Чепурных - Рубцову

Чепурных - Рубцову
  Перечитывая «Снежного человека», подаренного мне поэтом Евгением Чепурных в Самаре в августе 2017 года, снова набрёл на стихотворение «Домик». А если бродишь и набродишь, то и дверь открывается в своё время. Давайте прочитаем вместе это стихотворение «с ключиком». Оно завораживает сразу, но открывается стыдливо, привыкая к тебе…

Что за речка течёт, между мыслью и словом?
Холодна, глубока, да и берег крутой.
И стоит на нём домик
Поэта Рубцова,
Очень маленький домик с большой бородой.

Тут капуста до срока в бидоне не киснет,
Тут мочёные яблоки есть и вино.
Тут встречают мои одичавшие мысли,
Произносят их вслух
И кидают в окно.

И плывут они,
Словно тумана кусочки.
И кивает поэт, и даёт им «добро».
И на чистом листе появляются строчки
Перед тем, как к нему прикоснётся перо.

  Одна первая строчка уже есть поэзия и тайна вроде непостижимая. Первый стих напоминает мне знаменитые вопросы Неруды: «Где умирают звёзды? Сколько лет сентябрю? Понимает ли море то, о чём говорю?»… Или: «Где мальчик, которым я был когда-то? Долгая старость – это награда или расплата?». Правда, каждый вопрос – поэзия?
  А речкой, «холодной, глубокой», оказывается поэзия Рубцова. И вырастает на её крутом берегу «очень маленький домик с большой бородой» любимого поэта. Какой тёплый, ласковый образ, так присущий поэзии Евгения Чепурных! Дедушка Рубцов… Живой, нетленный. Поэзия которого и является мерилом творчества его преемника. Знаю это очень хорошо и из личных бесед с поэтом, и из его сердечных рецензий на мои эссе о поэзии Рубцова. Вот послушайте две из них:
«Рубцов действительно умел незаметно изменять жизнь человека, который читал его стихи. Он делал его (этого человека) проще. Снимал с него модельный галстук и совал ему в руки коровью лепёшку. И если тот отдёргивал руку, то грош ему была цена.
  Жизнь вдруг становилась понятнее, естественнее и милее. В ней обнаруживалось много родни, ранее забытой и совершенно необъяснимой любви ко всему сущему».
Или вот эта приписка его к моему…
  «Рубцов – поэт Руси вечереющей, умывающейся, неторопливой. У которой впереди ночь Любви и вечное утро прозрения (собственного и мирового одновременно). Каждый холм, по которому проскакал рубцовский всадник – след Её вечернего дыхания. Нужно пить и листать книжку. И больше ничего. И всё поймёшь».
  Разве не заслуживают эти и другие оценки поэзии Рубцова остаться в рубцоведении! Они неповторимы. И они обнаруживают глубокое понимание «сердечника» поэзии Рубцова, непрестанное внимание и любовь к нему нашего современника, поэта из Самары…
  Потому-то (читаем дальше) домик поэзии Рубцова нетленен, в нём никогда не киснет в бидоне капуста, всегда свежо и игристо вино. И домик - это то место, где проветриваются, профильтровываются «одичавшие мысли» поэта. И только ласковый и одобрительный кивок предшественника рождает то непостижимое состояние, когда «на чистом листе появляются строчки //Перед тем, как к нему прикоснётся перо».
   Какое-то отчасти потустороннее, булкаговское описание домика: «Он не заслужил свет, он заслужил покой». Нисколько не пугающее. Наоборот, говорящее о поэзии вечной, нетленной, которой поверяет свои стихотворения наш выдающийся современник Евгений Чепурных.