Письмо сыну

Здравствуй сын. Мама уехала с Ивановыми на дачу. А я в койке. Она говорит, что автобус на Стародубское отменили. Ты не мог бы по возможности нас отвозить на дачу? На такси накладно. Да и неизвестно, кого они в салоне возят. Опасно однако. Коронавирус.
   Коля, ты картошку-то будешь садить? Надо бы. Серёжа знает где семена брать и как. В Соколе. Он Ирине покупал. Сетку привезли килограммов на сорок. Тебе хватит. Крупную съесть. Она всё равно там дешевле, чем в магазине. Надо, чтобы она немного полежала на солнце и дала ростки. Тогда будет хорошо расти. Будет урожай. Садить картошку, быть на даче - очень хорошо. Для здоровья полезно. Сергуня с Димой больше на воздухе будут.
   Вот подпёрло меня крепко. Начал о вашем здоровье думать. Дети сидят у компьютеров долго. Сил это не прибавляет. И тем более здоровья. Ты-то у нас молодец! Шустрый. Я такой же был. Заводной, весёлый. Всё горело в руках. Сколько всего настроил. Двухэтажный штаб, с залитым бетоном подполом,гараж и баню, курятник и забор вдоль дома по переулку Чукотскому. На улице Физкультурной всегда был порядок. Один полы только три раза менял. Грибок был в нашем бараке. Сам обустроил ванную и туалет с унитазом в пристройке к нашему бараку. И чтобы это работало, провёл канализацию, которая  когда-то здесь была, но всё с годами забилось. Сумел получить листы шифера и сделать капитальную кровлю над нашей квартирой. А когда настали тяжёлые времена и бумажный завод перестал нам поставлять нормальное отопление (пар), пришлось засыпать стены и потолок барака шлаком. При наличии пара - стен из досок («вагонки») и ничем не засыпанного потолка вполне хватало. Даже жарко было. Форточки были открыты всю зиму. Но теперь… Набирал шлак в мешки, по лестнице поднимал их на чердак и засыпал пустые стены и потолок. Так спасались в те годы, когда до нас уже никому дела не было.
   Построил капитальный гараж у реки Эверон. Который в конечном итоге нам не пригодился. Его расположение всему вина. И воры. Вернее, наоборот. Воры и его благоприятное расположение дня них. После однажды проведённого удачного налёта все гаражи, расположенные с закрытой для обозрения стороны, были брошены. Про то, сколько труда, сил и здоровья я вложил в его возведение, лучше промолчу.
   А постройка дачи, подсобных помещений, теплиц и парников при ней. Только обустройство её внешнего фасада чего стоило. Дощечки «под кирпич» для того, чтобы обить внешнюю сторону стен, я делал из ящиков, в которых нам на механический завод поставляли гильзо-поршневую группу. Сам разбирал, вытаскивал тысячи гвоздей, строгал на станке и после прибивал. А моя гордость?! Все дорожки на даче обустроены мучкой. На штык лопаты я выбирал землю и сыпал мучку вместо земли. Мучку возил на тачке от дороги. Там после ремонта дорожного полотна её много оставалось. Брошенной и никому не нужной.Грядки на огородах, а их тогда было два, копал вручную. Не было в те годы механических помощников у нас. Да и денег на их покупку всё равно не было. Их не было вообще месяцами.
   Лихие девяностые. Один год мне крепко запомнился. Я тогда работал сразу в четырёх местах. Строил гараж у реки, производил все работы на даче, а там дел всегда навалом, отапливал нашу районную  больницу(четыре угольных котла) и солил рыбу по ночам( стоял в чане на укладке подаваемых мне лотков с только что очищенной горбушей). Сказать, что было трудно, - значит ничего не сказать. Было тяжело. Работа в котельной для меня была в некотором роде отдыхом. Кто знает, что такое держать температуру на четырёх угольных котлах, тот меня поймёт. И не дай бог, снизить её хотя бы на градусов пять. Роженицы сразу поднимали всех на ноги. Дети, младенцы. Это святое! И мы держали. Как хватало сил? Не знаю. Здоровье, правда, угробил. Ноги особенно. Но это уже характер такой. Взял себе задачу - выполни! Хоть умри, но сделай.
   Успевал работать( за всю свою трудовую деятельность ни одного прогула), охотиться, рыбачить, за грибами и ягодами ходить. Всё по лесам да болотам. Я же, начиная от Сокола с его «муроямами» до Восточного на севере и реки Остромысовки на юге(на Анне, правда, не был, не доходил), везде бывал. А ещё на Танкодроме в Тёплой долине. А там влево, в угол и по хребтам с ружьём бродил. Такое прекрасное дело! Ты и природа. Жаль, тебе не передал.Всё ж было. И ружьё. И сейф с хорошими запасами. И лодка. И чучела на утиную охоту. Жаль, ты хотя бы раз намекнул. Всё б твоё было. Оно же много лет, после того как я перестал охотиться, просто лежало.
