Чья тень упадёт на меня?..

Чья тень упадёт на меня?..
Светлана Догаева
1.


Высоко в небе разворачивались, словно крылье-перья птицы Рапа, огромные тени. Наливались злыми хищными оттенками: ало-фиолетовыми, багровыми, оранжевыми, иссиня-чёрными.



Тени присматривались, прицеливались… И вдруг – это всегда случается вдруг! - тяжело, тягуче стекали вниз зловещими полотнищами и накрывали собою то одну, то другую человеческую фигуру.



Чёрно-лиловая тень обволокла Мака. На её рваных краях вспыхнули быстрые алые блики, будто распахнулись тысячи беззубых жадных пастей. Миг – и Мак исчез, не успев даже вскрикнуть. Тень поглотила его целиком, замотала в плотный пульсирующий кокон и громко заурчала, насыщаясь.



Толпа взревела. Ужас восторга и восторг ужаса… Но больше всего в этом слитном вопле было облегчения: ещё один враг империи повержен!



Меня сбило бы с ног звуковой волной, если бы я не был крепко привязан к жертвенному столбу.



Чья тень упадёт на меня?..



2.



Кто бы мог вообразить, что  обыкновенный школьный учитель рисования из маленького городка когда-нибудь станет инопланетным имперским преступником номер один?




А мне это удалось! Сейчас я вам всё расскажу.



Люся забрала Пашку и Машку и уехала. Надоело ей, что я пью. Не по-чёрному, но крепко. И тут уж я запил на неделю. Когда кое-как всплыл из алкогольного коматоза, бросил всё: работу, квартиру, знакомых. И уехал далеко, в лесную чащобу, на заимку Михалыча. Ещё с отцом в детстве туда ездил, Михалыч меня охотиться учил.



В лесу-то я Млинна и нашёл. Или это он меня нашёл. Неважно…



Гроза к ночи обрушилась на лес фантастическая! Написать бы её маслом!..



Гремело, как на стрельбище, лило, словно небо лопнуло. Лесная живность вся попряталась, никого я не подстрелил, да и не особо хотелось.


Заплутал я, компас где-то посеял. Тащил на спине ружьё, пёрся по колдобинам, в овраг свалился, в болоте едва не утоп. Чудом выбрел к одной из сторожек Михалыча, он их по всему лесу раскидал. Забился в пахнущий смолой колючий уголок, глотнул самогонки из фляги и затих, измокший, полупьяный и больной.



И прислышался мне голосок. Тонкий, как у ребёнка.



- Помоги… - услышал я.



Услышал в своей одурманенной голове.



- Я тебе точно помогу, - помнится, ответил я. – Ещё разик выпью, и помогу. Только дай поспать…



Ответил себе, как я тогда успел подумать.



И вдруг я полностью и окончательно протрезвел.



Вы знаете, что это за пытка, когда хрусталь трезвости внезапно в мозги всеми гранями вламывается? Не дай вам птица Рапа узнать! Меня что-то реанимировало. Или кто-то. Думал, сдохну прямо в сторожке, и мой труп сожрёт дикое зверьё, кого не успел подстрелить Михалыч.



А потом я не просто голос услышал в голове. Я увидел говорящего со мной.



Это был Млинн.



Маленький серый пушистик с громадными печальными синими глазищами. Пришелец с другой планеты. Существо, способное улучшать натуру того, кто отдастся ему в тонкие длинные лапки.



Он выпускал их из тела, как паутину. Они облепили меня, одна лапка легко легла на мои губы, и я заорал на весь лес. Задёргался, задел ногой ружьё, оно выстрелило, я едва не оглох…



И Млинн запищал, как радиоантенна:



- Потерпи минутку… Извини, прости, извини!



Я потерпел. Куда бы я делся? Я же тогда подумал… Нет, думать я ещё не мог. У меня просто возникло ощущение, что я наконец допился и спятил.



- Прошло? – спросил меня Млинн через вечность, занявшую несколько минут.



- Да, - прохрипел я. – Ты… вы… ты кто такой?! Откуда ты на мою несчастную голову свалился?..



- Я Млинн, - ответило маленькое существо. – Мы… как сказать тебе понятно?.. Я Улучшатель. Я к вам на планету сел, тут недалеко. Ты мне теперь поможешь? Ты уже можешь говорить и ходить. Ты не спятил… Отнесёшь меня в теплое место?



- Ты… Знаешь…. Русский?.. - мой язык, казалось, сам по себе стекал изо рта и свисал чуть ли не до пояса. Как у вурдалака.



- Мы телепаты. Я беру слова из твоей головы. Да, как в вашем филЮме… фильме «Кин-дза-дза!». Но мы не носим коко… лольчиков… не носим колокольчиков, - сказал Млинн.



Сказал вслух. Эти слова я услышал снаружи своей головы. Из которой этот серый синеглазый комок шерсти их взял.



- Нам надо согреться и поесть. Отнеси меня в тепло, - Млинн залез на моё плечо.



И я отнёс его в тепло, на заимку.



Михалыч крепко спал и храпел, как Большой симфонический оркестр.



А Млинн рассказывал и показывал.



Удивительно, но я сразу поверил каждому его слову. Каждой «картинке».



3.



Планета Као расположена в очень далёкой солнечной системе. Планета красивая и богатая, но соваться туда землянам и людям с других планет совершенно незачем.



- Есть другие обитаемые планеты во Вселенной?! – у меня дух захватило.



