Движение 76 Француз Эгоистка

Я рассказал о том, как жил с цыганами
И как ушёл от них и почему!

песня

+++++++++++++++++++++++++++++++

Француз жил в старом доме на Арбате в четыре этажа. Это был тихий переулок напротив церкви, она была не действующая и принадлежала монстру под названием «Мосфильм». Лифта в доме не было, горячей воды тоже. Чтобы принимать душ вместе с девочками, зажигали колонку. Пирожные для них из буфета «Багдада» и шампанское всегда были в холодильнике, а так же миска с чёрной икрой.

В квартире Француза, если подняться по старой лестнице налево на последний этаж, был притон, туда могли придти все, кто его знал или хотя бы видел. Француз пытался несколько раз сделать братский подгон, передать квартиру на общак, но не удалось, две комнаты занимали родители Инны. По факту квартира была коммунальная. Бригаду это волновало мало, большую часть времени стариков не было в Москве. Отец Инны служил начальником порта в Ялте.

В квартире часто была пьянка. Происходила она, как и принято в России, на кухне. Кухня у нас сакральное место. На столе стояли свечи, на подоконнике не дописанная Французом картина. Лёня иногда рисовал. Ещё он любил читать стихи, помнил наизусть весь «Уездный город Эн».

- Мадам! Месье! Ваши ставки! – кричит крупье, одетый в черный фрак. - На красное двадцать тысяч! - отвечает Иван-дурак. Он известный фальшивомонетчик, его сообщница Софи Лорен. Они заправилы преступного мира Уездного города N! - В исполнении Француза это звучало не как баллада, а как чистосердечное признание.

Майк Науменко был гений, а Арбат сумасшедший дом. На Арбате был популярен рисунок, большая голова, к ней приставлена лестница, по которой маленькая фигура спускается вниз. Человек с ума сходит. Многие там играли чужую роль, а тайный пароль был:

- Движение!

Мы все понемногу двигались кто как мог и куда, но не чем. Баянов со струнами у нас не было. Читатель, наверное, не знает, что сорок лет назад самый известный наш патриарх Вася Бриллиант издал прогон, в котором чёрным по белому было написано:

- Наркотики не употреблять! Мир дому воровскому.

На деле преступники нередко им манкировали. Торговать смертью никто не торговал, бандиты не барыги, иногда употребляли сами снять напряжение. А то и выйти за обычные человеческие границы, как это делают певцы и актёры, себя раскрепостить, превзойти реальность. Однажды Молодой насыпал на зеркальный столик в спальне Француза дорожку, втянул её и сказал: - Вот такой вот я пидарас! - Никак не мог бросить. Его все успокаивали. Таня Лагидзе принесла ему из кухни воды, она была в шёлковой ночной рубашке. - Это как дрочить, - объяснял Манерный. - Я на последнем сроке зарок давал бросить. Даже крестился перед сном вечером. Все равно каждую ночь дрочил, иногда раза по три, особенно перед освобождением! - Таня вдумчиво поддержала его: - Худеешь когда дрочишь! - От секса вообще худеешь, - расставила точки Лена Матерщинница, ему простили. В нашем Движении не было скачухи только за петушиные дела и измену, остальное, как правило, можно было укачать. Такую же позицию в Америке занимали итальянцы.

Обычно все пили шампанское из пластиковых стаканов, или, как его называли на Арбате, «шампусик». Мужчины все пили без рубашек, у Лешего, Француза и Манерного под ней был второй паспорт, отражавший богатую биографию, у Биты военный билет. У Антона Счастливого на правом плече был оскалившийся тигр, кололи больно. У Студента было на груди большое распятие на синей витой цепи, но в середине не Иисус, а звезда Давида. За портачку он пояснил:

- Не подставляй, братан, вторую щёку. Пусть первую как следует порвут! - Око за око, этим хорош иудаизм. На добро добром, на зло справедливостью. Люди одобрили наколку. Валера Сухумский, которого к Французу привёл Батум, посмотрел, сказал: - Ты прав. Они были первые! - Он имел в виду, иудаизм была первая авраамическая религия на земле.

Иногда Студент читал всем свои стихи:

 - Старая дверь! Старая дверь! Кто тебя освятил?
   Вёсны и осени сгинут, поверь, под небосводом светил,
   Старая дверь! Старая дверь! В этом кто виноват?!
   Есть три шестёрки, намбер ов зверь, дайте мне автомат!

