Бар Яд и пара его обитателей

        Я твердо убежден, что любая Великая картина складывается из мельчайших деталей, зачастую не представляющих никакой художественной ценности порознь. Значит, и всякая Великая жизнь соткана из обыкновенных, на первый взгляд ничем не примечательных будней, которые я и попытался запечатлеть.


“Яд”

        “Яд” отличался от других коктейль-караоке баров в Праге. Нет, конечно, микрофоны были на месте, так же как и посетители, которым Международная Ассоциация Хоть Немного Сносного Пения обязана была выдать судебный запрет на приближение к ним. Имелись и напитки любых цветов и крепости, привлекающие в бар как бедных студентов, подсчитывающих монеты при заказе самых дешевых шотов, так и изысканных ценителей, предпочитающих изящное сочетание выдержанного в бочках из-под шотландского скотча двадцатилетнего рома и карамельного коктейльного биттера - до первого взгляда на его цену. А после надирающихся теми же дешевыми шотами с теми же студентами.
         Тем не менее, целиком обвешанный старыми фотографиями музыкальных групп и голливудских актеров, украшенный потрепанными виниловыми пластинками “Яд” был пропитан духом рок-н-ролла, собравшим под одной крышей основное отличие - его работников. Только благодаря им бар все еще держался на плаву, хотя пробоин в нем было достаточно. Вся магия рождалась из часто пьяных и временами нанюханных, но неизменно профессиональных барменов и прекрасных девушек, заправляющих караоке. Вторые нередко пребывали в похожем состоянии из чувства коллективного долга.
        Каждый из присутствовавших в “Яде” в его золотые годы персонажей заслуживал быть увековеченным на бумаге. В те разгульные дни за барной стойкой и диджейским пультом по воле счастливого случая собрались уникальные личности, которым удалось неплохо сдружиться, будучи совершенно разными. А делов-то - немного алкоголя, пара грамм стимуляторов, несколько попыток рукоприкладства, один-другой неловкий секс и неутолимое желание прославлять общие узы - молодость.


Тим

        Часы пробили конец очередной из бесконечного количества пятничных смен, которые были одним из немногих удовольствий в жизни Тима. Еще бы, ведь где, как не в “Яде” под утро в субботу можно было не приложив абсолютно никаких усилий цепануть пьяную девчонку на любой выбор и увезти прямиком к себе, разве что заехав по пути на заправку - единственное место, где в такое злополучное время суток удавалось раздобыть еще выпивки и сигарет. Тем не менее, легкая добыча успела изрядно ему наскучить. 
        Тим устроился в “Яд” около трех лет назад совсем еще неловким юнцом, но довольно быстро сделался превосходным барменом, что на нем заметно сказалось. Привычка выпивать два пива перед сном сменилась повадкой приглушать полбутылки водки еще перед окончанием рабочей ночи, маскируя все это дело надлежащим количеством кокаина. Некогда присущая ему детская наивность уступила место цинизму и женоненавистничеству, а огонь из юношеских глаз теперь обжигал пищевод. Чтобы что-то получить нужно что-то дать взамен. Предоставив “Яду” свою душу, Тим обрел силы вставать по утрам, потому что искренне и взаимно любил этот бар, коллег и антураж беспутных дней.
        Крепкий коротко стриженный шатен среднего роста и выше среднего тяги к чему угодно, кроме здорового сна, был не из тех барменов, кто сразу после работы приезжает домой и в ожидании похмелья вырубается на старом матрасе, служащим “временной” заменой кровати. Темнота пробуждала в нем аппетит, поэтому в последние месяцы после ночных шифтов Тим зачастил в сомнительный афтер-пати клуб неподалеку от “Яда”. Ближе к рассвету туда сбредались бесцельно выпить, со всеми вытекающими последствиями, представители всех профессий и народов, которым не спалось по понятным обстоятельствам: шлюхи, стриптизершы, барыги, мелкие бандиты и обыкновенные торчки. Были и такие, как он - уставшие доблестные трудяги, коим невмоготу оставаться наедине со своими мыслями. Та ночь не стала исключением.
        Смыв остатки бурного веселья с выдохшейся барной стойки, Тим закрыл за собой дверь, попрощался с принявшим более удачное решение Демианом - коллегой и ближайшим другом, делившим с ним шейкеры и женское внимание, и отправился в Ле Гран в поисках умиротворения. В голове звенело от омерзительной смеси из скверно спетых в караоке худших песен тысячелетия, так что здоровяк нацепил наушники и накормил мозг ежедневной порцией депрессивной альтернативной музыки. Пути было ровно на две сигареты, а курил он быстро и никогда не заканчивал сигарету до конца - издержки профессии. Времени на полноценный перекур у барменов почти не бывает.
        Растоптав недокуренный бычок высокими ботинками у дверей клуба, Тим ступил вниз по лестнице, ведущей в дебри греха и направился прямиком к бару, оправдывая текущий визит первой пришедшей на ум причиной. Запросив у местного наливайки водку с лаймом и содовой, недолго думая он решил, что должен снять телку. Ранними субботними утрами в Ле Гране было много женщин, но в то же время очень мало, если вычесть тех, кому за компанию пришлось бы заплатить. Не спеша оглядевшись с высокого барного стула, словно впередсмотрящий матрос с вороньего гнезда, он выискал кандидатку, подававшую надежду на торопливый секс в грязной уборной.
Высокая блондинка с огромными сиськами - универсальный типаж, слегка пошатываясь, разглядывала остатки приторного напитка. Парень сорвался со своей мачты, поправил любимую серую толстовку, пропитанную запахом “Яда”, ставшим для него определенным талисманом, и завел разговор:

