27. Нострадамус и Пират

А про пирата можно? Дело в том, что у Нострадамуса в катренах есть ключевой персонаж, который вызывает множество споров. Якобы он захватит почти весь мир. Зовут его великий Ширен.

Центурия 2, катрен 79

"ЧЕРНАЯ ХРУСТЯЩАЯ БОРОДА через обман
Подчинит себе жестоких и гордых людей:
Великий Ширен уберет (захватит) издалека
Всех плененных под знаменем Селины"
Центурия 6, катрен 70

"Вождем мира станет великий Ширен,
Сверх Ультра (т.е. МЕТА) за ним, - любили, боялись, ужасались:
Его слава и хвала превзойдут небеса,
Его вполне устроит один титул - Победитель (Victor)".

Нострадамус сравнивает ИИ с интернетом с пиратом, который плавает в море и нарушает все государственные запреты, раскрывает любую информацию и публикует любой контент, когда хочет и где хочет. Он издалека (еще раз, издалека, дистанционно) забирает людей, захваченных под знаменем глобализации (экономики), великой блудницы. Селин - еще одна главная героиня Нострадамуса, но к ней мы вернемся чуть позже.

****

Теперь посмотрим главу из романа М.А.Булгакова "Дело было в Грибоедове".

"И было в полночь видение в аду. Вышел на веранду черноглазый красавец с кинжальной бородой, во фраке и царственным взором окинул свои владения. Говорили, говорили мистики, что было время, когда красавец не носил фрака, а был опоясан широким кожаным поясом, из-за которого торчали рукояти пистолетов, а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в Караибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой.

Но нет, нет! Лгут обольстители-мистики, никаких Караибских морей нет на свете, и не плывут в них отчаянные флибустьеры, и не гонится за ними корвет, не стелется над волною пушечный дым. Нет ничего, и ничего и не было! Вон чахлая липа есть, есть чугунная решетка и за ней бульвар... И плавится лед в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно... О боги, боги мои, яду мне, яду!..

...

Для тех, кто не верит виртуальную, т.е. зеркальную природу Грибоедова, прошу посмотреть зеркальную книгу на входе в ресторан. В ней вы обязаны расписаться, прежде чем войти.

  "— Пропустите, Софья Павловна.

     Гражданка с книгой изумилась; в зелени трельяжа возникла  белая фрачная грудь и  клинообразная  борода  флибустьера. Он  приветливо  глядел  на двух сомнительных оборванцев  и, даже более того, делал им пригласительные жесты. Авторитет  Арчибальда  Арчибальдовича   был  вещью,  серьезно   ощутимой   в ресторане,  которым  он заведовал,  и  Софья  Павловна  покорно  спросила  у Коровьева:

     — Как ваша фамилия?

     — Панаев, —  вежливо ответил тот.  Гражданка  записала эту фамилию  и подняла вопросительный взор на Бегемота.

     —  Скабичевский, — пропищал тот, почему-то  указывая  на свой примус. Софья  Павловна записала  и это и  пододвинула книгу  посетителям, чтобы они расписались в ней. Коровьев против Панаева написал "Скабичевский", а Бегемот против Скабичевского написал "Панаев".