И так далее в том же роде. Он служил в армии, был автоматчиком. Написал одно стихотворение в год, год не прошёл зря, так его учили. Братва слушала. - Е@ать! Сколько ж надо героина вколоть, чтобы написать «Чуть помедленнее»? - Им нравился Высоцкий.

Комнат в квартире было всего пять, вторая по ходу от входной двери завалена всякими отреставрированными и не отреставрированными иконами, бронзовыми часами и прочим антиквариатом, это Арбат. Мы часто отнимали все у антикваров.

Третья дальше была почти пустая, там стоял только потертый диван для жёсткого порева, девушки на Арбате писались как пишущие машинки. В ней Скиф постелил себе на пол коврик, крепко сбитый, в одних плавках, чтобы был виден рельеф, на паркете в упоре лежа он накатывал себе кентосы, первые две кости кулаков. Потом выходил на Арбат прогуляться. Прохожие смотрели на его руки с интересом.

Ноги и руки Скифа были деформированы от ударов по камням и льду, нос вбит в лоб, почти плоское место как в рассказе у Гоголя, голова переходила в шею, шея в плечи, плечи в грудь, грудь в живот, живот в бёдра, Скиф часто демонстрировал дыхание боками самурайским методом.

- Диафрагма главная мыщца в теле, - учил он.

В древности в карате не было понятий роста, веса и даже пола, либо у тебя есть мастерство, либо его нет. Научиться базовым ударам этого искусства можно было за пол года в любой качалке, потом на улице можно было огрести, кто-нибудь обязательно прописал бы тебе люлей. Такой же как ты, только сильнее, это не каратэ. Сам Скиф шпану в подворотне обходил стороной, боялся покалечить. Когда расстреляли Володю Пака, хотел идти резать гаишников. Малолеткой он знал Нигматулина, они дружили.

- Как он сел на тот самолёт? - сокрушался он. Чемпиона Узбекистана по каратэ забили насмерть уголовники в Риге.

Женщины были Скифу не очень нужны, он был выбрит наголо под лезвие, это их пугало. Пока Лёня осваивал камасутру с какой-нибудь продавщицей, он крутится по комнате как в танце, делая непонятные и с виду простые странные движения, словно имитируя звериные. Это были отрывки японского боя с тенью, наглядно иллюстрируя философию каратэ, не числом, а умением.

- Они ещё называются спортсменами! - ругал Скиф сборную СССР, только что освободился из заключения Штурмин. - Коммерсанты! - Сейчас Скиф бы был без сомнения звездой ММА. Уркидеса Скиф признавал: - Руками чисто боксёрская работа! Молодец! - Сам часто уходил в себя. Боевые искусства это 90 процентов размышления. Один раз популяризатор джиу-джитсу в Москве Иосиф Линдер давал на Арбате открытый семинар. - Сюда спустись! - крикнул ему из зала Скиф. - Откуда у вас всех такое мастерство?

Перый раз «Терминатора» мы посмотрели у Француза, было 23 февраля 1988го, Студент приехал в отпуск из армии, пришёл к пацанам. Они увидели его в военной форме.

- Всё! Ты теперь не сможешь стать Вором, - констатировал Манерный. - Я чё могу поделать? - сказал Студент. - У меня мать одна, пошёл бы вместо армии в тюрьму, что бы было с ней? - Когда в его часть приехали следователи прокуратуры допрашивать по делу Мирона Подольского, о бригаде он не сказал ни слова. Менты стали давить, вмешался особый отдел.

- У него сейчас паспорта нет, - сказал старший лейтенант Гавришенко, чемпион ВС по дзю-до, мастер спорта. Повернулся к Студенту: - Тебе что делать надо? - Студент уже готовился ехать в Балашиху сидеть. Патрульных, которые брали Мирона, застрелили. Добро пожаловать в ад.

Знаете ли вы, что такое подмосковные СИЗО? Ад! Камера там были как колодцы, каменные мешки, положенные на бок, стены обиты толстым листовым железом, на него приварена ржавая металлическая сетка, забрызганная штукатуркой, в решке несколько рядов решетки из толстой арматуры. К окну подходить запрещалось, форточка была под сигнализацией, дверь двойная, одна обтянута металлом, как в карцере, другая из полосовой стали, автогеном не разрежешь. Все вообще было металлическое, шконка, вмонтированная в стенку штырями, забетонированный в пол стол, унитаз и умывальник. Бетонная шуба, её изобретатель товарищ Азаров потом сошел с ума, и разъедающий сердца невинно пострадавших металл погружал вас в беспросветную серость, которая была страшнее, чем сам мрак. Великий бельгийский художник Эрже, автор комиксов про Тинтина, именно поэтому начал их рисовать. Брюссель был беспросветно сер.