   - Привет, скучаешь? - ему уже давно не требовались навыки общения с представительницами лучшего пола. Выбор Тима обычно падал на самых пьяных и отчаявшихся, и никто его не судил.

   - Да нет, просто устала от жалких подкатов, - девушка не выглядела заинтересованной ровно до его следующего предложения.

   - У меня есть кое-что, что здорово снимает усталость - он провел указательным пальцем под носом и кивнул в направлении сортиров.

        Время от времени бармен располагал практически безотказным способом заводить новых друзей. Пройдя по коридору в сторону туалетов они вломились то ли в женский, то ли в мужской. Подобные мелочи никого не волновали, потому что в обоих, как правило, происходило одно и то же - нужду в них справляли редко. Тим захлопнул кабинку и нарисовал на потресканном экране айфона две упитанные дороги белого. Скрутив купюру в трубочку, в силу своих манер он первым вынюхал одну из них, зацепив при этом добрую треть второй. Потом передал эстафету новой знакомой, которая быстро расправилась с остатком и провела пальцем сначала по дисплею, а затем по деснам. Безымянная блондинка небрежно поблагодарила Тима за рыцарский поступок, вернула телефон и побрела обратно. Ожидая продолжения он живо отлил, не смывая выскочил вон и застал ее там же, только на сей раз с каким-то бородатым мудаком в кожаном пиджаке. Одной рукой он всучивал девушке еще один блевотно-сладкий коктейль, приближавший ее диабет, а другой лапал её за задницу.
        На мгновение Тим опять почувствовал себя без смазки использованным. Но он быстро оправился и провел еще несколько безуспешных попыток скрасить ночное одиночество, прежде чем вернуться в неубранную квартиру, написать своей девушке, жившей за три тысячи километров, о том, как сильно он по ней скучал и промучаться пару бессонных часов в неуютной постели.


