Альбедо, Нигредо, Рубедо

Небольшое пояснение, образное:) -
Альбедо-состояние чистого излучаемого или отраженного света;
Нигредо-абсолютное поглощение света тьмой;
Рубедо-тот свет из первоначального чистого потока, который способен прорваться сквозь очень плотную тьму.
Проще быть в состоянии альбедо, так как рубедо - это та еще проверка на прочность-и не всегда она нужна-просто потому, что на это порой тратят всю жизнь) И не всегда это получается. Испытания надо выбирать всегда по своим силам :) В этом и мудрость, так как настоящая жизнь возможна только в состоянии, где света значительно больше, чем тьмы)) Абсолютного идеала же нет :)
Мудрые люди учатся, созерцая мир, не вовлекаясь в негатив;
Умные-на своих ошибках.
Непонимающие-не выносят из ошибок верные выводы, а потому повторяют их, пока наконец не придут к пониманию себя в этом мире, а это уже про ум :)
Альбедо, Рубедо, Нигредо.
В итоге каждый мыслящий и чувствующий человек обретает в себе больше света, чем тьмы)

Царь поднебесный с Предвечною тьмой
Мир сотворяли Распевом;
Первая стала последней землей-
Второй укрывал ее небом.
Царь же подземный с Огнём и Водой-
Он породнился с Стихией.
Он укрывал златом или парчой-
А вместе людей сотворили…
Было два брата и две сестры-
Материя сплавлена с Духом.
Вечны они, их Законы сильны.
Искрою, влагой и пухом.
Царь поднебесный с Любимой женой
Своих детей в мир послали-
Царь же подземный с женой Золотой
В теле людей обвенчали.
Было три брата и две сестры-
Третья из дома сбежала.
Три мужа стали в пороге войны-
Две на троих - очень мало.
Первый добр был, работящ и умён-
Ему добродетель досталась.
Второй был упрям, горд, искусен, силён-
Ему царь девица-сыскалась.
А третий- и звали его дураком-
Он часто смотрел на звёзды-
Его те пленили заманчивым сном:
Проснись, милый, пока не поздно.
Иначе из тела совсем улетишь-
Золой обратится глина.
Отец- слишком он недоволен тобой-
Огонь красный стынет в глыбах.
Было три брата и две сестры-
Третья была дикарка.
С детства та видела странные сны-
Да сёстрам того не сказала.
В сне одном странном к ней Царь сам пришёл,
Царь неземной- Подземный!
Он окропил ее красной водой-
Она закипела пеной!
Он не назвался никак, но отец-
Она то узнала точно…
Царь подземелья с предвечною тьмой
В ночь согрешили прочно.
Поутру скоро они развелись-
Пылко, жестоко, рвано…
Алым восходом над мутной водой
Жены прозияла рана.
Страстна стихия сцепилась со тьмой-
Утром были неравны!
Тьма отступила в свой лунный покой,
Небо, обнявши, прощало.
Царь же подземный был холодно-хмур,
Просил он прощенья дарами-
Она облачилась в алмаз и пурпур-
Простила ли? Думайте сами.
Неглупая женщина была она-
Огонь загасив водою-
Материи страсть ведь не умерла-
Обиду стаила с тьмою.
Тьма-мать, влетев в свой далёкий чертог,
Плакала долго и горько.
Царь соблазнился ее глубиной-
Младенца забрал их он только.
И, верно, отец ее сильно любил,
Но только смотрел хладно.
Он часто себя за поступок корил-
Будь недра его неладны!..
Дева росла словно в поле трава-
Но сотни наук изучила…
Пусть мать ее часто была неправа,
Но очень ее полюбила.
Она выбивала отчаянно дурь-
Растила без знаний о женском-
Однако та умной была и живой-
Ей прочат достойное место.
Она будет самою верной женой-
Не как та, что ее создала!
Блюсти себя гордо-холодной звездой-
Сама же Стихия пылала…
Она ту взрастила с метаньем души,
Без знаний о дебрях мира-
Пугающе-чёрной была тьма в тиши-
Стихию пугало и злило.