- Готовиться в наряд, товарищ старший лейтенант! - сказал он, обычно он называл его Валера. - Кругом! - скомандовал офицер. - Выполняйте!

У следователей стали постные лица. - Ушёл от тюрьмы в армию, не даёте даже допросить! - Тут же примчался замполит, украинец. - Аааатставить посторонних на территории режимного объекта! Потом мама будет плакать, верните мне сына! - Приехал начальник штаба, белорус. - У нас есть военная прокуратура, передайте ей. - Были мы там, - сказал один следователь, - нас там послали куда подальше. Какой Мирон, у нас тут дезертиры. - Правильно сделали, - сказал начальник строевой. Студент помогал ему по части пишущей машинки.

Кончилось тем, что его вызвали к командиру части. Огромный подполковник, служивший до этого в Туркменистане. Когда ефрейтора вызывает в штаб местный бог, это впечатляет. Он проходил мимо знамени, дух на часах в карауле отдал честь.

- Вольно, товарищ солдат, - скал полковник. Командир части полковничья должность. - Ты что натворил? - Не могу знать, товарищ, полковник! - сказал Студент. - Спрашивают про каких-то людей, я даже имён их не знаю! - На лице он старался изобразить огромное удивление. - Вот, - сказал командир, - теперь ты понял, что такое жизнь! Тебя оклеветали. - Так точно! - почти закричал Студент. - Слушай, можешь моей духи достать в Москве? - полковник присел на стул, сидя он был со Студентом одного роста. - Любые, - сказал Студент. На Арбате было всё.  - Вот, - сказал полковник, - а ещё говорят москвичи! Я заплачу. Иди в офицерскую столовую, там тебя накормят.

- В увольнение пока не ходи, - предупредил особист, - может, подписали местных. Возьмут, дай им мой телефон. - Для НКВД Вор Мирон Подольский был социально близким. Он был профессиональный преступник, а не инакомыслящий.

Перед встречей со следаками Студенту приснился Матео Максимов, тот самый, что перевел «Библию» на цыганский язык. «Если бы цыгане умели писать, - мечтал он, - сколько бы было писателей?!» Каждый цыган в душе поэт. В Пятигорске Студент общался с цыганами долго. Да и в Москве с бригадой Вишневского. Люди среди них есть.

Ночь...День, это время относительной истины, ночь абсолютной. Говорят, великомудрые небожители после ее объявления много эонов тому назад убрали все географические схемы мироздания с лица нашей Земли, что происходило в других космических системах, мы не знаем. Так сказать, обнулили. А одну женскую, соответствущую двадцати четырем астральным точкам и двадцати четырем святым местам, оставили. Места эти в Индии на кладбищах. Ночью оттуда приходят такие тонкие создания, феи, путешествуют по всему миру. Не пивные феи, как алкоголики на Арбате, а настоящие колдовские женщины типа Джуны Давиташвили. Могут спасти, а могут и убить. Александра Македонского минуснули именно они. И Юрия Лонго.

Ведьмы помогают тем, кто имеет в них истинную веру. О вере в нашем случае речь, наверное, не шла, мы верили Ворам, иногда выдавая желаемое за действительное, но жаркими, душными ночами в армии Студент, думая о них, иногда выспался. Город, где служил Студент был так себе. Но иногда в нем что-то делали по понятиям, кругом были зоны.

- Когда будет моя последняя ночь, - думал Студент, - в этом городе, крайняя вообще, - разумеется, он не знал. Вообще Студенту тогда сильно повезло.

Начальнику части его родственники привезли выставочный флакон «Шанель номер 5» габаритами с офицера. Разумеется, не за деньги.

- Из Москвы пёр, - сказал дядя. - Чуть не надорвался. Где ваша часть, таксисты не знают! - Цистерну поставили в клубе, жены офицеров разливали из неё по флакончикам каждая себе, одна налила в банку из-под оливок. Командир был мужик справедливый и простой. С темой Мирона Подольского Студент как ни странно столкнулся ещё раз в 1994м году в Сочи, то есть почти через 10 лет.

...Стол на презентации открытия гостиницы «Рэдиссон-Лазурная» в был накрыт как надо! Практически двадцать четыре часа в сутки там можно было поесть. Спускаешься на первый этаж, говоришь номер комнаты и пошел кишкоблудить. Накладываешь на тарелку сначала горы мяса, море закусок, потом уничтожаешь всё остальное. И малиновое повидл прекрасно сочетается с майонезом! Внутри все равно все будет смешано. Когда жрёшь не до эстетства! Берешь, садишься за какой-нибудь свободный столик и все пожираешь. Съел сам? Помоги товарищам!

