Городская лирика

П Р И Г О Р О Д



Затихающий гром колёс
обнажил тишину окраин.
Мне навстречу
шагает пёс –
так
встречает гостей
хозяин.

Полно утреннею росой
сердце преданное овчарово,
рядом – девочка, чьей красой
очаровано Карачарово.

А над ними, весну трубя,
опускается в поле птица.
Если Мир сочинил себя,
эта – первой была страница.



____________________

Дай мне, город...



Дай мне, город,
как в детстве руку;
и пойдём... по воспоминаниям,
по былым местам обитания.

Как блуждают в лесу...
по кругу.


__________________________

С Т И Х И


Мне старый "бомж" читал стихи, –
таких вы сроду не слыхали;
вы сотни лет гуртом блуждали
среди словесной чепухи.

Студент рабфака и ЗеКа,
он был "прощён" и... обворован,
и отдал жизнь за силу слова,
за дух и мудрость языка.

... Витали в воздухе духи,
и слёзы капали на скатерть.
За чашку кофе на Арбате
мне старый "бомж" читал стихи.


________________________

С К А З О Ч Н Ы Й
Г О Р О Д



Я скоро увижу
мой сказочный Город,
откуда был изгнан
в пустынные горы,
в убогие избы,
не знавшие света.
Я в это не верю:
я знаю об этом.

Я вижу глаза,
за которые платят,
тряпичные латы
и пьянь на полатях,
окопы
для ран
и Дворцы
для обмана,
и в это не верю.
И это – не странно:

я знаю дома
окружённые тайной,
забором и спором
о смысле скитаний,
усталые ставни
в туманное поле,
этапы и трапы
без хлеба и соли,
Столиц и станиц
обожжённые лица...

И всё это длится -
читается, чтится...

Кто верит в меня,
тот за мной возвратится
и тихо коснётся,
как будто приснится

небесных мальчишек
живое виденье
с картинок из книжек
про смерть и рожденье,
их крылья колышет
игра светотени...
Что свет или тень!
Это дети Забвенья -

Всевластной богини
послушные дети,
они улетят
к безмятежной планете
на новые сотни
безумных столетий,
где всё позабудется:
пламя и плети,

и смех на закате,
и смерть на рассвете,
дырявые клети –
руины "наследий",
и окна домов,
окружённые тайной...
заборы
и споры,
и смысл
скитаний.



___________________

Н Е П Р Е Л О Ж Н О С Т Ь



Кленовых листьев занавеска,
и за окном кленовый лист.
Не смейся, в этом нет гротеска –
мы просто в осень подались.

Мы просто большего не ищем
и как-то меньшего не ждём, –
горим на летних пепелищах
кленовым сказочным огнём.

Мы родились в Стране Эзопа
под непреложною Луной
с мечтой о личных телескопах
над непроглядной тишиной,

где словно горькая отрада
лежит пора без берегов,
и бесконечность листопада
смешалась
     с шорохом
                шагов...



_________________________

* * *


Стояли сумерки.
А он
лежал,
Величием испуган.
Они смотрели друг на друга...
Я понял; город мой влюблён.

Вот в эту раннюю звезду
над этой улицей и крышей.

Я смех её полвека слышу
и в каждом сне за ней иду.

Есть города где всё – не нам,
где ставят статуи Свободе!
Да всё не так на небосводе –
моя звезда
живет
не там.


_________________________

* * *


Я упаду в вечернем свете фар.

И стану проницательней и тише
и, может быть,
подземный шум услышу,
и надо мной
сомкнётся тротуар.

Вы по нему
пройдёте как ходили,
ни слова не запомнив обо мне.

А там, под мантией,
меня найдут Вергилий,
и Беатриче на гнедом коне.


_____________________

Посланник Солнца



Посланник Солнца лист кленовый
парит над шумом городским
какой-то абсолютно новый,
чтобы запомниться - таким.

Прозрачный, как пропитан лаком,
с янтарным пламенем внутри,
он от зари и до зари
летит, ведомый Зодиаком,

напоминая о простом –
о быстротечности иллюзий.
Он с этой осенью – в союзе
и с тем, что сбудется потом,

когда пожары отгорят
и кровь рябины запечётся,
и всё прочтётся и зачтётся,
как староверы говорят.




_______________________

Бульвар


Романтичный бульвар
для бульварных романов –
августовских каштанов
пьянящий отвар.

Я, конечно, приду
в эту пору туманов
в этот призрачный омут
с безумием фар.

В этот шелест ветвей,
в этот шёпот влюблённых,
в этот рай занесённый
в неон и гранит.

на скамье без тебя
с верой терпкой, бессонной
в телефонный звонок,
что меня сохранит.



