Так живёт она. Не сочиняет...

Я снимаю с души своей кожу.
Только так она чувствовать может.
Она может дышать открыто,
Помнить то, что давно забыто.

Я её разрываю на части.
Ведь душа – у неё свои масти –
Может тёмною быть и святою.
Изменилась она со мною.

И меня она тоже меняет:
Разрывает внутри, согревает,
Болью вновь убивает тело,
Чтобы чувствовать я умела.

Вновь швыряет меня о рифы.
Для кого-то они просто рифмы.
Ямб, хорей, что ещё бывает…
Так живёт она. Не сочиняет.

Просто так сочинить невозможно.
Это как по углям, осторожно,
Шаг за шагом себя обжигая,
Свою душу и тело меняя…

Все заложники мы своей плоти.
Разве вы здесь иначе живёте?
Ведь у каждого есть минута,
Когда ты отдаёшь кому-то

Всю себя, самого всецело.
Всё его – и душа, и тело…
Но проходят былые страсти –
Ждёт душа от любви причастья.

Не когда от неё сгораю.
Нет… Когда целиком принимаю
Мир его (тёмен он иль светел),
Без него нет тебя на свете.

Это может понять нагая.
Та, чью кожу сквозь боль снимаю.
И она заставляет верить,
Что есть люди. Не только звери.