Так вышло, что матери две у ребёнка-
Земная боролась с Небесной.
В бою их жестоком, но хитром и тонком
Сам ад женщин сущность разверзла.
Мужья их тем временем, на мирный путь,
Послали своих слуг к царицам.
Те, думая, к кому б удачней примкнуть,
Решили тогда разделиться…
Слабее здесь Небо, сильнее земля-
Ведь люди - они- из глины.
А значит, в огне будет это дитя
И тело ее повинно…
И взяли они непокорный огонь,
Где Тьма с Стихией стенали,
Смешали ее те с землей и водой.
И душу дитя прорвали.
Небо на все это сново глядит,
Казалось, совсем безучастно…
Подземный же царь был обеими бит-
Разнять их хотел напрасно.
Но Небо Земле вдруг решило помочь-
Учило оно, но прощало.
Поведало, что его сводная дочь,
Родная Земле, умирала.
Они вырывали смешение в ней
Того, что должно отдельно-
Быть, тело скрепили ее то сильней-
А гной сожрала геенна.
И стало ее тело даже прочней,
Она ж умоляла- «память!
Мою заберите, и боль, и сильней
Разум надо расплавить.»
Она невозможное, верно, тогда
У них у обоих просила.
Они понимая, что стала больна,
Могли поддержать лишь силой.
Она, верно, сделает море шагов
В жизни своей неверных…
Пусть так, зато она будет живой,
Пусть даже совсем не примерной.
Чтоб уберечь от сильнейшей беды,
Чтоб было не страшно падать-
Дали испить слепой деве- воды-
Красной -соленой- капать…
Было три брата и три сестры.
Две в небе, трое же в море.
Атропос, Лахесис так неземны…
Клото гуляла в поле.
К братьям она приходила порой-
Братом ее принимали…
Странной загадкой была озорной-
Сестры порой ревновали.
Двое отцов было ведь у неё-
Небесный, родной подземный.
Тьма укрывала ж деянье своё,
Но берегла непременно.
Было три брата и три сестры.
Юности мгла подступала.
Девы дождались прекрасной поры-
Третью тоска чуть снедала.
Две сестры стали встречать свой расцвет,
В братьях любовь закипала.
Гордый, искусный тут глаз обратил
На ту, что рядом стояла.
Гордая внешне и тоже умна,
Странная только девчонка…
Может, хорошая будет жена?..
Скачет только амазонкой…
Атропос была искусной швеей,
Семь раз отмерила верно…
Лахесис жребий взяла золотой-
Практична, красива, примерна.
Клото, она была дикой душой,
В дебрях играя с зверями…
Путала вечно своё полотно
Между деревьев ветвями.
Первый брат горд был, и властен, чуть чёрств,
Трудно быть первою скрипкой…
Знал и любовь, и искусство притворств-
Однако светил он улыбкой.
Двое других оба добры, просты,
Один Умный- Второй спокойный.
Первый задумал построить мосты
К той, что мила и чуть знойна…
В меру нежна, мудра, верна жена
Выйдет из девы бесспорно.
Даже и если б осталась одна,
Жизнь б прожила свою стройно.
С швами и иглами споро она,
Точно и в срок управлялась.
Юмор житейский, в быту скромна-
Вкус та везде сохраняла.
Тот, что второй, он был точно чудак-
Смотрел, улыбаясь, в небо…
Он был, конечно, в науках неслаб-
Но не ему королева.
А королева тем временем шла
Поступью верной, красивой;
В мир она лед из алмазов несла-
Горячей, чуть-чуть спесивой.
Умела она и доброю быть,
Прекрасной дворца хозяйкой.
Умела она достойных любить-
Распутать интриги спайку.
Умела она элегантно язвить,
Вовремя сбавив градус.
Знала, как править и как нужно жить-
Из ложи не шла на ярус.