Сочи место на любителя, в Сочи много армян. Чтобы всю жизнь не выезжая прожить в Сочи, надо быть вагабондом, убийцей, философом и бродягой. Аудиалом, воспринимающим мир только на слух. Авторитетом, имеющим признание только в криминальном мире, да и то далеко не у всех и не всегда. В принципе, абсолютно жизненно дислектичным. Как парень из преисподней у Стругацких, читая которых Студент всегда узнавал в них Хэмингуэя. Бригаду пригласила на открытие гостиницы дружественная нам ОПГ тоже из Москвы. Туда уже переехал Семён Могилевич. Так же в Сочи проживала дочь Аслана Усояна. Оба знали прикуп. Алик Сочинский тогда ещё был жив, Алик Миналян. Рубен Татулян, Робсон только набирал авторитет, потом он его переберёт. На открытии пел Григорий Лепс.

Студент уплетал хавчик за обе щеки, потом в номер и по коньяку, к нему обратились. Это была девушка вида совсем не криминального, так бывает. Её светлые были расчесаны на аккуратный пробор, уши торчали в стороны как у Микки Мауса. Взгляд был влажный и хищный.

- Эгоистка, - подумал Студент, - у которой всё есть! - Давайте так её и называть, Эгоистка? На самом деле она была дочь Вора, умер он в 2012м. Все в мире только для нее, это было видно.  Эта гостиница, солнце, море и вода! А так же персонал и люди. Для нее существовало только «хочу» и «не хочу». На вид ей было лет тридцать, пора бы быть серьёзней.

Она улыбнулась:

- Добро пожаловать в Сочи!

Студент тоже оскалился ей в ответ, верхние и нижние резцы, черта с два тебе, Эгоистка, надо болеть за общее! Можно сказать ей, конечно, всё, что он о таких думает, только потом обратного пути нет. Ладно, посмотрим. Студент сам уже стал к тому времени бригадиром.

В ту ночь она поднялась к нему в номер, ему 26, ей 20! Она отдавалась ему грозово, подобно пчеле, брошенной в океан страсти меда.

- Люблю мужчин, которые точно знают, чего они хотят, - объяснила это Эгоистка.

Признаться, до встречи с ней Студент хотел другого. Потусоваться здесь на халяву на открытии три дня, проиграть в казино пару тысяч долларов, посмотреть на море и под шумок на чартерном самолете убежать из этого проклятого места обратно в Москву, в которой скрывался после убийства банкира С. три года один известный местный авторитет вместе с толпой своих менеджеров, журналистов и любовниц. Даже он посчитал за лучшее отсюда уехать, что же говорить о Студенте? На сочинском пляже дельфин спас человека, отговорив его покупать чебурек.

А там в свою квартиру-кукушку на Киевском вокзале, открыть, войти внутрь и ждать Биту. Чтобы он рассказал за время отъезда кто, кого и зачем. Новое это хорошо знакомое старое. Сначала изо рта предателей Движения идёт пена. Потом тоненькой струйкой капает кровь.

Тело не выдержало высокого напряжения и Студент в разрядился в Эгоистку. Она встала, выбросила из окна вниз презерватив. Он стоял и смотрел и на это море, где его душа в данный момент растворялась, что приносило облегчение. Или дух? Там дальше Турция и Греция. Потом пустыня.

Они спустились на лифте и вышли туда в то место, которым только что сверху любовались. В море! Они взяли катер и пошли, катер принадлежал девушке. На пляже не было никого, гостиница официально еще не открывалась. Каждому участнику событий подарили специальную дощечку для резки овощей и фруктов, расписанную под гжэль с изображением самой гостиницы, датой и видом моря.

На лодке Эгоистка рассказывала Студенту, что она хотела покончить с собой в Питере, вечером в четыре часа там уже темно, город вуду, но увидев вид пляжа в Сочи на открытке, изменила своё решение. Впрочем, отсрочив все совсем ненадолго, в дальнейшем она покончит с собой, чем решит судьбу своего отца. У него будет инфаркт, он медленно умрёт от горя.

Они причалили к берегу, пришвартовали лодку. Спереди к ним быстро подошли два крепыша, глаза у них светились как у японских пауков, что всегда прижимают к небу свой тоненький язык. Такие после этой жизни катятся в ад прямиком как камни, связанные друг с другом веревкой страшных деяний. И люди, и пауки.

