Две тысячи десятые

Пока эпохи, словно прыщики,
не пересчитываю, сетуя,
но вслед пишу за Борей Рыженьким
ответ Самойлову-поэту я.

Итак, столетье двадцать первое.
(Дай Бог, чтоб двадцать-не-последнее.)
Когда внутри, то постепенное,
когда оглянешься - торпедное.

Итак, две тысячи десятые.
Что в голову? - феминистичные,
транссексуально-негритятые
и тунберго-экологичные.

Вы ждете: он про Крым напишет ли,
про то, что "Юра, всё проёбано"?
А мы - росли. Мы что-то слышали,
но жили как-то обособленно.

За майнкрафтом и fl-кою,
на даче и в горах Монголии,
в два-ка-десятом - просто мелкие,
да и сейчас - немногим более.

Горит за нами мост возможностей.
Вот новый строят - хуже, лучше ли?
Как будто бы всё меньше сложностей,
и зря мы дедушек не слушали,

но всё труднее иерархия
везде бурлящей информации.
Вот мы и в перманентном ахуе -
от этого. И от инфляции.

И от другой еще латиницы,
кириллицы, иероглифики.
И под лавиной ты - не двинуться
и не вдохнуть хорошей лирики...

...Десятые! Мы не старпёрствуем,
мы только вас и знаем полностью.
Скрываетесь в тумане островом
влюблённостей, самовлюблённостей.