- Конечно, - Млинн очень удивился моему вопросу. – Полным-полно! И на них живут такие же люди, как здесь. Разумных хвостатых многоруких монстров не бывает, это фантастика, выдумки… Все эти планеты, и твоя Земля – тоже, сейчас находятся под страшной угрозой. Их хотят колонизировать Тени птиц Рапа и выпить у людей глаза их душ. На Као они почти у всех людей уже выпили души…



- Как это – выпить глаза душ?!



- В переносном смысле. Это значит, что люди больше ни в ком и ни в чём не будут видеть плохостей… плохого. Станут бесчувственными. Не будут помогать никому, и себе тоже. Сами отдадут своих детей насильникам-стражам, лишь бы их не тронули…



- Ничего себе!



- А ещё – люди не смогут творить и выдумывать. Совершать научные открытия они будут, летать в дальний космос – тоже. Но на захваченных Тенями птиц Рапа планетах больше никогда не родятся ни писатели, ни художники, ни композиторы, ни скульпторы. Ни актёры, ни режиссёры. Никакого творчества там больше не возникнет… С выпитыми глазами души нельзя творить. И родить будущего творца – тоже. Не говоря уж о гениях.



- Ужас… - я похолодел. – А кто такие Тени?



- Люди думают, что Тени – дети птиц Рапа. В каком-то смысле это так. Жуткие твари… Я был на многих планетах. Угнал с Као космолёт, - Млинн на миг прикрыл огромные синие глазищи. – Никто не захотел полететь со мной и помочь людям империи ИННА на Као. Никто! Они меня испугались…



- Я тоже испугался, - заметил я. – Знаешь, я как-то не привык встречаться с мохнатыми маленькими пришельцами, похожими на Смешариков!



- Какие эти Смешарики? – заинтересовался Млинн и, похоже, извлёк из моей головы нужные «картинки». – А, понятно! Забавные… Но мы не Смешарики, мы – Улучшатели. И мы умеем вливать обратно в людей глаза их душ, выпитые Тенями птиц Рапа.



- Почему же не вливаете? Почему сами не можете спасти людей на Као? Я-то тебе и другим Улучшателям зачем понадобился? – задал я вполне оправданный вопрос.



- Мы никого никогда не улучшаем насильно. Так нельзя!  Прости меня за то, что я без спроса в тебя влез! – Млинн весь распушился.



- Проехали. Только не пищи больше мне в уши свои свои извинения, - проворчал я.



- Спасибо. Рассказываю дальше, - пискнул-таки Млинн. - … На планете Као на нас охотятся птицы Рапа и их Тени. Вместе с выпитыми людьми. Стражи империи ИННА летают на воздушных машинах и ловят нас металлическими сетками. А потом давят нас тяжёлыми плитами. Медленно. Наслаждаясь нашей болью. Мы лопаемся и умираем…



Я всмотрелся в Млинна. Серый пушистик с огромными синими глазами, очень грустными… Как вообще можно такого давить, да ещё и медленно?!



- А людей стражи ловят в лесах, - продолжил Млинн. – Тех, кто сумел сбежать, затаиться и теперь кое-как выживают в глубоких подземных норах. Их привязывают к жертвенным столбам, Тени падают на них с неба и пьют их души… Живущие под землей зовут себя Свободными, но их мало, мы не можем собрать их вместе и объединиться.



- Для чего объединиться? – я сразу понял, что зря задаю этот вопрос, но слова уже были сказаны.



- Чтобы убить птиц Рапа и их Теней, - просто сказал Млинн. – Ты нам поможешь?



- О Господи… Но я не умею никого убивать! Я даже в армии не служил, меня не взяли! У меня плоскостопие, остеохондроз и сердечная аритмия…



- Хочешь, я тебя улучшу? – спросил Млинн.



Из его пушистого тельца выпросталась тонкая радужная нить и легко поплыла в мою сторону. Я чуть было не заорал, еле сдержался.



- Больно не будет. Дай мне коснуться тебя…



Я заставил себя сидеть неподвижно. Млинн выпустил свои паутинки…



Сеанс исцеления длился примерно полчаса. Что я чувствовал? Что я то ли молодею, то ли наливаюсь силой – изнутри.



Силой - в том смысле, какой вкладывал в это слово магистр Йода из фильмов Лукаса? Понятия не имею. Наверное. Ощущение какой-то всеобщей крепости организма при полной ясности в мозгах – вот что это было. И меня больше совершенно не тянуло выпить! И уже не потянет до такой степени, сказал Млинн.



- Вот, - Млинн втянул ните-лапки обратно в мягкое круглое тельце. – Я тебе ещё брюхо… живот поправил, там у тебя было нехорошо. В лесу я не всё сделал сразу, тебе бы стало сильно больно.




- Ещё бы у меня в брюхе было хорошо после самогона… Спасибо… - пробормотал я, ощупывая себя со всех сторон. Всё было настолько в порядке, что просто не верилось!



Млинн вдруг радостно заверещал и весь распушился, его синие глазищи просияли.



- Когда нас благодарят, мы растём изнутри, умножается наша сила, - объяснил он.



- Расти на здоровье, хоть изнутри, хоть снаружи… Только стрекочи потише, Михалыча разбудишь.



- Степ, помоги. Помоги всем, - прошептал Млинн. – Летим со мной на Као!



- Прямо сейчас?! – я обалдел.



