Итальянец в Москве - 3

*
В этот раз мой друг Вирджилио (журналист из Рима, поэт и просто хороший человек) встречал полнолуние в пригороде Еревана. Больше всего его там впечатлило, как выглядит "завтрак включён": с утра хозяйка напоила гостя напёрстком эспрессо, наотрез отказавшись делиться какой-либо внятной пищей. И пусть даже букинг с этим разберётся, на растворение (кофейного) осадка таки потребуется время.

*
Эмилия, бабушка моего друга (жена того самого дедушки Вирджилио, врача из Арче) была родом с Сицилии. Там, в Палермо, в один из судьбоносных дней лодка дедушки Вирджилио при попытке отплыть начала набирать воду. И он позвал на помощь, поскольку не умел плавать. Оказавшаяся неподалёку прекрасная Эмилия сориентировалась и переправила ему с высокой набережной деревянную столешницу. В тот день она была одета в светлое кружевное платье (прекрасное длинное платье -- судя по снимкам, она только такие и носила). А дедушка, наверное, был в мундире (он исключительно в нём на всех фотографиях).
Дедушка спасся и предложил Эмилии стать его женой. Потому что она его спасла, а не потому что была очень красивой. Дедушка Вирджилио мыслил философски и любил называть вещи их собственными, а не выдуманными в угоду кому-то именами.

*
В магазинчике на Арбате Вирджилио вознамерился купить сестре чисто русский подарок. Он выбрал две вещи. Но продавец не хотела верить, что если мой друг решил купить вот эти две, ни третью, ни что-то другое ему не всучить. Я довольно долго любовалась прекрасной актёрской игрой милой дамы и на память записывала ходы. Но Вирджилио был непреклонен.
"Я всегда понимаю, что мне нужно, а что - нет" -- сказал он, когда мы вышли.
Я задумалась, и поняла, что проголодалась.

*
Вирджилио пробует мой чай и пытается угадать, "что внутри". В чайничке сине. Как будто туда закачали сегодняшнее небо, в избытке пружинящее снаружи.
"Очень похоже на сицилийский миндаль", -- заключает он, наконец. Я ловлю себя на очередном созерцании эмоциональной плотности его речи и вспоминаю, что в нём течёт сицилийская кровь.

*
"Мы все -- звенья многих цепей, -- говорит Вирджилио. -- Но изначально не созданы быть звеньями. Тебе нужно понять, что делает тебя счастливой. И оно не у кого-то другого. Когда ты это осознаёшь, цепи рвутся".
Я опускаю взгляд на изящную серебряную цепочку с подвеской-сердечком, на срезе которого яркий кубинский флаг. Я купила её осенью, в аэропорту, когда улетала с Кубы. Цепочка такая нежная, так светло переливается, что звеньев почти не видно. Наверняка есть цепи, рвать которые нет смысла. Их достаточно понимать.

*
В "Тадж Махале" (по-итальянски забавно -- Тай Маал), глядя на стоящую передо мной композицию из семи мисочек тхали, мой друг делает любопытный вывод: "Я понял, почему у тебя так часто получается не узнавать знакомую местность. Потому что в первую очередь ты видишь не формы, а энергию, которая там в данный момент. Чуть она поменялась -- и для тебя это уже другое место". Я, пробуя содержимое одинаковых маленьких мисочек, с ним соглашаюсь.

*
Каждый раз, когда Вирджилио уезжает, я чувствую грусть. Но вместе с ней ещё долго внутри меня непостижимым образом дышит моя Италия. Спокойно и глубоко.

*
"Давай не пойдём туда. А то мало ли..." -- просит Вирджилио.
Мало ли -- нас обоих, орущих по-итальянски и самозабвенно жестикулирующих.
"Не написано, что нельзя" -- говорю. И тяну его к зданию. Я чувствую, что прямо сейчас там есть то, что мне понравится.
Мы подходим, и через пару минут на наших глазах загорается
оранжевый солнечный факел. 

*
Никогда не задумывалась, что если прочитать Roma (Рим) наоборот, получится amor. Любовь то есть.
Итальянцы говорят о ней двумя способами. Первый -- ti amo. Это для возлюбленных. Второй -- ti voglio bene. Так можно сказать любому дорогому человеку. Этот вариант менее громкий, но более точный: когда кого-то любят, его не хотят использовать, ему желают блага, всё время.
Вирджилио уехал, оставив со мной тепло своих слов: Ti voglio bene, Katia... ti voglio sempre bene.

(фото -- март 2023)