   Знакомый охотник много лет меня уговаривал продать ему моё ружьё. А у меня была машинка ИЖ27Е с инжектором. Не ширпотребовская, с поточной сборки. Штучная! Била классно.И кучно, и убойная сила гораздо выше, чем у простого ружья. Но я знаю, что этот товарищ бил лебедей на озере Лебяжьем. Да и сейчас ещё бьёт. У них стан на 99-м километре, так мы называем это место железной дороги, что проходит рядом с озером. В зарослях прибрежной высокой травы. Там, где народ клюкву собирает. Вот потому я и не хотел ему отдавать своё ружьё. Уговорил всё же. Отдал. Почти за так. Ты же знаешь, я в ценах и торговле не разбираюсь и не люблю я этого дела. Например, у меня спрашивают, а сколько ты заработал на своих сборниках стихов? У меня их шесть. Печатал по сто штук. Потом ещё допечатывал( люди просили подарить, я не мог отказать) штук 200. Так вот, все 800 экземпляров я раздарил тем, кто попросит. Из них, правда, по 25книжек каждого сборника отдал в областную научную библиотеку, что на улице Ленина в Южно-Сахалинске. Для других библиотек области. Такое у них правило. А мой принцип таков: не могу я торговать своими стихами. Каждое из них прошло через мои сердце и душу. А душой не торгуют.Сейф с порохом,дробью, пачками патронов, запасом гильз, приспособлениями для зарядки патронов и чистки ружья, смазками… Всё отдал. Вроде бы за так. И лодку тоже. Сейчас уже не помню. Помню, что как от сердца отрывал. Столько лет по лесам да долам я со своей красавицей проходил. В таких переделках побывал. Лес, он и есть лес. Не торгаш я. Бывает.
   Вспомнил случай. Где-то в Восточном однажды. Набрал брусники. Иду назад. Тут клоповка под ногами. Усыпана. И крупная! Ну как пройдёшь? Иду дальше. Вижу кустики черники. Усыпано, и тоже крупная! Набрал и её. Уже на выходе к дороге стоят кусты морской рябины. Тоже не мелкая и много. Рву и её. Хорошо, что с собой всегда запас пакетов брал. Учёный. Когда с ружьём на рябчиков идёшь, обязательно что-то попадётся. То клюква, где при переходе по низким местам, то клоповка. В бамбуке. В Советском. То бруснику. Особенно хороша на озере Лебяжьем за рекой Найбой в устье. Синяя продолговатая. Крупная. На кочкарнике нависает. Класс! То голубика, то черника… Да хоть грибочков. Отборных маслят. Всегда на что-то обязательно нарвёшься. Вот на грузди - редко. Места надо знать. А они все давно застолблены опытными грибниками. Знают, где и когда брать.   
   В основном почти всегда ходили с Саней Евлановым. У него «пятизарядка». Я считаю, что с ней только патроны жечь. Стайка налетит - бах-бах-бах! И ничего. Первые -то лупит, не стараясь. На авось. А потом уже утки далеко. Я бил всегда первым выстрелом. Остаётся-то один патрон во втором стволе. ИЖ27Е - двухствольное ружьё, «вертикалка». Кто не знает. Всегда пулевые заряды носил в удобном для доставания их месте одежды. На случай неожиданной встречи с мишкой. Но за всё время своих походов не встретился лоб в лоб с ним ни разу! След. Свежий. Идёт впереди меня. В лужицах вода ещё крутится. Зашумишь - уходит  в сторону. Они ж соображают тоже.
   Однажды с Саней пошли просто так без ружей на «РР». Отдохнуть от суеты повседневности. Через локатор. А там вниз по ручью выходишь прямо к «РР». Сели на остатки баркаса. Может они и сейчас там догнивают. Сели. Приняли по «пять»грамм. Отдохнули. И назад. Вверх по ручью. Уже вечерело. С собой перочинный ножичек. Консервы открывать. Идём. Уже к Локатору ближе. Следы. Идёт мамка с медвежонком, и вода кружится в следе. Идти назад через Стародубское? Далеко и лень. А она не уходит. Долго на мозги друг другу мы с ней капали. Ушла всё же. Прямо перед Сапуном. Это очень крутой подъем с обратной стороны сопки с локаторами (местами, как ступени на второй этаж нашей дачи). Было, мягко сказать, очень неуютно нам с такой «напарницей». Обошлось. Медведица приняла правильное решение. Фу-у-у-у.