- Я тебя потом сразу верну домой, - Млинн легко поднялся в воздух, выпустил ните-лапки и закачался перед моим лицом в сплетении тонких мерцающих радуг, словно в гамаке. – Целым и невредимым. Честное слово. Летим, а? Успеть надо…



4.



«Летели, летели, на головку сели»...



Когда космолёт опустился на Као, я попросил Млинна убрать мои ощущения от этого переноса. Жуть что это было, не хочу я ничего помнить, иначе с ума сойду. Ничегошеньки писатели-фантасты не знают о гиперпространстве! Их бы туда…



Мы пробирались через густой, но почему-то низкий лес, больше похожий на плотный кустарник. Лес на Као выглядел каким-то приниженным: ветви деревьев здесь не стремились выше к небу, они корячились, кривились и испуганно стлались по земле.



- Высокие леса по приказу птиц Рапа выжгли и выкорчевали, - рассказывал Млинн. Он висел на моей спине мохнатым детским рюкзачком, уцепившись ните-лапками за плечи. – Так стражам легче по ним разъезжать на тяжёлых боевых машинах и искать укрытия Свободных.



- Откуда эти Рапы у вас вообще взялись? – спросил я, отводя рукой низкую острую ветку с колючими листьями.



- Жрецы, может быть, знают, - откуда, но молчат, - вздохнул Млинн. - Просто однажды первые птицы Рапа вдруг стали прилетать в посёлки и города с далёких островов, что за океаном…. Им начали поклоняться и молиться. Живые боги, почти бессмертные, живут  по тысяче и больше лет! Ослепительные, пёстрые, разноцветные! Размах крылье-перьев – на триста метров! Представляешь, как ласково светит солнце сквозь такую радужную красоту? Это же чудо…



- Вполне могу себе такое представить. Я художник, и глаза души у меня пока что никем не выпиты… А куда мы идём? – уточнил я.



- К норе моего друга, Мака, он родился Свободным, живёт под землёй. Вы друг другу понравитесь, - ответил Млинн.




Мак мне и впрямь сразу пришёлся по душе.



Худой, но крепкий и сильный, с копной чёрных жёстких волос, с чёрными глазами, в которых искрились огоньки маленького очага. Его взгляд были не просто живым: он был цепким, недоверчивым, ищущим.



- Откуда? – спросил Мак, когда мы с Млинном спустились в его глубокую подземную нору, где пахло землёй, дымом, сушёными травами и только что испечённым хлебом.



Слова Мака мне тихим голоском переводил Млинн. Как и мои ответы Маку передавал. Вслух работал, а иногда «картинки» нам в головы запускал.



- С Земли. Из леса… Неважно. Это страшно далеко отсюда, - ответил я.



- Я на его лес упал, - сказал Млинн. – Мы нашлись друг в друге… друг друга нашли.


- Не на мой лес, а на лес в N-ской области, - поправил я пушистика. – Я лесом не владею.



- А чем владеешь? – Мак неровно откромсал ножом краюшку от круглой тёмной буханки и протянул мне ароматный кусман.



У них тоже горбушки от хлеба отрезают! Может, Мак мне и молока нальёт?



Мак молока-то налил, но не мне, а  Млинну. Пушистик принялся деликатно лакать его узким синим язычком, как кошка. А мне Мак сунул в руки тяжёлую глиняную кружку с напитком «лесной силы». Без единого градуса алкоголя. Пахло от кружки лесными ягодами, мёдом и… да – и полынью! Родным пахло, земным.



- Чем владеешь, Степ? – повторил Мак вопрос, назвав меня так, как ему Млинн подсказал.



- Квартирой. Машиной. Дача у нас есть… Это такой дом у леса. Возле дома – огород. Сад старый на участке, ещё мой дед первые яблони и груши там сажал. Гараж имею… в городе, там, где квартира, - кратко ответил я.



- Что за штука - гараж? – Мак сунул в огонь маленького очага прутик с ломтиками свежего мяса какого-то местного мелкого зверька, вроде кролика или зайца.



- Маленький жестяной домик, укрытие для машины. Машина – средство передвижения землян. Она на колёсах катается, - объяснил Маку Млинн.



- Не катается, а ездит, - машинально поправил я.




- Зачем ездит? – Мак удивлённо вскинул на меня глаза.



- На работу возит… Нет, не так. Я езжу на работу в своей машине. Владею машиной и езжу в ней. Куда захочу… Хлеб у тебя вкусный! – я ещё раз откусил от ароматного куска.



- Сам пеку. Мясо ликра тоже ничего себе, - и Мак протянул мне прутик с подкопчённым ломтиком. – Значит, у тебя есть квартира, машина и этот… гараж. У нас машины и гаражи простым людям не положены. Только стражи на своей бронетехнике разъезжают, где хотят, но у них она гусеничная, в основном… И дом возле  леса у тебя имеется, с садом и огородом. А ещё чем или кем владеешь?



- Никем! – я изумился. – В моей стране люди людьми не владеют… Нет, это я вру. У гастарбайтеров отбирают паспорта… но… Да. Я тебя понял, Мак. Я – я не владею никем из людей. Я даже собой не владею, когда много выпью…  Млинн, покажи ему, ты всё видишь в моей голове.



Некоторое время Мак и Млинн молчали, глядя в огонь, а я пожирал горячее мясо ликра, старясь не слишком жадничать. Проголодался, пока через лес пробирался.



Мак очнулся, кивнул самому себе и сказал:



- Ну, ладно. Раз тебя Млинн сюда доставил, значит, с тобой всё в порядке. Слушай внимательно…



5.