- Вы к нам, пацаны? - спросил Студент. Хотя, чего спрашивать, конечно! Один молча кивнул. Наверное, дагестанцы. Их тогда было много в Сочи. Многие из них были убийцы-профессионалы, тайно воевали в Чечне, да и везде, где надо. Они могли на выбор по частям привезти заказчику руку или ногу жертвы, или голову. Боли бы Студент не почувствовал, только липкое, он сам почти профессионал. Что-то горячее потекло бы внутрь под пятый позвонок, куда бы вошел отлично вогнанный кривой нож. Колени бы у них подкосились, киллеры плавно и даже бережно опустили бы их бездыханные тела на песок. Он пах морской капустой.

Студент любил салат из неё, такой в застойные годы его дядя привозил им с матерью из Владивостока, они там делали Ботанический сад, он был ландшафтный архитектор. А еще сушеных кальмаров и лимонник. Лимонник они заваривали на кухне прямо в чайнике.

«- Да, - подумал Студент, - Эгоистка была моя последняя любовь!» - Предвидеть такой поворот он бы не смог никогда.

- Пойдём? - спросил Эгоистку один дагестанец. - Пацаны, - сказал Студент, - вы представьтесь? - Крепыш с интересом посмотрел на него: - А ты кто такой? - Студент объяснил. - А, - сказал второй крепыш, более мрачный, - вы Арбате держите? - Делаем попытку, - сказал Студент. - А вы чьи? Бесхозные?

В каратэ есть такие приемы, они смертельны и запрещены, называются «атеми». Пока ученик не достиг определённого уровня, им не учат, надо сначала сдать экзамен на зрелость. Скиф им учил сразу: - Ответственность я беру на себя! - Чемпион! Против них не устоит ни один спортсмен, да и не спортсмен тоже. Студент не пил, не курил, не употреблял наркотиков, Бита шутил про него, истинный ариец, отличный семьянин. Большинство «атеми» он изучил.

- Девушек у тебя на одну больше, чем надо, - улыбнулся дагестанец. - Ей пора уходить! 

«Да, - про согласился Студент, страха не было, - это же не продавщица из антикварного отдела «Дома Книги», которая принимают на комиссию ворованные вещи, а Эгоистка. Значит, кто-то сегодня ночью останется один. Хотя ещё точно не решено. Упрётся, Студент скажет, это моя девушка. Потом будет применять. Хотя приехал сюда не для того.»

Запомните, читатель, в критической ситуации вы тоже наверняка будете один. Когда будет решаться ваш вопрос жизни и смерти, бороться за себя придётся только вам. Как правило в этот момент никого рядом не бывает. Сколько людей оказалось в джипе с Каддафи? Почему за него никто не отомстил?

- Это моя охрана, - сказала Студенту Эгоистка. - Взгляд её ещё туманится, кайф от оргазма не прошёл, ей было хорошо. Говорила и улетала. - Ясно, сегодня не мой день, - сказал Студент борцам. - Берите. - Завтра приезжай в офис, - сказал первый. - Раз от Бати. - Красавец, что впрягся, приезжайте, пацаны, - сказал второй. - Мы там с девяти.

На побывке Студент не вылезал из квартиры Француза. Водку они закусывали только что купленными по чужой кредитной карточке, украденной у какого-то иностранца, в дорогом супермаркете «Beryozka» многочисленными заморскими деликатесами, свежими устрицами, мидиями, иранской, а не советской чёрной икрой, балыком, андорским окороком, голландским хлебом, тогда же он впервые попробовал авокадо. В холодильнике на блатхате лежал знаменитый австрийский вишнёвый торт «Schwartswalder Kirchtorte», по-русски «Чёрный лес». Шампанское, конечно было «Дом Периньон». У Француза в магазине работала любовница-кассир, она ему отпускала что угодно, имела с этого свой процент. В случае приёма в те времена это сулило лет пять или шесть с конфискацией, но чего не сделаешь для красивого мужчины! За хорошую любовь можно отстоять срок на одной ноге. Французу было всё равно, надо ж босякам поесть? Ни одного русского продукта обычно на столе у него не было. Потому что он был Француз.

Девочки часто были полураздеты и по очереди варили на медленном огне итальянскую лапшу, пасту. Цвет был самый разный, жёлтый, зелёный, голубой. Когда доварят, зальют соусом, полный финиш! «Восьмерка» Француза цвета металлик стояла у подъезда, тогда это был кусок золота, сигнализация стоила больше, чем машина. Она была чисто, быстро и бесплатно вымыта, моек тогда было мало, бандитский бизнес. Особенно на Арбате.

