Памяти деда

***

Уж два года прошло, как ты стал звездой
На плечах генерала по кличке Боже,
Ось, блестит лютый месяц немолодой –
То ли серп на кокарде, то ль шрам на роже.

I.

В огороде под Киевом – вновь война,
Русский мир саранчою ползет по карте,
Крови дядькиной алая бузина
По полям разлилась, будто Днепр в марте.

По-над берегом строй стоит ив плакучих
В этом богом забытом ч/б апреле,
Только слышно, как в рощицах подле Бучи
Вместо птиц автоматы выводят трели;

Как гремят вместо майской грозы разрывы
«Джавелинов» и «Смерчей» на Азовста;ли,
Как молчат, склонившись под «Градом», ивы
О всех тех, кто досрочно созвездьем стали.

II.

Вот скажи мне, как быть тут живым и юным
Да кропать эти вирши в часы досуга?
Как мириться мне с этим гнилым июнем
После Сум, Ирпеня и Кременчуга?

Это бред, что перо, мол, меча сильнее:
Слово было в начале, а в рифме – пуля,
Но мне девять граммов свинца милее
Zолотого молчанья и звезд июля.

И нехай ухмыляются маловеры,
Дескать, «все ведь, братишка, идет по ГОСТу»,
А меж тем на Днепровщине «Искандеры»
Что ни день превращают дома в погосты.

III.

От сентябрьской жатвы кровь стынет в жилах:
Яровые в поле взошли крестами,
Сея мины заместо семян озимых,
Косит жница-карга зеленя; рядами.

Слово с привкусом мертвого винограда,
Как сухая «Массандра», язык связало...
В тишине дежурного листопада
Осень стелет свой саван рукой усталой.

Но с отчаяньем позднего звездопада
Покидая пригороды Херсона,
Все мосты спалив и хлебнувши яда,
Генерал срывает с себя погоны.

IV.

Сколько стоит жизнь в нефтяной валюте,
Знают брит с индусом, сплетясь в гешефте.
И покуда в Европе – зима, в Бахмуте
Будет кровь с оттенком кремлевской нефти.

А почем свобода в валюте алой,
Знает брат мой, обнявшись с родной землею.
Его снег рушником укрывает талый,
И распутица кормит своей кутьею.

***

Целый год уж прошел, как настал февраль,
Генерала представил я к некрологу.
Впрочем, это теперь не твоя печаль.
Да и слава богу.

февраль 2022-февраль 2023
Киото-Петербург-Оксфорд