Апокриф. Part1

В величие своём, забыв творца заветы,
притянутый к земле желанием безответным,
плыл ангел, растеряв божественный наказ,
и, растворяясь в сумраке рассветном,
любуясь заревом, что в отражение глаз,
всё ближе подходил он к пониманию нас...

И к искушению радости открыты
потомки тех, что зрили чудеса,
в веках благословления забыты,
лишь звёздным куполом свернулись небеса...

На тверди же земли, ещё гостеприимной,
узрел он пахаря, что первым был из всех.
И в почве твёрдой тяжкою работой,
и нескончаемой отеческой заботой,
пробился яркой жизни лепесток,
что превратится в поле ржи когда-то,
единственный пока-ещё росток.

Как уберечь его от града и от зноя,
и вод, что низвергаются с небес,
от всех ветров, и от других напастей,
бесценный клад, дарованных чудес?

О, неподъёмен земледельца труд,
его самоотверженное бденье
над явным, жизненным твореньем
творца каприз он воплощает тут.

И днём и в ночь ладонями накрыл,
 от града и от зноя защитил,
росток тот в поле ржи он превратил,
потомков-пахарей он труд благословил.

Был брат его, другой потомок первых.
Очей бессмертных взор его узнал.
Он пас стада свои в полях безбрежных,
но к колосу полей, что брат лелеял нежно,
однажды он присматриваться стал.

Росток зелёный - баловень природы,
как повитуха, принимавший роды,
от каждого земного существа,
не изменяя сути естества.

Так шли года, сплошною чередою -
текуче время, как в ручье вода.
Стал гневным взором брат глядеть на брата.
Плоды его трудов, зерном тяжёлые колосья,
вытаптывали тучные стада.

И вот приходит время подношения.
За тяжкое их предков согрешение
на сыновей легла расплаты вира -
на алчущий алтарь, что был от сотворения мира,
плоды трудов своих нести они должны.
Лишь, то, что доставалось им трудом великим,
на краткий срок чуть уменьшало гнев
могучего, всесильного владыки...

И брат один, принёсший в жертву мясо,
владыкой мира был обласкан.
Другой-же брат, совсем иное дело,
ночей бессонных, плод трудов своих,
с поклоном преподнёс владыке,
но ничего не получил за них...

А Иегова, словно жадный хищник,
кровавых жертв отнюдь не отвергал,
и лишь дары второго брата,
хоть мерою зерна, иль гроздью винограда,
с большою неохотой принимал ...