Хининум муриатикум

Проходит март, по-птичьи хлопоча,
и, как от слёз, щекам тепло и сыро.
Последний снег помадкой с кулича
ползёт по стенкам спёкшегося мира.

Мне кажется, мы сами не свои,
а чьи-нибудь. Потерянные пупсы —
кто одноглаз, кто гол, кто без ноги.
Идущий мимо пусть идёт, потупясь.

Бродячий кот глядит, как Лаэртид,
с хитринкой в глубине зелёных блюдец:
чего он жаждет и о чём молчит,
что — Одиссей трёхцветный — испаскудит?

Кобель грызёт на "Гамлете" мосол
("что он Гекубе? что ему Гекуба?") —
откуда он прибрёл, что приобрёл,
где потерял полуха и два зуба?

В распутицу распутная весна
целует нас, ввергая в малярию,
но ненамеренно, не зная, что больна —
хининум муриатикум коли ей.

Трамвай качается, на стыках рельс стоня,
как конь Троянский по пути с Итаки.
И билетёрша смотрит на меня,
как будто собирается заплакать.

___
Иллюстрация: Анастасия Кривенцова, "Век-волкодав" (бумага, чернила, 2022), http://kriventsova.art.tilda.ws/art