Самого Француза часто не было дома, он зависал наискосок от него, только перейти через Садовое. Там в гостинице «Белград-2», по-арбатски «Багдад», напротив МИДа, у него в ресторане был офис, за столом с закусками и выпивкой он часами разводил толстых кооператоров-коммерсантов, приезжих и из Москвы, уговаривая их работать с ним, и только с ним, и успешно. Иногда он их грузил Ворами, рассказывал страшные истории о тех, кто отказывался сотрудничать.

- Я говорю, ему шлангочку вставим в жопу, пару атмосфер? Кент отвечает, да он же обосрёт всё здесь! Лучше так с ним поговорим?

С легкой руки Вячеслав Кириллыча Иванькова, Славы Сливы, люберецкого Зайца, Сильвестра и других в городе начинал поднимать голову первоначальный рекэт. Тигр уже прыгнул! Позже в междоусобных войнах по всей территории бывшего СНГ погибнет ровно один миллион человек. Сильных взрослых мужчин. Наступало наше время.

Студент прекратил читать книгу, положил томик на стол и вышел из комнаты. Одна девушка уже села к Французу на колени, вторая стояла сзади, обнимая его за шею. У обоих были очень красивые грудь и ноги, но это была не любовь. Об Эмиратах Француз забыл. Студент снова вспомнил Сочи.

Открытие «Рэдиссон Лазурной» в 94м году пришлось на православную пасху, поэтому пацаны попали в офис Эгоистки не на следущий день, а через, там узнали, кто они. Эгоистка была дочь одного Человека, о чем говорили выше. Ее отец на пересылке кентовался с тем самым Мироном Подольским и дядей Дэйвом, евреем, старым узником ГУЛАГА, который отсидел нон-стоп четвертак и знал всех.

Мирон умер в тюрьме, а дядя Дэйв не вписался, освободившись, не нашёл себе применения в новой жизни в Москве, открыл ресторан. Его другом был Глоцер, тот самый, которого шутя исполнил Лёша Солдат, сейчас отбывает наказание. Пульнул в того наудачу из мелкашки, попал прямо в висок, говорят, попросил его об этом владелец «Русского золота» Таранцев, проживает в Америке. Так или иначе, Студент рассказал как его пытались крепить мусора за Мирона в армии, помешал особый отдел.

- Дзержинский знал понятия, - просветили москвича сочинские Воры, - он был из Варшавы, сидел. В его время вся Варшава жила по по нашим законам! Отсюда и симпатия к нам НКВД. - Это правда. Без особой нужды чекисты нас не трогали и даже иногда обращались. Синие часто были за Россию. Тюрьма только часть жизни блатного мира, основная на воле.

Познакомились и разошлись. Потом Студент встретился с Эгоисткой еще раз, как ни странно на дискотеке в Ковент-гардене в Лондоне, она приехала с одним чеченцем и была в парике. Такая же хитрая. Ёй нужен денег мешок и хер до кишок!

- Ты только никуда не уходи, - сказала она Студенту, - я сейчас. - Студент ушёл. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Потом она себя убила, бросилась с крыши где-то во Франции.

Студент подошел к холодильнику, достал оттуда бутылку коньяка «Napoleon», она  была непочатая. Он сорвал обёртку, вырвал пробку, зажав бутылку между коленями, и начал пить из горла. Движение школа жизни.

«А жаль, что всё так и не состоялось, - спиртное начинало долбить. Он глотнул ещё, сейчас вставит. - Несостоявшийся директор завода. Несостоявшийся чемпион СССР. Несостоявшийся командир полка. Несостоявшийся авторитет, несостоявшийся киллер. Несостоявшийся поэт. Все мы не состоявшиеся. Состоялись только бандиты, Кастрюля и Счастливый, и менты.»

Коньяк шёл тяжело, но пиво без водки, деньги на ветер. Студент перестал пить, его уже повело, поставил бутылку на стол, прошел через коридор. «Инна сейчас в Париже, 8й квартал рядом с Триумфальной аркой. Кто-то ее сейчас, возможно, прет. Француз её любит. Змея. Только Вор есть человек сам в себе, самодостаточный в корне. Ворами не становятся, Ворами рождаются. Это доля тяжелая и трудная.»

- У вас меры нет, - учил нас каратэ Скиф. - Ваше тело производит движения много сильнее, чем это необходимо. - Он показал на Лешего. - Плечи себе сделали слишком широкие, они такие не нужны.

