Плач о Фарфора Туссилага

   
 
Матушка, матушка, где твоя куколка,
руку в карман опущу
и узелок между пальцев нащупаю,
что из кармана в карман по разлукам я
пуще имуществ тащу.

- Куколка, куколка, где моя матушка?
- Во поле вышла, в цветок
вся уместилась от пяток до маковки,
ради избытка тугой поясок
туже стянула да место оставила
подле на стебле вдовца –
май отворяет им жёлтые ставенки
вкруг одного кольца.

- Куколка, куколка, где ты, родимая,
выплынь на бережок,
в кончиках пальцев неизгладимый
шов твой, стежок-шажок,
кружит меня  по обочинам вотчины
ощупью, солнечный малый  цветочек
выжег в руке  ожог,
кашлем взрывается, в реберье бесится,
плавится, пенится известью-вестью,
дымом пошёл в рожок…
- Не попадись ужо
мачехе на рожон
/жом, развяжись ужом!/
взвар земляной пей,
пей и землёй потей,
главное разумей:

червь
туз червей источил в саркофагах,
май
разогнал гуморальную брагу,
лепится к фарфора туссилаго
чешуекрылая сага времён:
куколка в куколе,
матушка в мачехе -
зря только воешь и плачешь, и клянчишь
вегетативный весёлый гон
/плюнь, пузырёк, звон,
перекатись, яйцо!/
зеркальце  зеркальцу вставь в отражение
и между ними косыми саженями
вывернись налицо!
 
ой, начинается,
свод закачается:
мытарства чётками перечиняются,
цепью кольцо за кольцо запинается,
старые мехи худеют и плачут,
рвут-распирают их смехи -  тем паче
пробки из пор вышибает незрячие:
матушка-мачеха дочке в придачу
из стебелька, пояска, из заначки
альфой-омегой заподлицо
выдохнулась в лицо.

- Доченька, доченька, выпей-ка с личика
горечь-водичку мою седьмиричную:
волосом к волосу,
голосом к голосу
май меня вынес навстречу обычному –
чуешь незябкое из-под опричнины
памяти смертной - словечко горчичное -
ты донеси его до переклички...

дело не скорое:
мачехи споры
кашлем кошель увязали по горло,
гонят из корня, действуют споро,
память кипит в ледовитых озёрах -
доченька, доченька, пей мою горечь,
семя рождений кругами измора,
туг-поясок тем и дорог, ворог:
выдох и вдох не привязаны к вороту,
разве -  к простору