Клото была дерзкой чуть-чуть,
Искренней, мягкой- попалась;
Первый брат вздумал ее умыкнуть-
Ему она первой досталась.
Временем тем Лахесис ждёт,
Вернётся ли тот, искусный…
Или немного ей в оборот,
На случай, того, что умный…
Тот, брат второй, ею был восхищён,
Он бы женился, верно,
Тонко ухаживал все ж за сестрой
Той, что мила и примерна.
Третий, он будто бы сквозь все смотрел,
Порою веселый иль грустный…
Когда-то он крепко дружил с третьей, той,
С которой молчанье не пусто…
Вернулся тот первый, что первый во всем,
А где же сестра? Потерялась.
Сама от меня убежала она…
Почто? Ну, наверно, ругались.
Где, как, с кем? Не знаю, сейчас где она,
Я свез ее к местной колдунье…
Искать мне ее? Так она не жена,
Пусть выберет участь любую.
Глядела ему королева в лицо…
Полгода ведь как он явился.
Уж верно не раз с блеском светлым кольцо
Протягивал в дар он девицам.
Он жил и в далекой-далекой земле,
На самом краю сего света,
Однако вернулся в своём же седле,
Открыл ей галантно карету.
Уж знает она, как ей сладить с таким-
На то она королева.
Развеяв лик прошлого и сестры дым,
Навек не отпустит налево.
А опыт, а опыт мужчинам- он впрок.
Силён, кто прорвался ко свету.
А значит, достойно прошёл он урок,
Рассудок упрочит при этом.
Сестра… Может быть, и ей все ж повезёт,
Уж если займётся делами;
Какой-нибудь добрый простой мореход
Уж справится с ее углами.
И гордость она уж поди усмирит,
И с жизнью уж станет считаться.
Не склеить сосуда, что был раз разбит-
Туда бесполезно соваться…
Какой уж сосуд та сваяет себе,
Ее в жизни собственный выбор;
Фемида, Фортуна ли ей по судьбе-
Сама замешает свой сидр.
Сестру их с тех пор много видели где,
Где светом, где пылью, где тенью;
Скользила торнадо в миров темноте,
В благом деле и в преступленье.
Любили, судили, учили ее,
Иль просто кино наблюдали.
Свой вывод у каждого, сердце своё,
Всегда люди всех обсуждали.
Одно лишь не знали, что в мареве том,
Где смерть, одиночество, холод,
Она вновь нашла своей Матери дом,
Звериный здесь утолив голод.
Ей звери как люди в том стали лесу,
А люди порой те же звери.
И звери порою ночную росу
Вдыхают, и чувствами мерят.
Все с Запада шла на далёкий Восток,
Меж горами, долами, морем,
Внутри же горел ее алый цветок-
Такой же стихии, как зори…
И синие линии ярких ночей
Сменялись на светлые годы,
И здесь неземные лучи с кораблей,
И запах предвечной свободы.
С ней сестры ночные, наяды, поют,
И ветер в лицо мягко веет;
Встречает вулкана грядущий салют
Здесь дочка Урана и Геи.
А звезды как раньше, опять и опять,
На тело меняют небо,
Им падать, сиять или просто молчать-
Вкусив и вина, и хлеба.
И люди- свой дух вплавив в камень давно,
Все ищут в эгрегорах Бога.
И он есть везде, даже там, где темно,
В горах к небу синим- дорога.
Синь с красным и белью ушла в фиолет;
А утром светилась рубином…
И днём, как всегда, выходила на свет
Весна, чтобы спеть с любимым.
И раз каждый, что та выходит из тьмы,
Он словно впервые встречает…
Дурак он иль умник, мудрец тихо сны
Обоим с Небес посылает.
Подземный король, он же красный Адам,
Дар жизни дал вечный деве.
Первая Тьма стала матью-Лилит-
Вторая подругой Евой.
У каждого вехи свои по судьбе,
У каждого личное кредо…
И каждый всегда выбирал по себе
Альбедо, Нигредо, Рубедо.