- Я тоже - дитя птицы Рапы...



Услышав такое, я поперхнулся и шарахнулся от Млинна, как очумелый, едва не угодив ногой в очаг.



- Не дёргайся, - Мак поймал меня за ворот и усадил ровно. – Млинн - не Тень Рапы, он другое её дитя.



- Чёрт бы вас побрал с вашими Рапами и с её детками! – я сбросил с плеча руку Мака, встал и отряхнул куртку и штаны. – Вы зачем меня то запутываете, то пугаете? Сколько у этих Рапов… у Рап… проклятие! Сколько у ваших милых птичек детей, какие они, чем опасны? Про Теней я понял, а этот шерстяной с какого боку к Рапе?



- Я - генетическая ошибка, - спокойно, словно профессор - понимающему коллеге, отозвался Млинн. – Мы, Улучшатели, - побочное явление, отвергнутые дети птицы Рапы. А про Теней ты ещё не всё понял. Мак, говори ты.



Вот что рассказал мне Мак.



Тени птиц Рапа за несколько последних столетий выпили на Као души почти всех людей. Детей Тени не трогают, хотя это тоже - отнюдь не слава Богу… Люди сами приводят к жрецам собственных отпрысков, когда тем исполняется по двадцать лет!



Птицы Рапа создали и воспитали элиту: правителей, жрецов, богатых аграриев, промышленников. Вместо выпитых глаз души, то есть, способностей к творчеству, птицы вложили в опустошённые души избранных поразительные знания точных наук: математики, физики, химии и так далее. Воспитали касту учёных и техников-прикладников.



Пять лет тому назад в империи ИННА начали строить первые большие космолёты. Маленькие, двух-трёхместные, для предварительной разведки в космосе, у них уже есть. Один такой космолётик  Млинн и выкрал из-под носа стражей. Ещё полгода, от силы, и большие корабли достроят, оснастят техникой и укомплектуют командами захватчиков. Птицы Рапа пожелали устроить экспансию своих деточек - Теней - на другие планеты, и вскоре всё это планируют начать.



Сами птицы Рапа в космос не полетят, им это незачем. Им и на Као замечательно живётся, в единой всепланетной империи ИННА.



Империя ИННА – Империя Настоящего Наслаждения.



Наслаждаются все и всем.



Крестьяне наслаждаются рабским трудом на полях. Земли принадлежат богатым аграриям. Ремесленник наслаждается горбом, который у него вырос за всё время работы «на дядю». Правители наслаждаются безграничной мудростью своего правления. Их правлением наслаждаются все жители империи ИННА.


Маршалы и солдаты когда-то наслаждались войнами, кровью и последними хрипами поверженных врагов, знатной добычей. В единой империи ИННА войн давно не случается, солдаты стали стражами и наслаждаются облавами на внутренних врагов государства. И пытками.



Женщины наслаждаются мужской ломающей силой. Мужчины – тягучей податливостью женщин. Дети – неоспоримой мудростью родителей. Родители – полным послушанием детей. И так далее.



А какие роскошные одеяния умелые мастера изготавливают из перьев птиц Рапа для правителей и прочей знати! Радуги получаются, а не одеяния.



Изумительная технологическая оснащённость – и кастовое устройство общества. Вот-вот начнутся массовые полёты в дальний космос – и при этом в империи совершаются регулярные человеческие жертвоприношения пополам с… каннибализмом.


Ведь тех людей, кто не выдержал выпивания глаз души и сошёл с ума, или его шарахнул инфаркт, или он утратил способность трудиться и размножаться, отдают жрецам. Жрецы устраивают свои «представления» и наслаждаются, алчно пожирая печёное на угольях человеческое мясо...



Каково?!



- Маразм и фашизм, - высказался я.



- Не то слово, - кивнул Мак.



- Так кто же такие эти Тени, в конце концов? – спросил я Мака. – Как я понял, птицы откладывают яйца. Тени вылупляются из яиц, выпивают души людей, а потом – что? В кого Тени должны превратиться, в итоге?



- В новых птиц Рапа, конечно, - Мак пожал плечами.



- То есть?! – я вздрогнул.



- Дело в том, что люди их так просто называют – птицами. По давней привычке, ставшей ритуальной традицией. Увидели когда-то впервые… а Рапа чем-то на ваших реальных павлинов или на сказочных Жар-птиц похожи… вот и решили, что они - птицы. Эти яркие твари обрастают всё новым и новым «комплектом» крылье-перьев неимоверной красоты каждые двадцать-тридцать лет и становятся ещё прекраснее…
 

- А кто же они на самом деле? - спросил я.



- А на самом деле, птицы Рапа – никакие не птицы. Это огромные бабочки, а Тени – просто их коконы! - сказал Мак.



- Чёрт меня побери совсем! - я вдруг так обозлился, что принялся ругаться жуткими словами, которых уже сто лет вслух не произносил.



Млинн запищал и предложил меня улучшить, чтобы я больше никогда не захотел говорить бранные слова. Но я отказался. Человеку иногда бывает просто необходимо выматериться от всей души!



- Ладно, к чёрту… - выпустив последний пассаж, я перевёл дух. – Дальше!



- Дальше… Не так давно, лет сто тому назад, люди придумали для птиц Рапа Подиумы. Места для торжественного кормления Теней при большом скоплении покорных зрителей. Но это не просто кормление и вопли восторга, когда Тени падают с высоты на привязанных к столбам людей и начинают питаться…



- Что же это ещё? – я отпил из кружки глоток «лесной силы», в горле после ругани саднило.



