, что прошло много тысяч лет.
С тех пор как я села здесь посидеть под деревом,
Но он вызывает только лишь недоверие.

Ты кто, говорю? Скажи мне свое имя.
Не может быть, что я здесь так долго сижу.
Такое только может одна богиня!
В глаза его темные я без конца гляжу.

Я жду ответов на каждый на свой вопрос.
Но он только гладит ливни моих волос,
Мои волосы спутались за эти тысячелетья.
И он в объятиях готов меня греть и греть...

Но мне не нужно. Сияю я как огонь.
Мир воспламенился сияньем моих аскез.
Я говорю - не касайся, меня не тронь.
Скорей уходи. Ведь это мой только лес! 

Когда-то давно, тысячи лет назад,
Мне было так холодно, но я была одна.
Где ты был тогда, где были твои глаза?
И почему ты не гладил меня во снах?

А он говорит: Проси же благословенье.
И я прошу у тебя только лишь прощенья,
За то что я не пришел раньше на мгновенье...
Во взгляде его таится безумный гений.

Сияет блаженством, сознанием, бытием.
Ко мне он пришел, как будто бы взять свое.
Но нечего дать ему - руки мои пусты,
И я стою в обители темноты.

А он говорит, смотри же, огромный Мир!
И он заселён прекрасными ведь людьми.
Ты помнишь, я очень давно тебя полюбил,
И чтобы к тебе прийти, выбился из сил.

Ты помнишь, о Туласи, сколько с тех пор утекло воды?
Я облик твоего мужа когда-то принял.
Ты стала растеньем - всюду цветут сады!
И ты прекрасна была, как будто бы ты богиня.

Я ради богов на дело это пошел.
Я ради победы стал для тебя кошмаром. 
Своим коварством всякого превзошел,
Твой взгляд безразличный это большая кара!

Я ни перед кем не чувствовал той вины,
Которая сейчас меня обжигает.
Я не проникал с тех пор даже в твои сны,
Но в своем сердце я тебя обнимаю!

Смеюсь в ответ, я вспомнив, кто я такая.
Та Вринда, что была когда-то наивно юной.
Ему поверила, он обнимал руками,
Забыла, что Он создал эти Гуны!

Страсть, благость, невежество - все в миг во мне смешалось,
На шаг отступила. И громко засмеялась. 
Моего любимого давно погубили боги.
Владыка богов вновь встал на моей дороге.

В тот день танцевала, и ждала Шанкхачуду...
Ведь он пошел занять трон богов небесный!
И он пришел, сияющий, словно чудо,
Пришел с победой, назвал меня той прелестной,

Кто вдохновить смог его на его победу!
Меня очаровал тысячью речей...
Слова его были будто слова поэта,
И платье скользнуло в миг вдруг с моих плечей...

И я перестала читать за него молитвы...
В тот миг мой муж погиб на войне мгновенно.
Убитый богами, лежал он на поле битвы.
Апсары кружились в танце на празднике у вселенной.

Лишь в миг соитья я догадалась тут же,
Что он не можем быть никогда мне мужем.
Что он иначе взял меня меня в те свои объятья,
Тогда наложила Я на него проклятье! ...

Стать камнем ему, и не шевелить рукой! 
Пока мой муж лежал, истекая кровью,
Его женой насильно владел другой,
И звал ее своей самой большой любовью
 
Обманщик, обманщик! Стать же скорее камнем.
Как твое сердце, каменное, бессердечное.
Как ты создал людей, если в тебе погибло,
Все самое человечное?

И он обратился вдруг Шалаграма шилой,
И поклоняться этому камню стали.
В нем скрыта игра той Мировой души,
Полна любви, но соткана лишь из стали.

Зачем пришел ты? Спросила его я снова.
С почтеньем склонившись к темным его стопам.
Готова исполнить любое твое я слово.
К служенью Говинде лежит для меня тропа.

И нет для меня, о боже, дорог иных,
Земное счастье смешано с этой болью.
И мы стоим как будто среди войны.
А на войне все средства зовут "любовью".

/все средства хороши/