«Кровавый спорт» мы первый раз тоже посмотрели у Француза. Весь фильм прошёл как один миг, Француз долго молчал, Студент тоже. - Ну вот один прошёл, - сказал Скиф. Он имел в виду Ван Дамма. Прорвался в звезды. - Олин, - повторил Скиф. - А сколько тренируются? Миллионы. Завтра в два часа ровно тут, не забудьте домашнее задание отработать удар головой в лоб. Можно выбрать цели на Арбате. - Я не буду тренироваться, - сказал Француз. Он был под впечатлением. - Это бесполезно! - гангстер безнадёжно махнул рукой. - Как они все равно не сделаешь! - Ну тогда смотрите кино, - сказал Скиф, - это легче.

Студент разделся до красных плавок «Dolce и Gabbana», вышел на балкон в арбатский переулок, перелез через перила и начал спускаться вниз по водосточной трубе, крепко держась руками за вбитые в старый кирпич потемневшие от времени скобы.

Внизу как раз напротив очень аккуратно припаркованного «кадиллака» Француза, тот так же трясся за него, как когда-то за «восьмерку», бандиты консервативны, банковали таксисты, это был их пятак. Видя медленно спускающегося по отвесной стене Студента, они прекратили смеяться, быстро попрыгали в свои такси и тут же разъехались. Студент тяжело спрыгнул на асфальт. Коньяк разлился по телу тёплой эйфорией. Мужчина и не пьёт? Так не бывает! Бухают все.

Студент рывком на одном дыхании одолел все восемь пролётов и начал трезвонить в дверь Француза длинным звонком. Тот открыл ему, он был почему-то грустный. Через его плечо Студента сверлил стальными серыми глазами Скиф. Леший был уже в «комнате  любви».

- Сюрприз! - изо всех сил заорал Студент. – Я пришёл! - Все молчали. - Я хотел поднять всем настроение, пацаны, - сказал Студент, - думал приколоть всех! Никто из дома не выходил, а меня нет! И вдруг звонок в дверь. - Да, - сказал Француз. – Точно никто не выходил. - Ты зачем ты на соседнем балконе демонстрировал культуристские позы? Там живёт начальник милиции.

Оказалось, у Студента был провал в памяти от стресса, бригада распалась, и коньяка. Перед тем как проделать весь путь по пожарной лестнице вниз, он спустился на один этаж, залез на соседний балкон и, глядя в стекло балкона как в зеркало, начал принимать на нем соревновательные позы бодибилдинга. Вряд ли он понимал, что это чужая квартира. Стоял там и не отдуплял.

Он показывал бицепсы и трицепсы, закладывал руки за спину, вставал на одно колено, поворачивался спиной, надувая бугры мышц, поджимал икры. Балкон выходил в гостиную, где в это время обедала семья милиционера. Онемев, они наслаждались неожиданным зрелищем. Потом Студент перелез обратно на лестницу через ограждение балкона и продолжил путь вниз. Начальник отделения доел, открыл дверь, поднялся на этаж выше и стал звонить пацанам в квартиру. Вот такое было сращение власти с мафией. Веселья не получилось, Студент протрезвел и поехал в домой в Перово. Начинался закат бывшей бригады Бати.

- А что ты мне не сказал, что знал Мирона? - спросил Манерный. - Ну как знал, - сказал Студент, - видел. Они были старшаки. - Через Загара? - спросил он. Загар был неплохой боец каратэ. - Через Шиша, - ответил Студент. Шиш был инструктор по рукопашному бою в дивизии имени Дзержинского. Старший прапорщик родом из Днепропетровска. Уволившись, вернулся на родину, участвовал в ОПГ, 10 отсиженных.

С командиром части мы потом стали друзьями. Ну, насколько возможна дружба между солдатом срочной службы и кадровым офицером, он даже предлагал мне вступить в партию. Произошло это потому, что я его расположил к себе рассказом о ментоеде. Ментов наш полковник не жаловал, у его свояка сын сидел. Сам гигант провел пол жизни в Средней Азии хотя был русский. В блатных кругах это была известная история.

- Ментоед жил в Душанбе, людоедством он боролся с несправедливостью, пожирая, ментов-пенсионеров.

Полковник стал весь внимания.

- Разных заслуженных работников, у которых у самих руки часто в крови. У него отец, вроде, погиб в ГУЛАГЕ, мать умерла с голоду. Тяжёлое детство! Он выжил. Работал, семьи не завел, построил добротный дом в одном из пригородов . Своими руками, они у него были в буквальном смысле золотые!

Полковник кивнул, по дому он всё делал сам.