   А последние несколько лет, я уже не стрелял. Просто бродил с ружьём по лесам и болотам. Охоту в скрадках не любил. Сидишь, как сыч на одном месте. Утка на мушку сама прилетает. Это не охота. Это - убийство. А вот попробуй к уточке в траве, по болоту подкрасться. Тут на равных. Тут настоящий охотничий азарт. Или рябчика приманить. Вообще наука. А кроншнепа взять на вечерней зорьке? За АТП, где насосная четырнадцатой речки, и вверх немного по «восьмёрке». Там тяга. Трасса перелётов кроншнепов.Когда уже сильные сумерки. Кр-р-р-кр…Кр-р-р-кр…Шапочку подкинешь, он резко вниз.Тут самый высший пилотаж охотника.Правда, потом в темноте трудно искать. У меня было правило: сбил-найди. Чего душу чужую за так губить. А подранок? Мучиться будет. Бросал всю охоту. Ну кроме зорек, когда перелёт идёт. Потом по полдня, бывало искал. И почти всегда находил. На озере Лебяжьем случай был. На 99-101 километрах железной дороги в сторону села Советское. Ушёл от озера по ручью вверх, в сторону сопок, что за железной дорогой. Кряква поднялась. Огромная, опытная. Бах! Упала. И рядом же!  Искал, искал…
Всё облазил по несколько раз. Нет! А потом вниз по ручью пошёл. Так легче. В воду глянул. А она вот! В глубине за травинку схватилась клювом, в агонии видно. Да так и умерла. Охота какая бы она не была - убийство. Вот почему я последние годы не стрелял.
   С Сидоровым Толиком сидим на торфяниках, что за селом Сокол. Это продолговатое озеро, которое образовывается в котловане, где брали торф. Он сел с торца, а я в метрах 50-80-ти от него, сбоку озера. Летит пара. И возле меня садится. Он и она. Красивые! И давай хороводить. Весна же была. Он и так, и эдак. И крыльями похлопает. И поднырнёт под подругу. И головкой так поводит. Только ради этого стоит охоту полюбить. Если ты ходишь в лес не за мясом. Смотрю. Любуюсь. А Толя аж на …. весь изошёл. Далековато ему. А я на линии огня. Около получаса я наблюдал пляску любви. Мужики мимо шли. Шуганули их.
   С Петей Стеценко на питомнике для маленьких деревьев, что за нашим кладбищем, был, за городской свалкой в лунную ночь в засаде на лису сидели. Он хотел жене на пальто воротник добыть. Припёрли с собой аккумулятор. У него костюм был с подогревом. А я так. Зима. Полная луна. Видно, как днём. Только трески. То там, то сям. От мороза. Два зайчика неподалёку резвятся. Ждём. Почти всю ночь. А она, зараза, перед самым рассветом мимо прошла. Важно так. В нашу сторону глянула презрительно, хвостом махнула и ушла. Красивая! Твою мать! Я всё проклял. Петя - то в костюме с подогревом.
А я? Он и Толя( фамилию забыл) дали мне рекомендации о вступлении в Общество охотников и рыболовов. Сезон я с ними рядом ходил без ружья. Смотрел. Что да как. Опыта набирался. А они меня смотрели. Подхожу ли? Достоин ли? Оказалось - достоин. Помогли мне любимую «машинку» выбрать.
   Так и стал я охотником. Прекрасное это дело! Сливаешься с природой вместе. И даже, мне кажется, начинаешь её понимать. А она тебя. Это словами не передать. Никак. Это прекрасно! Попробуй, Коля. У тебя задатки есть. Только обязательно в лес надо ходить не одному. С кем-то надёжным. На кого можешь положиться, как на себя. Который выручит. Вытащит. Спасёт. Не бросит. Если что. Меня один раз по сугробам, по крутизне Сашка с Юркой долго пёрли. Они-то сухонькие, а я-то о-го-го! Не бросили. Долго возились. Дорогое только сейчас это удовольствие. Гадкие людишки построили страну под себя. Имея бешеные деньги, сделали так, чтобы у простых людей не было никакой возможности появиться рядом с ними. Но это уже другая история.
   А про рыбалку сколько можно рассказать? Как мы с другом на реке Чернушке возле горелого моста встретили рыбаков. Плыли на резиновой лодке по руслу речки с целью поднять уточку. В этот раз нам не повезло с охотой. Но повезло с рыбалкой. Выехали из-за поворота, а рыбаки вытаскивали бредень. Там хорошая яма. Рыбы столько, что бредень не вытянуть на берег. А мы в двухместной лодке были. Так они нам перелили этой рыбы под самую скамейку. Потом тяжело нагружённые, мы долго добирались до устья реки Найбы. Чернушка в неё впадает чуть ниже села Стародубское. Саня по левому берегу реки, потому-что правый зарос тальником. А я в лодке. Распутье было. Река полноводная. Грозная. Течение сильное. Весна. Паводок. Жмусь к берегу. А только вдруг по днищу лодки - шварк-шварк…  А это старые колья от сеток рыбацких. И по резиновому дну лодки. Давай я на центр реки выгребать. Обошлось! Серёжа потом на «Спринтере» несколько мешков рыбы отвёз домой.