______________________

* * *


Во дворике на Пятницкой
два дворника не спят.
Луна по крышам катится,
дома – в ночи до пят.

Прошли века, не трогая
ни камешка окрест.
Церквушка невысокая
на пять стоячих мест.

Она – в коротком платьице
и он... потупил взгляд.
Во дворике на Пятницкой
два дворника не спят.



______________________

* * *



"Все течёт, всё изменяется"
... без налогов, без "но", без виз.
Знать бы, Кем это... разрешается –
перед мудростью пасть ниц!

Научиться бы бескорыстию
да весёлости без игры,
но отчалил трамвай от пристани,
а над мачтой – шары... шары...



_________________________

Г О Р О Д С К А Я
Д У Ш А




Живя в Мирах прямоугольных
меж оснований и высот
среди окружностей безвольных
и механических красот

мы с вероятностным расчётом,
со льдом статистики в сердцах
среди «учётных» и «нечётных»
бредём
кто в майке, кто в песцах

среди иллюзий смертоносных
нигде никем не спасены,
лелея "место" для вопроса:

так в чём мы всё-таки равны?



____________________________

М А Н Е К Е Н Ы



В этих лицах нет ни отчаянья,
и ни радости, ни мечты.

Неприкаянна и случайна
анатомия красоты.



______________________________

* * *



... Цветной бульвар.
- А где цветы?
- Цветы – на рынке красоты,
там всё красивое – товар:
и ты,
и твой Цветной бульвар.




______________________

Г О Р О Ж А Н Е



Каждый дождь –
это просто лужа
из-за вымокшего угла.

И понятно,
зачем он нужен.
Эта проза –
проста и зла.

Всё в финале
уходит в землю –
в темень,
в корни и семена.

Говорит глупец –
«не приемлю
эти новые времена».

А мудрец говорит:
«Спасибо»,
и о славе
поёт поэт:
«Эти звуки дождя –
красиво!
Эти лужи...
какой был цвет!»



_____________

* * *



Давайте украсим цветами такси.
Давайте украсим цветами окошки,
и бантики чтобы – на каждую кошку,
и чтобы - по всей неоглядной Руси!

Давайте расстелем ковры по асфальту,
и чтоб – акробаты на всех проводах,
и чтобы – по скрипке
большому начальству,
а тем, кто поменьше, -
ключи от «ЯМАХ».

«ЯМАХИ» - такие большие рояли,
они бы играли, «растя над собой»,
и яблоки... яблоки чтоб выдавали
кому?
Да любому, кто рядом с тобой.

И пусть «контактёры» расскажут про звёзды,
и кто медитирует, - чтобы летать...

Пусть грянут весенние, чистые грозы!
Иначе нам будущего не видать.




______________________________

Д Е Н Ь


Дивный день за окном –
стеной.
Голубою стеной высокой –
изрисованной,
расписной –
ярко, искренне, и жестоко.

С отрезвляющим мастерством,
с вытрезвляющим Непреложным –
до убийственности надёжным,
с обезбоженным
колдовством.

Где-то главное затерялось -
в переулках,
на чердаках...
и запряталось,
и закралось,
оставляя нас в дураках,
в лавке
старого антиквара,
в красках
осени на листе...

Этот клён стоял
до бульвара
в неухоженной чистоте
до
сражений
за право строить
и любить
на своей земле.

. . . . . . . .

Я тебя не хотел расстроить.
Выпей чай.
Посиди в тепле.


_________________________
 
Г О Р О Д С К О Й
Р О З Е



Юная роза на фоне металла
в банке из пластика,
что бы ты знала,
если б на воле росла, а не в городе, –
дочь диссонанса
в высотном аккорде,

врытом в асфальт
и набитым обидой,
сжатой опорами и сталинитом,
с плитами
слитым
одним монолитом,
с глупым цветком,
из бутылки политым;

честный, прелестный, наивный и пылкий,
кварц отсчитает часы –
и завянешь.

Жизнь бесконечна,
ты бабочкой станешь
(всё совершившееся – предпосылка);

город запутает в отражениях,
схватит неоном, сжигая движения,
радиоволнами в крылья ударит,
лазером срежет,
рентгеном состарит.

Суть информации – путь инкарнаций,
цивилизация биомутаций:
город заполнит пространство простора,
сладко ль метаться
в лучах светофора
псом заблудившимся –
старым, плешивым,
схваченным намертво
шиной машины,
чтоб... огрызаться
в тюрьме зоопарка
белым медвежьим
оскалом в жару,
стряхивать на пол
обёртки "подарков", –
мне ли не знать?

Я ведь тоже
умру.



_________________________