Алоэ

Она влюблена в него ровно пол жизни, где-то класса с восьмого школы.
Они вместе живут полгода, каждый день для неё он новый!
Ежедневно влюбляясь опять и опять,
Она жарит оладьи, они вместе ложатся в кровать...

Он холодный, как глыба, неукоснительный, как приказ.
Его любовь "нелюбовью" назвать бы.
Ему тошно от лишних слов и объятий,
Хотя в целом, он вовсе не против свадьбы!

Они вместе полгода, хлорофитум пускает воздушные корни,
В их парадном открыли круглосуточный магазин.
Во все стороны гордо кидает побеги алое,
Они вместе полгода. Для неё он всё также неотразим!

И когда они за руки бредут сквозь ряды магазина,
Набирая контейнеры, лампочки и авокадо,
Он ласкает взглядом чужие изгибы,
Как будто всё правильно, словно так бы и надо!

Она влюблена в него чуть дольше пол жизни, где-то с восьмого класса.
Третий день он ночует не дома, это страшно, и дико, ужасно!
В одиночку бредя сквозь ряды товаров, берёт водку, сок и зачем-то гандоны.
Пьёт, ломает побеги цветов и рыдает, сидя на подоконнике дома.

Двадцать третий этаж, на небо звёзды как будто наклеены пластырем,
В мыслях нет шагнуть в эту синь, чтоб потом возродиться пастырем,
Седовласым, с лучами морщин вокруг чёрствых век,
Проповедовать.... Петь о том как несчастен и грешен может быть человек!

Водка нелепо выпрямляет извилины, затем делает в голове свои узлы.
Её мысли пьяные и противные, её мысли пугающе злы!
Вдруг в постели чужой не очнётся уже он от на клофелинного?
Вдруг в подвале сыром он закатит глаза, в вену вмазавшись героином?

Она не помнит, как засыпает... Болит шея, спина, и голову рвёт на части.
Пахнет водкой и соком алое.. Пахнет робкой надеждой на счастье...
Нажав звонок трижды, он дверь открывает своим ключом,
Он принёс сыра и вермут, а весь мир вдруг его стал плечом!

Липкая куртка из дерматина, сделалась скользкой, под каплями слёз,
Прошу, прости меня, дорогая! Да, я сволочь! Я плут! И я пёс!
Она кидается подметать, собирает бутылки и ветки.
Переодевшись, он подходит к плите и спокойно готовит креветки.

Из года в год так случается снова и снова, она даже успела привыкнуть.
Из избы никогда не выносятся ссора, но о боли об этой напишется книга.
И уж две трети жизни, она рьяно молит всех на свете известных Богов,
Чтоб его берегли, от ножа и от СПИДа, от таблеток и марок, от иголок и порошков.