Вспышки памяти

Я был рождён в конце 50-х —
Ботвинник. Куба. Спутников полёт!
И образ этих дней моих щербатых,
Как будто вспышками, из памяти встаёт.

Арестов и репрессий не застали,
По-детски глупо не боялись ничего —
По городку военному катали
Мы барельеф с усатым профилем его...

«Была великая эпоха» — не блефую:
В Европе всюду наши танки! Хаймашкер!
А пацаны венгерские втихую
Швыряли камни в октябрят из ССР.

Сентябрь. Школа ЮГВ. Линейка.
Вдруг — хохот взрывом и весёлый гул:
Направо повернула первоклашек змейка,
А я, запутавшись, налево повернул.

Был драчуном, каких не сыщешь в свете,
И маму в школу уставали вызывать —
В углу у директрисы в кабинете,
Наказанный, сподобился стоять!

В нас не стихала приключений жажда:
Да, как же умудриться надо, чтоб
Штыком мне часовой (нечаянно) однажды
Неглубоко, но продырявил лоб! 

Солдаты всюду сквернословили безбожно,
А мы бездумно им пытались подражать.
Но Бог берег, и было то... что невозможно,
Да и нельзя, наверно, описать.

Рожденья день — в день памяти великого святого
(но Сергием не стали называть),
Однако же всю жизнь (до Ильина и до Белова)
В друзьях — одни Сергеи! Как это понять?!

Я в гарнизоне, как в утробе, обретался:
Вокруг казармы — всесторонний тыл, 
Но — то пацан на старой мине подорвался,
То часовой мадьяра подстрелил.

Отец в корчме увидел местного калеку
(когда патруль наш самовольщика ловил) — 
Тому ещё в войну начала века
Казак российский руку отрубил.

Однако в радость мир детей распахнут!
Тут даже запах обретает смысл и цель,
И как же несравнимо счастьем пахнет
Отцова офицерская шинель.

И аромат брони на солнце был чудесный,
И трубный рёв моторов был родным,
Белокипенный, как фата невесты,
Клубил над танками солярки сладкий дым.

А под ореха греческого кроной
Не раз в неведомые дали уплывал,
Впиваясь в строчки книги непрочтённой
Или вдыхая новенький журнал!

Но заплясали перемен зарницы,
68-й — разительный пример:
Семьёю мы — на поезде в столицу,
А полк отца — на танках в ЧССР.

Влюблённость первая нахлынула в Москве —
Я, третьеклассник, от разлуки волком выл,
Но есть баланс в сердечном волшебстве — 
Здесь книги Диккенса узнал и полюбил!
 
Пять школ сменил — по-разному встречали.
Не знаю, как сейчас, тогда же часто было так,
Что не ладонь к рукопожатью предлагали,
А враз — зубодробительный кулак.

Такие в школах омских грянули мытарства...
И крепко ж приросло к минувшему нутро:
Во сне я плакал по холмам мадьярским,
По запаху московского метро.

23-29 марта 2023 г.