возлюбленному

слова стекают персиковым нектаром с режущего наконечника твоего косяка,
и нет ничего, слышишь, что могло бы изменить ток вселенной
закон сотворения.

мир стоит не на спинах усталых божьих тварей, а вертится неоновой бляхой под каблуком твоего сапога с набойкой из кофейной карамели.

мой вечносгорающий шаман, пляши по выбитым витражам, я сделаю из них калейдоскоп, чтоб в тринадцатом часу несбывшегося января ты смог углядеть меня зарождающимся лепестком акации в обороте циферблата вдоль алой от помады каймы чашки с окурками.

слова упраздняются за ненадобностью, мысль обретает плоть и входит в распахнутые вдоль крыльев глаза. они наполняются керосином и ты любезно подносишь к прозрачным ресницам зажигалку, измазанную блестками.
расскажи мне все, что помнят твои искусанные пальцы, острые локти, прожжённые дырки у ворота рубашки.  расскажи, и я забью словами свои тощие бедра.
расскажи, и я отвечу тебе.

сквозь липкий паркет прорастает сон-трава и нечуй-ветер, оставляя под лопатками теплящийся след синяка, гербарий, забинтованный ржавой марлей.
если закроешь глаза, услышишь ласковые колыбельные шагов босиком по песку.
если откроешь, ты знаешь, куда смотреть.

я необожжённая статуэтка в твоих руках.  и нет, мои фарфоровые крылья не откололись от грубого использования предыдущим неосторожным хозяином.
я сам снял их в страхе, что цепкие ветра утянут меня, вырывая перья, белым воздушным змеем проволокут за волосы по полу ближайшего борделя.
сам снял и бросил в кучу одежды и обуви, к кипе бумаг и просроченных билетов.
мне очень хотелось остаться.

ты нанизываешь звезды на неоново-розовую нить, обматывая ее вокруг собственной шеи и звезды позвякивают, сталкиваясь треснутыми остриями.
в тебе тысячи ликов моих святых, тысячи взмахов крыльев парусника, тысячи распоротых капилляр в очах тысячеглазых змей.

самые мудрые волшебники знают, что магия неподвластна даже самым мудрым волшебникам.
но, утыкаясь друг другу в шею, мягко ведя носом по коже, мы творим нечто большее, чем обычное величайшее чудо.

я не верю в чернокнижников, сокрытые библиотеки и учителей-рыцарей.
ведь они не научили меня главному.
ведь я не знал, что так бывает.

мой вечновоскрешающий шаман, смотри, как рассветные лучи крошатся осколками того же витража под моими босыми ступнями.
подари мне великое счастье пригласить тебя на эту пьяную джигу под самый мирный вальс.
солнцу не страшно быть разбитым.
оно горит в переплетении наших пальцев.

и да, когда все закончится, я приеду к тебе.
даже если для этого придется сразиться с ветрами.