Это было военное детство

    Пролетело сибирское лето,
Белым снегом спустилась зима.
Мало стало тепла и света,
Наступала полярная тьма.

По утрам затопляли печку,
Зажигали скупой фитилёк,
Фитилёк - это даже не свечка,
Но какой-никакой огонёк.

Ели хлебушек всласть, понемножку,
Согреваясь горячим чайком,
Обжигались горячей картошкой,
Запивая парным молоком.

Собирали тетрадки и книжки,
Карандаш или ручку с пером,
На ходу надевали пальтишки,
Шапки в руки - и в школу бегом.

По сугробам ходить нескоро,
Мы ломили, как танк, напролом,
А кирпичные трубы школы
Нас манили своим теплом.

Подходили. В худой одежонке,
В стёртых валенках, в том, что нашлось,
Жались в кучку мальчишки, девчонки,
Без косичек и шапки волос.

В коридоре, широком, как поле,
Согревала гимнастика нас,
Нас учили порядку в школе,
Только строем входили в класс.

Класс просторный: широкие рамы,
Парты, кафедра,  лампа, доска,
Потолок - потолок, скажем прямо -
В темноте не видать потолка.

Мы на первом уроке читали –
И хотелось ещё и ещё ...
На втором - мы отлично считали,
Очень нравился нам устный счёт.

Лишь на третьем уроке светало,
Целиком освещался весь класс,
Только солнце всё позже вставало
И однажды покинуло нас.

Мы до школы ни буквы не знали,
И учились, как видно, не зря:
Мы бойцам сами письма писали
К двадцать третьему февраля.

Ночь на Севере - так, между прочим -
Не бывает черным-черна,
Это зимние белые ночи,
В свете снежного полотна.

Мы так ждали горячее лето,
Ждали больше, чем даже кино,
Звали:
           - Солнышко, где ты, где ты? -
И оно заглянуло в окно.

Дружно вырвалось:
           - Солнышко, солнце! –
И примерные все до сих пор,
Мы кричали всё громче, всё громче,
И толпой повалили во двор.

Мы ладошки на солнышке грели,
Грелось солнышко в наших руках,
Наши пальчики сквозь  розовели,
И румянец алел на щеках.

- Солнце! Солнышко! Красное солнце! -
Мы купались в горячих лучах,
Голоса зазвенели звонче, звонче,
И костры разгорались в очах.