- Нашим птичкам стало скучновато жить на обустроенной ими планете, в единой империи ИННА, где не бывает войн, где не может быть никаких восстаний, ведь все мы тут наслаждаемся жизнью, - криво усмехнулся Мак.



- Да уж я вижу, как вы тут наслажадаетесь... - пробормотал я.



– Они захотели состязаться друг с другом: по размаху крылье-перьев, по их прочности и густоте, по многообразию расцветок, по красоте полёта… По разнообразию окраски своих Теней и степени их прожорливости…  Вот люди и придумали для них Подиумы. Все жертвоприношения, казни отловленных стражами невыпитых «преступников» - Свободных… Для птиц Рапа и их Теней всё это – ещё и повод для демонстрации своих статей и окраски,  -  объяснил Мак.



- По-вашему – это что-то вроде показа мод! – пояснил Млинн.



- Ядрить твою налево… - только и вымолвил я. Настоящих бранных слов у меня временно не нашлось. – Не дёргайся, Млинн, я умею ругаться хорошими словами… Почему Тени не питаются животными? Коров и овец, конечно, тоже жалко, но всё-таки…



- Коровы, лошади и другие звери Теням не годятся, - печально проговорил Млинн. - У зверей маленькие души и сознания, они не умеют чувствовать большие ощущения… нет, не такие слова надо...



- Переведи! - потребовал я.



- Перевожу: животные не умеют долго испытывать большие сильные чувства. И творить, изобретать, выдумывать, хотеть полететь в космос, желать открыть что-то новое они тоже не умеют. А люди всё это - умеют! И могут всего этого захотеть, если не выпивать у них глаза их душ… Вот Тени и переделывают красоту душ людей в красоту крылье-перьев птиц Рапа, - объяснил Млинн.




Бранился я долго и смачно, вошёл во вкус. Никак не мог остановиться, пока Млинн не запищал, что ему уже больно и он сейчас или заболеет, или отключится и уснёт.



- А ты, Млинн, тоже кто-то вроде кокона? – спросил я, с трудом затолкав обратно в душу последние чёрные слова. – Или ты яйцо Рапы? Может, ты – яйцо морской черепахи? Или ты - лягушка-поскакушка? – меня «понесло», я схватил кружку, стоявшую на земле у костра, и сделал большой глоток.



- Я – это Рапа. Тоже птица Рапа. Последняя ипостась, то есть, взрослая бабочка. Но совсем другая! Мы сразу из яиц начали вылупляться. Я же говорил: у нас нет промежуточной стадии коконов. Это всё случайно получилось, – Млинн, похоже, разволновался.



- По просьбе птиц Рапа учёные-генетики начали улучшать их породу, - кратко пояснил Мак. – Птицы отдали в научные лаборатории несколько тысяч своих яиц для экспериментов… - Мак сплюнул в очаг и выругался: - Хвост-перо и то, что падает из-под хвоста!



- Генетики начали улучшать яйца, - продолжил Млинн. - Синтетические материалы тут  не годятся. Это же не космолёт оснащать, там пластмасса и всякое другое искусственное на своём месте. А яйца и коконы получаются из разных биологических веществ и ферментов, которые начинает выделять яйцо птицы Рапа в процессе вызревания… Ты меня понимаешь, Степ?



- Понимаю, ты же словами из моей головы со мной говоришь, - кивнул я. – Три стадии развития: яйцо, кокон, птица Рапа. Улучшатели – из яиц, а не из коконов, но тоже - птицы Рапы. Совсем другие, потому что улучшают кого-то только по их добровольному согласию. И коконов у них, пардон -  у вас -  не бывает. Гм! Значит, генетики напихали в эти яйца разных ферментов и всякой органики, так? И в один прекрасный день…



- И тогда из этих изменённых яиц однажды вдруг вылупились мы – Улучшатели, - закончил за меня фразу Млинн. - Мак, я устал. Я посплю минутку-другую. Степ, я во сне научу тебя местному языку, а Мака – твоему.



Он уснул мгновенно. Мак бережно взял Млинна на руки и привычным жестом уложил нежный живой комочек шерсти в травяное гнездо в углу норы.



Мы с Маком помолчали.  Каждый думал о своём.



- Мак, а как ты с Млинном познакомился? – спросил я уже на местном языке, запихивая в рот очередной кусок хлеба и запивая его напитком «лесной силы».



- Он улетел от стражей, спланировал на лес, укрылся там, а потом прямо в мою нору закатился, - усмехнулся Мак.  – Как я заорал!



- Я тоже сперва заорал, когда его увидел, - кивнул я. – Ого! Мак, ты мне по-русски отвечаешь!



- Ты  классно ругаешься, мне нравится, - ухмыльнулся Мак.



Млинн приоткрыл один глаз и пропищал:



- Всё, я уже выспался!



- Быстро ты, -  похоже, я уже потерял способность удивляться необыкновенным дарованиям  пушистика.



- Я  искал на разных планетах помощи людей с живыми душами. И нашёл тебя, Степ! -  Млинн подпрыгнул в гнезде, как мягкий мячик. - А теперь Мак расскажет тебе главное. Слушай, что мы придумали и почему ты нам так нужен…



Услышав это главное, я поначалу  просто взвился. Я был решительно против! Я назвал их план жуткой авантюрой, которая неизвестно чем может закончиться! Но они всё же меня убедили,  и я понял, что никакой другой вариант действий не сработает.




