Мне знаком этот пёстрый пернатый почерк...

Мне знаком этот пёстрый пернатый почерк,
этот, обворожительнее всех меццо
и контральто, бойкий милок-милочек!
Он вернулся опять. И над лужей сердца
распустил себя
из разбухших почек.

Утро.
Глаза выворачиваются наружу
с одним намереньем — всё построже
разглядеть: деревья, дорогу, лужу…

Сновиденья расплывчатей.
Нервы стойче.

Возле подъезда лохматые кольца,
развернувшись нехотя,
принимают свой рост и
отряхиваются, зевают…
А затем, по-собачьи
потянувшись, — эко их нынче сколько! —
убегают, чем-то навроде эскорта
мотоцикла, в утреннюю весну из
прохладной спячки.
Хорошо, знать, родимые, потянулись.

В первозданном флёрце,
ничем не хуже,
чем настроение на красотке,
на лапы нехотя встав кошачьи,
с ленцой ленивой, по самой кромке
неба приходит, ни с кем особо
не считаясь, солнце.
Бултых! — и в луже,
прям ну в самой её серёдке.
А и то ведь верно — не велика особа.


Рецензии