алхимический сахар

подсохший крем под белыми от недуга ногтями
кто были вы, слишком чистые, лазаретные, в молчанье оплетающие тонкие косички вокруг собственных мерцающих лиц
карманы топырятся валящимися с ног камнями, комьями, инжирной кожурой
даже у юного бога в карманах около трех тысяч напоминаний о том, что есть жизнь
что есть любовь
чтоб не забывал, для чего его отправили работать
пока он говорит с тобой, выпекая для своих лунных любовников пироги - у него они никогда не пригорают, даже будь они сожженными в кострах, а как ты думал, отдал на ритуал и все съел сам - ты думаешь о том, как каждая жизнь начинается и заканчивается у ее усталых ног
я пришел говорить, не подумай, у всего есть предел злоупотребления, я ем пряный пепел на завтрак, горький на ужин, третий прием пищи не осилю, но я выпиваю клубящуюся серу из бокалов на красной ножке, так скажи мне, почему я все еще не рядом
она смеется и острая призменная грань проходит в его солнечное сплетение слишком тихо даже для того, кто называет себя ножом
не масло, а концентрированный туман, лезвие блестит усталостью звезд, пять лезвий, шесть, лезвие - огненный шар
она смеется и говорит
‘ ты плохой бог. ешь любовь. ‘
‘ я не могу их так подвести. ‘
‘ вот поэтому. ‘
юный бог в промозглой квартире на третьем этаже напитывает своих зеркальных любовников солнечным светом, они плавятся и визжат, растекаясь по паркету мутным болотным серебром, бог дрожащими руками разливает их по бокалам на синей ножке, под ногтями подгоревший крем
бог пьет, поднося исповедальную чашу к черным от болезни губам
она довольно кивает и протягивает ему руку
ее карманы давно уже опустели


26.04.22