- Развел сад и стал очень добрым и гостеприимным человеком, отзывчивым. Весной и осенью он ездил в сибирские и дальневосточные города, где торговал сушеной дыней и имбирем, а также другими дарами Востока. Отличался редкой способностью определять в покупателях бывших работников МВД, они принимали его за своего, много рассказывали он умел внимательно слушать. Он им говорил о том, что мечтает продать свой дом и перебраться к родственникам Москву.

- Да, - сказал полковник, - я понял.

- Многие менты планируют в старости погреть косточки на югах, всю же жизнь им Сибирь. Его дом нравился всем ментам, они любили у него погостить, виноград поесть. А ночью он этих ментов топором по голове!

- Полковник посмотрел на меня с улыбкой, он редко улыбался.

- Убивал во сне и сам разделывал. (Как потом ореховский Саша Солдат.)

Полковник перестал улыбаться.

- По всем правилам как на скотобойне! Он из этих пенсионеров всесоюзного значения изготовлял твердокопченую колбасу, похожую на сервелат. Тоже своими руками Построил для этого в саду коптильню. Бывало, говорил, закатывал и тушенку с душистым перцем и лавровым листом!

Глаза у полковника стали квадратными.

- Коптил он эту колбасу из ментов на лиственничной лучине, которую поставлял ему лучший коптильщик Душанбе, работал на мясокомбинате, сам выбирал лиственницу, сам ее расщеплял так, что на колку дерева собирались посмотреть. Знал такие секреты, что его колбасы из-за особой твердости резались только ножами.

Полковник встал, подошёл, положил Студенту руку на плечо, заглянул в глаза. Студент понял теперь, почему командир в части был в авторитете. Правильно пишет Алексей Шерстобитов, срочная служба не альтернатива военному училищу! Потому что такие, как полковник могли призвать к порядку даже таких, как тот ментоед в режиме военных действий. Причём точно без рефлексии. Вот и держал в своё время всю нашу часть в руках, сержанты мыли полы.

- Они не резались, - сказал полковник, - а строгались. Ты давай дальше, - сказал он. - Про ментоеда.

- Так точно, кости и черепа дед использовал как топливо, хорошо горят, тепло долго держат, рассыпаются потом.

- Ими, наверное, хорошо чистить посуду, - сказал полковник. - Или, - он снял очки, подышал и протёр их, - авто. - Видно было, история разволновала его не на шутку! Писали ему редко, он жил под замком одиночества, маргинальность Студента, похоже, его не волновала.

- Одежду ментов он раздавал на вокзалах нищим, лично свои изделия из работников правоохранительных органов не употреблял, колбасу и тушенку возил в Москву и Питер, продавая возле рынков, раскупали мигом. Попался он случайно, один из гостивших у него ментов заметил у него в частном доме на книжной полке книгу, которую много лет назад дал почитать одному другу, друг тоже был пенсионер, поехал отдыхать на юг и исчез! Куда он уехал точно, из коллег не знал никто. Шли слухи, в Среднюю Азию. Он всю ночь не спал, когда ментоед с топором стал подкрадываться к подушке, увернулся, вскочил и что есть мочи помчался в ближайшую дежурку, размахивая пенсионным удостоверением. Ментоед при аресте сдал себя с головой, его возили на следствие по многим городам лет пять, все ходили на него смотреть, обещая приговор, который он спокойно выслушал. Затем долго находился в камере смертников. А потом за два дня до приговора лёг спать и не проснулся, Бог забрал его к себе. Говорят, что его уже мертвого в точный срок всё же расстреляли!

На столе в кабинете командира части Студент заметил конфеты, лекарства, чай от давления.

- Чего только не бывает! - сказал полковник. Потом подумал и добавил: - Лучше б, конечно, не было. - Он встал, включил магнитофон, на днях у нас в роте отшмонали.

- Пусть говорят мне время все излечит,
  Пусть говорят, страдания забудь,
  Но музыка давно забытой речи
  Мне и сегодня разрывает грудь!

Командир налил себе рюмку водки. Видимо, я хорошо ему тиснул. Как сейчас говорят, сделал стэндап.

- Женщину надо брать за талию, товарищ ефрейтора, а бутылку за горлышко.  Эти менты, они заслужил десять тысяч смертей! Идите отбивайтесь.

Я пошёл в роту на массу. Крайний раз я его увидел в Москве на трамвайной остановке на Чистых прудах, он был на ВАКе а Академии связи, военное КГБ. Я уже был плотно в криминале. Поздоровались, пожали друг другу руки, я еле дотянулся. Больше я его не видел.

конец эпизода