Табор

Полынь запахла, вечереет.
Уж солнце не печёт, а только греет.
Спешит за горизонт, чтоб обрести покой.
Степь утомлённая жарой,

Измученная суховеем,
Вдыхая запахи пьянящие
Дурман-травой,
В предчувствии прохлады, томно млеет.

По той степи обоз с цыганами ползёт.
В кибитках рваных кочевой народ
Пустившись в вековой поход,
Наморенный жарой, весёлых песен не поёт.

Следы некованых копыт
Уходят в даль за горизонт.
В телегах крытых и уют, и быт.
Холст выцветший над головой -
Цыганский зонт.

Устали лошади.
Народ не ропщет.
Неписаный закон
Среди цыганских общин -
Семья кочует с табором пока,
Она под властью вожака.

В рубахе красной из парчи
Не молодой цыган кудрявый,
Поднявшись в стременах кричит -
"Те ажутил туме о дел, ромалэ!"

Как по команде табор оживился:
Шатры, костёр,
Засуетился, зароился.
Кудрявый цыган напоив коня,
Стреноженным оставил возле речки.
Придя к костру неся уздечку,
Прилёг у долгожданного огня.

Седло под бок -
Баро раскуривает трубку.
Цыганки в пёстрых пышных юбках,
Почистив чугунки золой,
В готовку окунулись с головой.
 
Снедь не хитра у кочевых цыган:
Хлеб чёрный да с костра похлёбка.
Какие разносолы коли пуст карман?
Не пьют цыганы ни вина, ни водки.

Да и зачем им водка иль вино?
Их песни веселят да танцы.
Уснувших чувств
Разбудят всё  равно,
Тоской навеянной романсы.

Шалман цыганский, перезвон гитар,
Слезу горючую плакучей скрипки,
И едкий, прогоревших дров угар,
В степь привезли с собой
Цыганские кибитки.

Ночь коротка.
Уж забрезжил рассвет.
Спят у потухшего костра цыганы.
В уплату за ночной концерт
Их ждут цветов степных
Букеты великаны.