- По подземным тоннелям мы будем пробираться примерно двое суток. Идти придётся в темноте, и – быстро. Я привяжу тебя к своему поясу. Я в темноте отлично вижу, навострился за столько-то лет!  Ложись, Степ, - Мак кивнул на охапку веток, прикрытую облысевшей шкурой какого-то крупного местного зверя. – Завтра мы выступаем. Котомку с мясом, хлебом и флягами с "лесной силой"  я уже приготовил.



- В поход, в поход, заря нас ждёт, ту-ру-ру-ру… - пробормотал я, упал на жёсткое ложе и, помню, сразу отключился.



6.



Вот так всё и получилось.



Почти двое суток мы пробирались подземными тоннелями к внутренней границе. Потом Млинн, как и было задумано, скрылся неизвестно где, чтобы предупредить сородичей, а мы с Маком вышли прямо к блокпосту и позволили стражам нас поймать.



И вот я стою в центре Подиума, накрепко примотанный к жертвенному столбу. Меня к нему пришпилили, словно булавкой - бабочку. Суровые верёвки до крови ободрали кожу на запястьях. Я жду…



Если Млинн и другие Улучшатели не успеют, на меня тоже упадёт чья-то Тень.




Лучше бы тени поедали человеческое мясо в сыром виде, честное слово. С выпитыми глазами души я жить не хочу и не стану!




Толпы зрителей вопили в едином порыве ужаса и восторга - почти за пределами слышимости. Уши у меня заложило, как в идущем на посадку аэробусе. Воздух содрогался и плавился перед глазами. Чёрно-лиловая тень поглотила Мака. Кокон запульсировал, пошёл разноцветными полосами, пятнами, завитушками. Он жрал. Он пил глаза души моего друга.




А я повторял и повторял про себя, будто молился:




- Спасибо, Млинн… спасибо, Млинн… спасибо тебе и всем Улучшателям… Млинн, давайте там! Пора! Скорее, ребята, скорее! Спасибо, Млинн, пушистик ты наш, Смешарик ты мой…



7.




В этом и состоял план: мы с Маком должны были подставиться врагам.



Стоя у столба, я перебирал в памяти подробности наших разговоров, ещё и ещё раз, возвращаясь к главному.



Вот что ещё Млинн и Мак мне рассказали пред тем, как я уснул на груде прикрытых шкурой веток.




- Вы с Маком дадите себя поймать, - Млинн объяснил мне всё в подробностях. – Вас допросят. Потом отправят на главный Подиум. Он в столице ИННА. Привяжут к жертвенным столбам. На Мака упадёт Тень и начнёт пить глаза его души…




- Стоп! - тут я взвился, но Мак велел мне замолчать и слушать дальше.




- Тебя, как инопланетного пленника, редкую птицу, оставят напоследок, - сказал Млинн.




- Почему? – не понял я.




- Потому что ты – самый первый инопланетный преступник на Као! Они оттянут момент наслаждения, тебя Тень выпьет последним, - пояснил Млинн. - Значит,  Тень начнёт  пить Мака, ты будешь смотреть…




- Ни за… Ты что… Смотреть, как Мака станут жрать?! Да вы спятили оба?! – я просто слов не находил!




- Мы давно всё продумали, - с жаром принялся убеждать меня Млинн. – Кокон начнёт питаться душой Мака... А ты, Степ, в это время будешь смотреть в небо! А внутри себя, в своей голове, в сердце, в душе – ты начнёшь благодарить меня! Всех нас, всех Улучшателей. Изо всех сил и искренне! Твои мысли «прочитают» все наши, и мы начнём быстро расти. Не телом - силой!
 


- Погоди... - я попытался было перебить Млинна, но пушистик взмахнул тонкой ните-лапкой и продолжил:



- Ты вызовешь нас своей благодарностью, Степ! Всей стаей мы прилетим на главный Подиум и убьём птиц Рапа. Сожрём наших родителей и их детей - Теней!.. И начнём улучшать людей. Сперва – тех, кто окажутся на Подиуме, а их там собирается очень много, потом и на всей планете Као.



- Ага - нападёте на людей, как ты накинулся на меня в лесу? Чем же вы лучше птиц Рапа? - я прекрасно понимал, чем Улучшатели от Рап отличаются, но уж слишком яркими были мои воспоминания о моменте насильственного вытрезвления.




- А вот и отличаемся! - заверещал Млинн и съёжился от такой моей чёрной неблагодарности. - У нас совесть есть! Мы у человека  спрашиваем - улучшить его или не надо? А перед тобой я уже сто раз извинился, Степ! Ты сам сказал, что мы этот момент проехали. Ну ещё раз извини, я никого другого не нашёл, а ты был не в форме, сильно болел алкогого... алкоголем!




- Ладно, - я поостыл. - И ты меня извини. Похоже, меня давно пора было в порядок привести...



Мак ухмыльнулся:



- Я тоже сильно пил раньше, пока Млинна не встретил. Волком выл от одиночества и беспросветности, в такие запои уходил - тебе и не снилось!  У тебя хоть жена и дети есть на твоей планете... Не переживай, Степ. Не ты первый, не ты - последний. Насчёт бражки Млинн - суровый товарищ!  Убеждал меня, убеждал, и таки убедил, к моей же пользе. И улучшил меня. Капли в рот теперь не беру.



- Я и не переживаю... уже, - я кашлянул и сказал: - Рассказывай дальше, Млинн.




