Таланту Л. Н. Толстого. Справедливость?

    Здоровье и характер князя Николая Андреевича Болконского
в этот последний год после отъезда сына очень ослабели и тревожили семью. 
Он сделался ещё более раздражителен и все вспышки его беспричинного гнева
большей частью обрушивались на княжну Марью...
   У княжны Марьи были две страсти:
племянник Николушка и религия - две радости;
и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя в его оставшейся жизни всей.
О чём бы ни говорили, он сводил разговор на суеверия старых девок
 или на баловство и этим порчу детей.
     Разве мог бы князь быть виноват перед дочерью – существом им любимым?
И разве мог отец её, который (она всё-таки знала это) любил её,
быть с ней несправедливым?
   Да и что такое справедливость?
Княжна никогда не думала об этом гордом слове: справедливость!
   Все сложные законы человечества сосредоточивались для чувств её и её воображения
в одном простом и ясном законе — в законе любви и самоотвержения,
преподанном нам тем, который с любовью страдал за человечество,
когда сам он был Бесконечным Обогащением Гармонии человека и человечества –
что звучало кратко - БОГ человека и человечества.
    Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей?
Ей надо было самой страдать и любить. И это она делала всей душой своей.
   Религия и только одна религия – поток Гармонии чувств, знаний и умений,
может нас уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния
и продолжать жить дадьше паче чаяния*;
одна религия Гармонии чувств, знаний и умений может объяснить нам то,
чего без её помощи не может пока понять человек:
зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни в наш век,
никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других, —
призываются на небо к Всевышнему вопреки желанию их близких,
а остаются жить злые, бесполезные, вредные
или такие, которые в тягость себе и другим, для них не близких.
  И почему первая смерть - смерть милой невестки?
Почему так же вы спрашиваете судьбу: для чего было умирать вашему прекрасному брату,
для чего было умирать этому ангелу -
Лизе, которая не сделала какого-нибудь зла человеку?
   Эта смерть была только выражением бесконечной благости  Его - Творца,
все действия которого, хотя мы их большею частью пока не понимаем,
суть только проявления его бесконечной любви к своему творению – его деяний венца?
  Евангельская истина: ни один волос с головы нашей не упадет без Его воли - его блага.
А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам
и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего ли блага?
   Всё, что ни случается с нами – случается в Его присутствии? Да. 
Но справедливость в этом  есть не всегда,
поскольку пока есть только недостаток наших знаний и умений,
несовершенство Гармонии Человека и Человечества и несправедливость - да.
______
* паче чаяния - (устаревш.) более (сильнее), чем ожидалось или хотелось;
сверх ожидания, неожиданно. 
________
Л.Н. Толстой. Война и мир. Том второй. Часть третья.
XV
Здоровье и характер князя Николая Андреевича Болконского в этот последний год после отъезда сына очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжну Марью... У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни говорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей.
 Разве мог бы он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который (она все-таки знала это) любил ее, быть с ней несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: справедливость. Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе — в законе любви и самоотвержения, преподанном нам тем, который с любовью страдал за человечество, когда сам он — Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
   религия, и только одна религия, может нас уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других, — призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные или такие, которые в тягость себе и другим.
Первая смерть …— смерть моей милой невестки…
Точно так же, как и вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату,
точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу — Лизе, которая не только не сделала какого-нибудь зла человеку…
   эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления его бесконечной любви к своему творению. 
    Пишу все это вам, мой друг, только для того, чтоб убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы нашей не упадет без его воли. А воля его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому все, что ни случается с нами, все для нашего блага.