Сара

        Она должна была быть на работе десять минут назад, но это ее не слишком волновало. Когда трамвай выплюнул безликих пассажиров на остановке около “Яда”, Сара зашла за похмельным кофе, чтобы не зайти за ромом с колой по прибытии. В голове крутились неловкие моменты вчерашнего неудачного свидания, коими были все ее последние попытки построить личную жизнь. Перед входом в бар она ускорила шаг и сделала вид, что очень спешила, “запыхавшись” поприветствовав ребят за стойкой.
        Сара упала в диджейское гнездо в углу помещения, где провела минувшие несколько лет отвечая за плавный ход караоке и настроение публики. Иногда она встряхивала посетителей исполняя заводные музыкальные произведения, и в эти моменты все без исключения замирали на месте, очарованные ее невероятным голосом и вокальным талантом. Сара заканчивала консерваторию и помимо непыльной работы караоке-диджейкой пела в набирающем популярность кавер-дуэте, который совсем недавно основала с Кристофером, отменным гитаристом и одним из барменов. Кроме того, она записывала кислотную музыку в стиле “техно” с другим ансамблем единомышленников.
        Перебирая в мыслях остатки неудавшегося свидания, параллельно включая заезженные песни отраханным в уши стаей медведей гостям вечера, она вспомнила и предыдущие провалы. В основном, дело было в парнях - Саре чаще, чем кому-либо попадались конченные мудаки, причем в промышленных количествах. Это было объяснимо: у них было больше шансов стать порядочными людьми, чем встретить кого-то красивее, а наткнуться на кого-то харизматичнее и вовсе не представлялось возможным. Обаяние стройной русоволосой девушки, отдающей предпочтение обтягиваюшим топам, заключалось в ее особой неиссякаемой энергии. Причиной неугасающего темперамента были совсем не наркотики, как полагали некоторые, хотя временами они поддерживали ее глаза открытыми. Обоснование крылось глубже, настолько глубоко, насколько еще никому не посчастливилось в нее заглянуть. Но несмотря на толпы желающих залезть к ней в стринги поклонников, девушка долго не могла обрести счастье в полноценном союзе.
        Сара выбирала не тех парней. Она отвергала действительно стоящих ребят, как Демиана - другого бармена “Яда”, которому когда-то взаимно и слишком очевидно нравилась, и бежала в руки к придуркам, где сразу же начинала задыхаться. Подобные интрижки длились недолго и быстро сменялись друг другом, не оставляя Саре достаточного количества времени на размышления о том, что ей на самом деле требовалось.
        Завершая смену в ту ночь она лениво потягивала водку с апельсиновым соком и переписывалась с малознакомым парнем, создающим музыку где-то в Швейцарии. Она даже не подозревала, что спустя еще парочку сообщений им было суждено встретиться на просторах страны йодля и сервелы и влюбиться друг в друга. Через какое-то время герой-романтик заявил, что переберется к ней в Прагу на неопределенный срок и не соврал.
        Сара проводила с новоиспеченным бойфрендом любую свободную минуту, постепенно знакомя его с излюбленными способами скорее ночного, чем дневного времяпрепровождения. Девушка потихоньку представляла ему саму себя, ведь ранее ей не выпадала возможность познакомить его с настоящей Сарой, а не ее онлайн-версией. Тем не менее, с каждой последующей тусовкой, о которых диджейка привыкла не упоминать на расстоянии и куда теперь таскала явно крайне домашнего парня, святоша стал все неуемнее промывать избраннице мозги. Мол, он бы предпочел остаться дома, вместе покурить травку и позалипать на мультики для торчков. К всеобщему удивлению, в какой-то момент он добился своего, потому что действительно нравился девушке. С ним она впервые за целую вечность почувствовала уют и боялась лишиться его по собственной глупости. За исключением работы в “Яде”, Саре пришлось существенно передвинуть часы бодрствования на первую половину дня, с чем она, однако, так и не смогла смириться, утаив от молодого человека зов полуночных приключений. Это стало ясно по прошествии нескольких пропущенных вечеринок, хотя ничего необычного на них все равно не случилось. Тусовщица давным-давно застала все, что потенциально может произойти на подобных сборищах, но не теряла надежды получить новые эмоции. Ей было необходимо ощущать, что в любой момент дня и ночи она оставалась легка на подъем. 
        Спустя пару-тройку недель размеренной жизни, пока полумесяц неторопливо взбирался на свой трон, Сара уставилась в потолок, лежа в объятиях по уши влюбленного парня. У нее не было рациональных поводов не построить с ним серьезные отношения. Соединяя трещины в созвездия, она пыталась побороть единственное желание - напялить первое, что попадется под руку, ускользнуть в любимый бар к друзьям, уже начертившим ей жирную дорогу в компенсацию за многочисленные неявки, и нажраться в дерьмо в компании какого-нибудь болвана, лишь бы снова почувствовать себя молодой и свободной.   