- Мы, Улучшатели, давно уже  "прочитали" в головах людей: многие  в глубине своих несчастных  выпитых душ хотят вернуть всю полноту человеческой натуры  обратно! - сказал Млинн. - Им плохо, но они только чувствуют это, но не могут понять - почему им так плохо, что у них отняли, чего им так не хватает?  Степ, тебе это  ясно?



- Ясно, - кивнул я.



- Птицы Рапа не должны отправить Теней в космос! И на Као им хватит властвовать. Мы им этого не позволим – ты, Мак и я! - заключил Млинн.




- Ни за что, - спокойно подтвердил Мак и погладил Млинна по мягкой шёрстке.



- Ну вот… - Млинн поверещал от удовольствия и продолжил: - Птиц Рапа и их Теней надо убить как можно быстрее: на островах за последние двести лет уже почти созрели  новые коконы!



- Много? – спросил я.



- Более чем достаточно, - ответил Мак.



- Двести лет – период роста Теней-коконов  из яиц, - продолжил Млинн. -  Мы за Рапами, их яйцами  и коконами тайно наблюдаем с тех пор, как сами на свет появились… Значит, мы начнём их убивать. Много наших тоже погибнет, но тут уж ничего не поделаешь. А потом мы вернём выпитые глаза их душ остальным жителям планеты Као. Хорошие люди против не будут, а плохих мы попробуем уговорить.




- А если плохие не согласятся, пусть живут где-нибудь отдельно от нормальных людей и устраивают гадости исключительно друг другу, - ввернул Мак. - Уж об этом мы позаботимся!




 - И ещё: мы, Улучшатели,  будем расти внутри, будем больше узнавать и когда-нибудь научимся сами размножаться. Учёные нам помогут, когда мы вернём им полноту их душ, - Млинн умолк и перевёл дух.




- И Мака спасёте, если кокон успеет его выпить? – упавшим голосом спросил я.




- Да. Я знаю Мака и изнутри, и снаружи. Я передам его «картинку» своим. Если Тень успеет выпить глаза его души, мы всё ему вернём, как у него было. Мы же не люди, мы - Улучшатели! Мы не умеем врать, Степ. Мне даже космолёт было очень больно и неприятно похищать… - Млинн вздохнул.




- А кроме того, - вмешался Мак, - имперские стражи уже получили все сведения о тебе, Степ. Они знают даже твой земной адрес и номер этой твоей ездящей машины с колёсами. Знают, куда уехали твоя жена с детьми…



- Вот сволочи! – я опять не сдержался.



-  Птицы Рапа – тоже телепаты, как наш Млинн, это же ребёнку понятно! – скривился Мак. - Они умеют «читать» людей издалека. Они извлекли из твоей головы всё, что только возможно, о тебе и о Земле! Птицы Рапа – угроза всем людям во всех Вселенных, понимаешь, Степ? Вообрази: вот они пришлют на Землю космические корабли, стражи выпустят Теней… Или просто начнут хватать кого попало, притащат людей на Као…



- Я давно всё понял, - ответил я. - Последний вопрос… Млинн, твоих сородичей убивают за то, что вы умеете возвращать людям глаза их душ?



- Не только за это, - ответил Млинн. - Мы, Улучшатели, умеем «читать» и птиц Рапа, и Теней, и людей. Птицы Рапа могут «читать» людей, поэтому тебя, Степ, засекли, ещё когда космолёт подлетал к Као.



- Ага, так они все уже в курсе… - пробормотал я. – И готовят мне торжественную встречу!



- А как же, - кивнул Мак.



Млинн принялся излагать дальше:



- Тени никого «читать» не умеют, они просто чуют глаза душ людей и умеют их пить… Но птицы Рапа не могут «читать» нас, своих отверженных детей! На моих сородичей они способны охотиться только с помощью выпитых людей. Меня они не засекли, а просто вычислили. По номеру украденного мной корабля. Это же местный космолёт…



- Так вот в чём фишка! – воскликнул я. – Птиц и Теней можно победить только вместе: Улучшателям и невыпитым людям. Свободным!..




Короче говоря, мы взяли мешки с припасами и полезли в подземный тоннель.




8.



Я стоял у столба… я всё стоял и стоял, а коконы жрали и жрали людские души.



И тут...



Улучшатели внезапно плотной стаей возникли высоко в небе. Нет: они проявились, как на объёмной фотографии. Или как в фантастическом стерео-фильме: вот их не было - и вот они уже здесь!

 

Пушистые комочки распустили радужные нити тонких лапок. Почти невесомые, лапки спланировали с высоты, впились в разноцветные коконы и принялись рвать их на части.



Кроме Мака и меня, сегодня по санкции имперского прокурора казнили ещё двести тридцать человек… я не говорил об этом? Ну, теперь вы знаете. Над Подиумом в тот день сотни Теней проводили свой гнусный «показ мод».




Нити-лапки упали и на толпы зрителей. Они сплетались, перевивались в прочные многоцветные шнуры, и люди переставали вопить в едином порыве ужаса и восторга. Затихали, хватались за головы, начинали растерянно оглядываться по сторонам.




Кто-то закричал, требуя отвязать жертв от столбов. Его крики подхватывали всё новые и новые людские голоса – свободные голоса!



Птицы Рапа, сидевшие по краям гигантской чаши главного Подиума империи ИННА, словно на насесте,  следили за процессом насыщения своих деточек-коконов. Они чуть ли не хором закудахтали, заклокотали на разные голоса, распростёрли громадные разноцветные крылье-перья и тяжело поднялись в небеса.



