Сухоцветы

Сухоцветы. Эта странная страсть к живому и неживому. Когда с орхидеи опадают соцветия долгое время рука не поднимается их выбросить. Складываю лепестки в конфетницу, в корзинку какую-нибудь. Так они и лежат до нового цветения. Прошлогодняя лепестковая взвесь пылилась в вазочке вместе с крыльями махаона, который до того почил в стеклянной банке. Потому что жалко  было его оставлять умирать под дождем. Махаон все пытался вскарабкаться по стеблю дельфиниума, но неизбежно срывался вниз и ливневые капли прибивали его к земле.
По истечении годичного круга махаон утратил брюшко, но радужные крылья все еще горели огнем, пока, наконец, не были преданы огню живому. А фаленопсис расцвел опять и опять осыпался белыми мотыльками. И вот они снова дрейфуют на подоконнике в стеклянном своем саркофаге по знобкому марту, в противовес извечному женскому желанию стерильной чистоты и отстутствия всяческой пыли. Они, как напоминание праха от праха..

Нынешние мартовские цветы совершенно отдельная песня. Маленькие  розовые бутоны их случились словно и не цветами вовсе, а живыми существами. Дрожащими и хрупкими,  обладающими ощутимой плотью, прохладной и влажной в отличии от бархатной шероховатости, избыточности и сухости крупных роз, соседствующих рядом. Когда влага стала уходить и бутоны опустили головы, я вынула цветы из вазы и, за неимением куда приткнуть, опустила их на швейную машинку лицами вниз. Несколько дней спустя перевернула и обнаружила их не ожидаемо скукоженными и скомканными, но ажурно закристализованными. Словно жизнь не ушла, но приняла несколько иную форму. Словно невидимый скульптор поработал своим резцом - обострил и выделил. И снова рука не поднялась.

И вообще март всегда словно предвосхищение жизни вечной. Воспоминание детства. Где ты бежишь по льдистому парку заброшенной усадьбы Сукачева к Дворцу профсоюзов, на занятия театральной студии. А после летишь домой и на остановке замечаешь старушку с картонной коробкой полной тех самых отвратительно желтых цветов. Но эти цветы невообразимо прекрасны и ты идешь на их тончайший аромат, который смешивается с  запахом оттаявшей и снова прихваченной вечерней стынью улицы. Цветы похожи на небольшие колокольчики, но бутоны их плотны и мясисты. Они словно желтые цыплята с раскрытыми толстыми ртами. И ты несешь их домой, и они холодят твою ладонь и щеку. Потому что оторваться от них невожможно. Только дышать ими, касаться,  ощущая губами влажную их плоть. И думать, что нет ничего более настоящего и вечного. И так будет всегда..