Кристофер

        Существуют люди, на которых принято вешать ярлык чудаков. Кристофер, кудрявый мечтатель посреди третьего десятка, был ярким представителем этой категории. За некоторыми подобная репутация закрепляется, к примеру, из-за неспособности кончить, пока партнер на них не помочится. Другие, что куда хуже, в восторге от развития современного поп-панка. Кристофера же окрестили странным благодаря его стойкому нежеланию вестись на поводу у социума, диктующего, как стоит жить, дабы оправдать чьи-то ожидания.
        Будучи неплохим барменом для души и способным начинающим видеографом в целях пропитания, Крис в то же время оправдывал огромные тоннели в ушах ублажая гитару в паре музыкальных групп. Он располагал яйцами чтобы поступать так, как считал нужным и в любой ситуации оставался честным с окружающими и самим собой. Его нелегко было назвать атлетичным, но габариты никогда не мешали ему отстаивать собственное мнение, в большинстве случаев абсолютно абсурдное с точки зрения обычного человека. Его зачастую самобытные поступки объяснялись полным отсутствием привычки думать о последствиях. 
        Нередко граничили с абсурдом и романы Кристофера с девушками. На одной из них, старой школьной знакомой с кучей проблем с головой, он был официально женат, пусть и не виделся с ней уже несколько лет и надеялся не пересекаться еще столько же. Дело в том, что одни влюбляются в улыбку женщины, другие в ее глаза, третьи в изгиб тела, и все они до жути банальны. Не то что Крис, падкий на отсутствие ментальной стабильности у потенциальной партнерши.
        Тем не менее, темную половину пятницы где-то на закате осени  ему по иронии довелось проводить в компании новой обыкновенной (читать “адекватной”) подружки Софи, к которой он испытывал симпатию, не сравнимую, впрочем, с ее чуть ли не подростковой влюбленностью. Может, Крису показалась разумной идея немного отдохнуть от бесконечных эмоциональных качелей и коварных манипуляций. А может, на первом свидании он неверно оценил степень психического здоровья девушки, привязавшись к ней ровно настолько, сколько нужно для пребывания во взаимоотношениях без особых чувств. После тихого ужина при свечах в ее любимом итальянском ресторане, оставившим целыми все тарелки, холодный вечер указал паре дорогу в “Яд”. На сей раз по обратную сторону бара, пока он ждал “Базиликовый Гимлет” для дамы и терпкий “Олд фешн” для борьбы со скукой, у него завязался короткий разговор с Демианом, смешивающим напитки:

   - Как продвигается свидание? - друг проявил искреннее любопытство, ведь поболтать им в те дни удавалось, разве что, за ежечасным пятисекундным перерывом на стопку водки в течение совместных смен.

   - Гладко, чувак - означало неинтересно, - знаешь, я будто постоянно жду, когда что-то пойдет не так, но никак не могу дождаться.

   - Разве не в этом весь смысл? - Дем подал ему приготовленные коктейли, заранее зная ответ.

   - Не для меня.

