Война и мир. гл. 4-1-6б

4-1-6б

Увидел всё он это ясно,
Другой явилась перед ним,
Чем прежде, более прекрасной,
С надеждой на его интим.

Свободно протекал меж ними
Простой душевный разговор,
О людях, ставших дорогими,
Но мало знавших до сих пор.

Война, конечно же, предметом
Явилась темой их бесед,
Они всё вспомнили как летом
Он спас её от страшных бед.

Ей трудно вспоминать о брате,
И, отвлекая разговор,
Когда же тётка так некстати,
На этом сделала упор.

О всех несчастиях России
Могла свободно рассуждать,
Когда же близкие родные,
Здесь вспоминались вновь, опять;

Она умело и тактично
Весь уводила разговор,
И что важнее так прилично,
Гусар не вмешивался в спор.

Ростов заметил нежеланье:
О брате трудно говорить,
Сестре стал просто в наказанье:
В любой момент могли убить.

Тем боле долго нет известий,
И — эта битва за Москву,
Для Маши стала словно местью,
Ей, навевая вновь тоску.

Манера поведенья Маши,
Её сужденья, разговор
Всегда толковы, «полна чаша»,
Ей не присущ в беседе спор.

Ростов со свойственным вниманьем,
Всё впитывал весь Машин пыл,
Оттенки  Машиных сознанья,
Он больше слушал и хвалил.

Всегда, когда из них о каждом,
Иль где-то или кто-нибудь,
Напоминал кому однажды,
Ему иль ей о ком чуть-чуть;

Один их них краснел, смущался,
Когда же вместе где они,
Свободно разговор вращался,
Как будто все давно свои.

Во время этого свиданья
Он мальчика привлёк к себе,
В порядке просто воспитанья,
Напомнил о своей судьбе.

Спросил: «Желаешь быть гусаром?»
Её счастливый, робкий взгляд
Его сверлил совсем недаром,
А излучая «нежный яд».

Ростов следил за нею взглядом,
Он понял одобренья взгляд,
Их чувства находились рядом,
В ответ послал «любовный яд».

Княжна не делала визитов;
Но неприличным быть в гостях
Ростов считал как бы «избитым»,
Живя в военных, на путях.

Но губернаторша не спала,
Её пленил их интерес,
Она всё дело продолжала,
И, добиваясь в нём прогресс.

Она терзала Николая,
Чтоб объяснился он с княжной,
Его причины, не внимая,
Толкая интерес лишь свой.

Она устроила свиданье,
Обоих пригласив в собор,
Хотя причин для оправданья,
Не мог придумать с нею в спор.

Но всё же, обещал приехать;
В душе всё время шла борьба,
Держали прежние помехи,
К тому же шла ещё война…

Борьба — устроить жизнь, как прежде,
Ведь он же Соне обещал,
И между той, другой надеждой,
Но сам иное он не ждал.

Во-первых, счастлив он от встречи,
Богатство будет всё в руках,
Нажим семьи не давит плечи,
И мысль застряла в нём, в висках:

Смириться с новым увлеченьем,
Но будет подлостью сказать,
Для Сони прежним их влеченьем,
И с ней себя в том наказать.

А впрочем, ничего дурного
Он посчитал, что в этом нет,
Нет выбора ему иного,
Быть с Марьей словно новый свет:

Богатство вместе же с любовью,
Как сочетание их чувств,
Обмен взаимный свежей кровью,
Из всех «кричало» даже уст.

А образ жизни был всё прежний,
Но после встреч его с княжной,
Вся радость от веселий грешных
«Ушла куда-то, на покой».

Её весь образ влез как в душу,
Он часто вспоминал княжну,
Он никого уже не слушал,
Он девушкам явил вражду.

И после встреч всех холостяцких,
Не вспоминал он так о них,
Как после — с Машей словно царских,
И намерениях двоих.

Когда была одна лишь Соня,
Он помнил жизнь в своей семье,
Все мелочи о них хоро;ня,
Как с Марьей будет жить «в тепле».