И началась великая битва птиц Рапа со своими отринутыми детьми – Улучшателями.



Я не знаю, как долго это длилось. Я крепко зажмурился, чтобы не видеть выдранных у птиц крылье-перьев. Весь этот мусор разноцветными тучами сыпался с неба.



Я не мог закрыть себе уши, поэтому слышал глухие шлепки, когда мягкие тельца убитых Улучшателей падали на Подиум.



Я ощущал толчки и вибрацию, когда обрушивались с высоты слоноподобные туши мёртвых птиц Рапа. Я был залит с головы до ног кровью и всякой гадостью из растерзанных коконов и облеплен обрывками крылье-перьев.



Улучшатели расправлялись с птицами Рапа. Кусали их и рвали в мелкие клочки – и над Подиумом, и на его быстро пропитавшейся кровью земле. На площадях, на крышах домов и на дорогах. В полях и лесах, в других городах и деревнях…




Несколько стаек Улучшателей понеслись догонять тех птиц, кто попытался укрыться на своих далёких островах. И там Улучшатели птиц-бабочек Рапа прикончили – сожрали до последней хитино-костяной перемычки, до самого малого крылье-пёрышка. Млинн и его сородичи растерзали и слопали всех птиц Рапа до единой!




Острова разорили, растоптали, срыли слои плотного песка до твёрдой скальной породы. Скалы раздробили в каменную пыль. И утопили базальтовое крошево и кровавые ошмётки в океане, опустившись на дно.



Яйца птиц Рапа бережно собрали и проверили. Те, в которых уже почти вызрели коконы, уничтожили.



А из «чистых» яиц вскоре вылупятся новые Улучшатели. И когда-нибудь пушистые малыши научатся размножаться самостоятельно.



Они же ещё совсем маленькие, им всего-то лет по триста – триста пятьдесят.



Улучшатели победили. Вернулись к людям и показали им неимоверную красоту.



9.



Мак отвязывал меня от столба, ругаясь хвост-пером и моими родными народными выражениями.



Мак был целёхонек, без единого синяка и царапины, без следов пыток! С горящими радостью чёрными глазами, чумазый и взъерошенный, как обычно. Невыпитый и сильный, полностью оздоровлённый Улучшателями. И – весёлый! Чуть ли не впервые в жизни - по-настоящему. Он отвязывал меня и улыбался во весь рот.




- Всё, дело сделано, - друг бережно, как женщина, обнял меня за сведённые судорогой плечи. – Тебе надо будет ванну принять, ты весь липкий и воняешь.




- И не одну ванну, а много, - пробормотал я.




- Эй, Млинн, где ты там болтаешься? – Мак приставил руку козырьком к глазам и поискал в небе Млинна. - Спускайся! Степа надо немножко поправить и улучшить.




- Минутку! – крикнул Млинн. - Смотрите! У меня теперь тоже есть пёрышки! У меня будут очень красивые ните-крылья, когда я ещё вырасту!




Я поднял голову и посмотрел на него. Я увидел. Все освобождённые люди на Подуиме это увидели.




Нити-лапки… нет, уже ните-крылья Млинна поплыли в небе сразу во все стороны и развернулись множеством сверкающих переливчатых радуг. Они парили - надо мной, над Маком и другими людьми, изумлённо задиравшими головы.




Свершалось волшебство: мириады тонких радуг сплетались в потрясающие узоры… Радуги пушились и трепетали на ветру. Лапки Млинна быстро, на наших глазах, обрастали тонкими, почти прозрачными перьями. Он качался в сплетённой им самим разноцветной мерцающей сетке, как на качелях, и верещал так радостно, что у меня аж в ушах засвербело.




- Хватит, ты уже объелся нашими благодарностями и наигрался в небе! Дуй сюда! – заорал Мак. – Степа надо домой возвращать!




- Я не хочу домой! - вдруг вырвалось у меня. – Лучше перенесите сюда мою Люсеньку, вместе с Пашкой и Машкой! Хотя бы на время… Эй, отвянь, Мак, щекотно!..




- Ты рехнулся, Степ… Сте-пан? – заботливо спросил Мак и крепче перехватил меня в подмышках.




- Я, Степан Андреевич Васильев, не рехнулся! Я – художник! Я хочу, я должен написать всю эту красотищу: эти радуги, и Млинна… И тебя, Мак, и себя тоже - во всём этом… В общем, тащите сюда моих, улучшайте меня, как хотите, но чтоб я с ними помирился и попросил прощения! Они простят. Люсенька простит, я знаю!




- Хвост-перо… - пробормотал Мак, но я его не слушал. Я орал Млинну, Маку и всем, кто уже был способен меня услышать и понять:




- И привезите сюда с Земли, из моей мастерской, все мои краски, кисти, грунт, холсты - всё, что нужно живописцу, у вас же тут ничего этого нет! Никуда я не полечу, ясно? У меня теперь будет очень много работы в вашей бывшей империи ИННА! Здесь у вас - нет, у нас! - мы откроем школу, и для юных, и для старых художников, и не одну! Я же должен научить вас и ваших детей рисовать и писать красками!..




Пушистый нежный меховой комочек, хрупкий, маленький, почти невесомый, спланировал с высоты. Я ощутил щекотку его перье-лапок на макушке. Одно пёрышко попало мне в нос, я чихнул.




- Прости, Степ, я опять свалился тебе на голову, - и Млинн тоненько радостно захихикал.