        Остаток ночи парень пил, пел и пытался отделаться от осознания полной гармонии в своей личной жизни.
        Кристофера можно было смело считать новым звеном в цепи человеческой эволюции в силу мощного гена, отвечающего за переработку алкоголя. Он даже не до конца понимал значение слова “похмелье”, приписывая его к болезням вроде простуды или поноса. Оставшаяся у него ночевать Софи, наоборот, была прекрасно знакома с этим явлением, пусть и была значительно моложе. Она крепко спала, пока жаворонок допивал свежесваренный кофе на кухне. В то утро ему нужно было отправиться в соседний город и снять несколько видео по работе. Бесшумно упаковав оборудование и нацепив любимые конверсы, в дверях квартиры он столкнулся с Тимом, с которым делил сиденье унитаза и крышу над головой, в полусознании бредущим из любимого ночного заведения. Пожелав соседу доброго утра, что гуляка воспринял как пожелание спокойной ночи, тот захлопнул за собой дверь.
        По прибытии на вокзал Кристофер просочился сквозь стаи сонных туристов, нашел час отправления нужного поезда на табло и раздобыл билет. Отхватив большой американо, он нерасторопно прошагал вдоль цепочки одинаковых вагонов, прежде чем обнаружил свой. Устроившись в пустом купе он уставился на суетливых людей на перроне и впервые попытался придумать, как объяснить подруге неминуемость расставания. Неприятный мыслительный процесс прервала девушка, моментально укравшая у Софи все внимание. Усевшись напротив Кристофера, безумноглазая попутчица достала из рюкзака бутылку воды и баночку антидепрессантов, знакомых ему благодаря одной из прошлых пассий, и забросила в рот пару таблеток. Поезд окончательно тронулся, а вместе с ним и Крис, потому что теперь он искал совершенно другие слова для совершенно другой девушки.


Ари

        Поздним утром невысокая стильно одетая во вчерашние шмотки барышня спешила домой под проливным дождем, успешно скрывающим мешки под глазами, переняв эту обязанность от растекшейся по лицу косметики. После смены в “Яде” не слишком трезвая Ари решила навестить друзей в соседнем баре буквально на полчаса, что на ее языке означало “употребление разноцветных коктейлей и веселых наркотиков пока не посветлеет”.
        Она была единственной девчонкой в коллективе барменов. Достаточно привлекательной, чтобы не быть обделенной вниманием коллег и визитеров, но при этом весьма способной за себя постоять, сводя на нет любые неодобренные попытки проявления романтического интереса к своей персоне. Ари работала в “Яде” чуть больше года и несмотря на образ избалованной мажорки с претенциозной манерой речи, справлялась ничуть не хуже более опытных соратников и парадоксально оставалась искренним человеком с большим сердцем. Кроме того, девушка регулярно вела популярную страницу в Инстаграме с десятками тысяч подписчиков, поэтому многие недоумевали, зачем изысканной блогерше, сверкающей в сторис дорогим вином и устрицами чуть ли не каждый день, марать руки физическим трудом. Ясности не прибавлял и собственный бренд премиальной одежды, увидевший свет незадолго до ее барменского дебюта. Но через какое-то время стало понятно, что успех в социальных сетях давал лишь возможность бартерного обмена в рамках рекламы, а бренд только начинал набирать обороты.
        Как бы сильно Ари не хотелось прилечь, добравшись до квартиры, обставленной в духе модных журналов про недвижимость, ей пришлось возвращаться в угрюмое утро, лишь спешно умывшись и накинув падающий до щиколоток плащ. Нужно было выгулять Шмэпси, любимую мраморную таксу и единственного соседа, такого же неугомонного, как и хозяйка. Оба имели схожую вредную привычку - не знали, когда нужно остановиться. Пес не переставал судорожно гавкать и куролесить, сметая все на своем пути, пока в край не выводил из себя окружающих. Ари не умела вовремя понимать, когда нужно прекращать пить, выбрасывать порезанную пополам трубочку и уезжать отсыпаться. 
        Дождь ненадолго затих, словно намекая обессиленной девушке, что пора было просохнуть. Пока бодрый Шмэпси резво рассекал просторы парка неподалеку от дома, пытаясь перенюхать как можно больше задниц, Ари решила написать Демиану, с которым накануне работала: 

Ари, 11:34

   - Блин, я в полном шоке, - ей удалось собрать вместе правильные буквы с третьей попытки.


