вот и всё...

  Она не знает, сколько уже лежит на полу.
 Час, два часа, а, может, и два дня...
 Сознание то приходило, то куда-то уплывало.
 В промежутках она видела образы. Некоторые были расплывчаты, другие более
 отчётливы.

 Маленькая девочка в платьице в горошек бежит по дорожке вокруг дома.
 Пухлые ножки в складочках, которые так любила целовать мамочка обуты в красные сандалики.
- Галинка, не так быстро, упадёшь!- мама хочет поймать свою младшенькую, но малышка, звонко смеясь, опять убегает.

- Боже, сколько энергии в этом ребёнке!- восклицает высокий усатый отец и подбрасывает всеобщую любимицу над головой.
 Малышка кричит:
 - Ещё выше, ещё, ещё!

 Опять отчётливо видит девочку, ту самую, которая, звонко смеясь, бегала кругами вокруг дома.
 Девочка уже постарше. Ей около пяти лет. Малышка уже не бежит радостно встречать отца у калитки. Она медленно движется, опираясь на маленькие костыли.
 Одна из ножек скрючена, неестественно болтается. Полиомиелит. Врачи бессильны.

 Опять та же девочка. Её, семилетнюю, старший брат несёт на руках в школу.
На девочке красивая коричневая форма, белые кружевные манжеты, воротничок.
 Поверх формы белый кружевной фартук, на голове два больших белых банта.
Одна ножка обута в красивую чёрную лаковую туфельку, на вторую, больную тоже обули такую же, только предварительно разрезали верхнюю часть, опухшая ножка не помещалась.
- Ты у меня будешь самая красивая, моя маленькая, - шептала мама, повязывая первокласснице банты. Почему-то слёзы мамы капали Галинке на волосы, и малышке было щекотно.
 
- Где я, что со мной?
 Мутный взгляд старается уловить хоть что-нибудь, но опять приходит спасительная темнота.

 Урок.
 Математика. Самый любимый предмет. Опять твёрдая пятёрка, как всегда.
- Старайся, учись. Выучишься, будешь получать хорошую зарплату, ни от кого не будешь зависеть.
 - Даже когда нас не станет, сможешь сама себя обеспечить, - говорила всегда мама.
 И она училась. Училась так, что запросто могла стать отличницей, но подводила дисциплина. Несмотря на больную ногу, была заводилой.
Брат давно перестал таскать её на спине. На костылях шустро добиралась и в школу, и в клуб.

 На уроке пения на спор с ребятами решила спеть. Спеть так, чтобы было слышно во всех классах.
 Она давно пела. Дома. Тайком.
А тут, набрав полные лёгкие воздуха, она запела.
 Первой песней была "Мой сосед"из репертуара Эдиты Станиславовны.
 Второй "Позвони" от Полад Бюльбюль оглы.
Учительница подыгрывала на стареньком пианино, ребята стучали кто на чём.
Этот импровизированный концерт давно при открытой двери слушали и учителя, и ученики, заполнившие коридор. Песни, исполненные высоким, сильным, чистым голосом звучали и отдавали эхом в стенах школы.
-"Наша артистка, певунья наша,- с гордостью потом говорили о ней.

 Опять мелькают образы. Сменяют друг друга, яркие, красивые.

 Взрослая, с горделивой осанкой девушка на костылях под громкие аплодисменты  выходит на сельские, районные, республиканские сцены.
 Всегда в длинном в пол платье.
 Звучат песни. Песни, от которых плакали люди, от них замирало в груди, их всегда на бис просили зрители.
-"Я знаю, родная, ты ждёшь меня, хорошая моя... "Песня "Где ж ты, мой сад" была любимой в репертуаре её концертов.
 
 Взрослая женщина, профсоюзный бог, сильный бухгалтер в серьёзной организации, уважаемый и обожаемый член коллектива,- это всё она.

- Галина, роди ребёнка, пока молодая. Не хочешь замуж, твоё дело.
- Мы уйдём, тебе нужна родная душа, мы поможем, пока в состоянии помочь, - не раз
 уговаривали её родители.
- Нет. - Я не хочу никому быть обузой в старости.

 И вот она -старость.
 Пожилая женщина с трудом с помощью костылей двигается по двору дома.
Умерли все родные ей люди: родители, брат, сестра.
 Есть племянница, иногда приезжает издалека навестить любимую тётушку. Зовёт к себе.
-Нет, ко мне ходит соц. работник, справлюсь.
 В доме чистота, порядок.
 В огороде ни сорняка. Пропалывает ползком.

 Последнее, что помнит, поднялась с кровати взять чашку воды.
             Вот и всё.

 Кошка Маркиза, верная подруга, всегда спавшая в кровати рядом с её больной ногой и такая же пожилая, как и её хозяйка, с недоумением смотрит на бездыханное тело на полу и опрокинутую чашку с надписью "Моя Галинка".