Из раннего. Где пряталась тогда Любовь

Как часто спрашиваем мы себя
Родной ли человек со мною рядом?
Готов ли жертвовать собою для меня,
И что за милым, но усталым взглядом?

Как часто понимаем, что не тот,
Кому мы нежность, ласки подарили.
Но вдаль ушел по жизни пароход,
Где за каюту чувствами платили.

И не вернуть его обратно никогда,
Как реки нам не повернуть назад.
Уходят вдаль все чувства сквозь года,
Оставив горечь лишь от юности услад.

Когда услады нас в страстях кружили,
Заставив окунаться негой в небеса,
Когда мы просто ими бредили и жили,
И думали порой: так будет навсегда.

Когда утехи плоти по ночам терзали,
И ерзали тела по потным простыням,
О сексе, грубой похоти, а не любви мечтали,
Не о прогулках вечером по сумрачным тропам.

Хотелось грубых и животных ощущений,
Чтоб в горле чувствовать всей сладости конец,
Имели нас, имели мы немало впечатлений
И кто шептал слова любви был нам не лжец.

Потом порой внезапно осознали,
Что кто был сверху, волю диктовал,
Оставив на сердце рубцы печали,
Что сладко было только в том, что он ласкал.

Хотя все чувства, мысли вместе совпадали,
И каждый лишь искал и находил себе конец,
Кто ощутить в себе животное и женское начало,
Кто вновь почувствовать себя как истинный самец.

Что мы искали для себя, мы вместе находили,
У каждого была на тот момент своя судьба,
По разным тропам и тропинкам мы ходили,
Для каждого светила лишь его,     ее звезда.

Прошла однажды ты июльскою тропою,
Зачем-то по своим по девичьим делам,
Когда нет места, где найти укрытие от зноя.
Нашла ли ты того, кто долго так тебя искал?

Кого искала ты? Ведь ты нашла уже где сладко,
Пускай раз в год, но это не впервой.
Проторена Дорожка им не раз, ему понятно,
Что будет он ходить в тебя, как если бы к себе домой.

И будет также он стремиться,       домогаться,
В июне вечером, Или осенним, зимним днем,
Дорожки все везде прочистить предлагая,
Чтобы поставить мат  тебе своим конем.

Чтоб оседлать опять красивую лошадку,
Что красная становится, и стонет так от ласк,
И гарцевать на ней, он знает, это сладко,
И ей, ему, он пробовал объездить круп ее не раз.

Резвиться и скакать на ней ведь так приятно,
Когда лошадка чувствует самца и седока,
Ему и ей от этого так было сладко и отрадно,
Когда терзал ее самец до самого конца.
 
Ты слишком яркая, живая, чтобы жить одною,
Без ласки, обнимашек, без мужчины рядом,
Который бы накрыл, покрыл тебя собою,
Прижав к кровати свои крепким задом.

А он терранит бы неистово собою
Младое тело, что так сладко и нежно,
Драконил бы, плюя на все моральные устои,
Когда вгонял себя в тебя со всею страстью глубоко.

Пройдут года, завянут розы и умолкнут грозы,
Метели стихнут, снег растает как   и дождь пройдет,
И в прошлое уйдут невзгоды, как души морозы,
Растает наконец на сердце прошлый талый лед.

Все будет. Верь. Люби. Мечтай. Надейся.
Когда то милый в сердце дверку отворит.
И скажет: просто ты со мной согрейся.
И будь ты рядом. Так судьба велит

Рыжечке на память