   А как ружьём кету в реке Найбе ловил. Прямо с моста, где устье реки. С ружья вниз -бабах! В голову рыбине. Кто внизу у реки, тот собирает.
   Как-то раз пошли через найбовский мост, что в районе нашей дачи, на вторую или третью Чернушку. А надо сказать, что раньше этот мост охранялся. Мужики с карабинами. Не забалуешь. У Саньки отец сам стрелком работал. Перешли по мосту и мимо озера Подкова по рельсам пошли в сторону села Советское. Не налегке. Ружья, рюкзаки, лодка… Опаздывали. Вечер. Провозились со сборами. Сели на берегу реки Чернушки биваком прямо у железной дороги.
Немного ниже моста. Место отличное! Берёзовая рощица. Красивая полянка. Раньше они были. Это сейчас в тех местах всё чертополохом  и полынью заросло.Костерок. Ветки под бока. Котелок.Варево. Бутылочка. Как без неё? И разговоры…Обо всём. Но удивительное дело. Только сейчас на это обратил внимание. О женщинах - ни слова. Ни разу! Не их там епархия. Не их стихия. Это я не из гордости и спесивости. Просто у девчонок свои «леса», «поляны», своя «охота». Один шопинг чего стоит. И это хорошо. Это правильно.
   Так вот. Уже ночь. А в березняке всегда мишка лазит. Мы знали. Поэтому объедки закопали, хлеб -в пакет, посуду вымыли. Спать неохота. Не для того столько километров прошагали. А Саня «путанку» (сетка такая) взял. Небольшую. Метров пять длины. А давай поставим. Хоть и у железной дороги. Поезда, шум… Просыпаемся от утреннего холодка. Сморило всё же. Над водой косы тумана медленно плывут. И тишина. Птички  только начали нерешительно ещё о чём-то щебетать. Встали. Промыли мордашки. У костра всегда замараешься. А давай сетку проверим. Может, хоть на ушицу чего. Вытащили. А там! Отборная морская краснопёрка - по бокам красные полосы, с отливом. Красивая. Я потом дома с одной шкурку снял. Хотел чучело сделать. Но опыта -то по обработке рыбной шкурки - ноль. Высохла деревяшкой. Выкинул.
         Это только три маленьких сюжета из огромного мира, в котором мне посчастливилось побывать. Пожить. Много- много лет. Любите природу. Заботьтесь о ней. Понимайте. И она откликнется. Я знаю. Обязательно откликнется. И поможет. У меня есть моя берёзка за городом. Я к ней часто ходил. Обниму, поговорю, расскажу ей про свои горести, печали. И она откликалась. Всегда. То треснет веткой, то листьями пошумит - знак подаёт: слышу тебя, понимаю, не горюй, всё образумится. Всё будет хорошо. И правда. Становилось! И не раз. Давно уже с ней я не разговаривал. То ли горестей стало меньше, то ли лень дойти до неё. Но знаю, стоит моя красавица. За мной наблюдает. Поддерживает. Хоть и на расстоянии. Мне её с  окна автобуса, когда на дачу еду, видно. Живи родная! И я с тобой вместе.

   P.S. Вопрос: как Вы умудряетесь столько писать на телефоне? Это надо иметь такое терпение, а самое главное, желание.
   Ответ: вдохновение. Я всё своё пишу только под его влиянием. Оно наплывает постепенно или вспыхивает вдруг. Тогда хватай перо и фиксируй. Мысли скачут, как кони: что-то не успел записать - потерял безвозвратно. А мысли всё дальше и дальше. Как будто  кто-то тебе их диктует. Времени на оценку написанного и обдумывание нет. Информация вылетела и…
Опустошённость. Вот так устроена моя творческая «кухня». Что прозу, что стихи. Напишу. А потом уже и исправлять не надо. Стихи рождаются от услышанной фразы, увиденного события, просто так в голове. Часто начинаю писать, не зная, чем закончу. Или наоборот: есть концовка, а потом появляется остальное. Если вещь получается, ты это чувствуешь внутренне. По телу пробегают волнообразно какие-то потоки энергии. И… Удовлетворение. Ты и оно слились воедино и сделали это! Неважно, стихотворение это или что-то другое.