         Дем уже успел проснуться и прийти в себя:

Демиан, 11:37

   - Как все прошло? Или…как все проходит? - парень больше не удивлялся способности подруги не спать ночи напролет и оставаться дееспособной, но все еще завидовал.

Ари, 11:37

   - Я сейчас сдохну, вышла на прогулку со Шмэпси, пока не ложилась.

Демиан, 11:39

   - Завязывай с этим, серьезно, возьми пару трезвых выходных и выспись!

        Голос здравого смысла нагло прервал истошный лай - такса повздорила с другой пародией на собаку. Блондинка, смутно припоминавшая свой натуральный цвет волос, подозвала питомца и направилась обратно в надежде наконец принять теплый душ и завалиться в постель.
        Высушив голову и облачившись в пижаму, она наполнила кружку горячим успокоительным чаем, забралась под одеяло и спустя пару глотков окончательно протрезвела, дав зеленый свет свойственным для отходов депрессивным мыслям. Шмэпси почувствовал подавленное настроение владелицы, оттого притащил лежанку к изголовью кровати и молча свернулся в калачик. Глядя на свое отражение в узком зеркале напротив и едва себя узнавая, Ари в очередной раз долго недоумевала, с какой стати каждому предложению потусоваться, заведомо ведущему к полуденным чаепитиям вроде этого, она исправно говорила “да”. Почему так боялась ночного одиночества, предпочитая ему любую другую компанию.
        Покрасневшие глаза стали медленно закрываться, сердце заканчивало отплясывать чечетку, не попадая в ритм, а в кончиках пальцев возникало слабое жжение. Девушка отложила остывший чай и обжигающий вопрос, снова оставив его без ответа, и незаметно угодила в гости к Морфею. Она очутилась на далеком необитаемом острове, где жаркое солнце насквозь дырявило пальмовые ветви над головой, воркующие волны вступали в соитие с нежным прибрежным песком с завидной периодичностью, а ей можно было развалиться на бескрайнем золотом пляже в объятиях ласкового океанического бриза и остаться в них навсегда. 


  Дилан

   - “Огуречный Том Коллинз” и “Маргариту”, пожалуйста, - красотка в обтягивающем белом платье кокетливо улыбнулась и смущенно отвела взгляд.

   - Легко, - бармен дежурно обнажил зубы в ответ и взялся за шейкер. 

        Дилана устроил в “Яд” старший брат, Демиан, когда первому не было и двадцати, а второй едва успел переступить порог третьего десятилетия. Более взрослые коллеги не сразу отнеслись к юноше со всей серьезностью, но ему не составило труда завоевывать их уважение. Малой схватывал на лету и пользовался большой популярностью у прекрасного пола благодаря смазливому личику и прическе в стиле молодого Джо Джонаса.
        Спустя два года Дилан смешивал текилу с соком лайма и джин с огуречным сиропом для прекрасной незнакомки, с которой в любой момент мог спрятаться в темном уголке бара, если бы захотел. Но симпатяга был крайне разборчив в делах любовных, наверно, по этой причине и встречался с пленительной красоты моделью. Они познакомились на вечеринке довольно популярного бренда скейтбордов, спонсировавшего Дилана - признанного талантливого скейтера. Правда, спонсорство ограничивалось досками, одеждой, обувью и прочим предназначенным для катания инвентарем, так что парню приходилось решать финансовые вопросы самостоятельно, параллельно с учебой в ВУЗе наполняя стаканы алкоголем пару дней в неделю.
        Работяга отдал уже выпившей посетительнице коктейли - финальный заказ вечера. Та, расплатившись и ожидая чего-то большего, чем простое “спасибо”, с разочарованием вернулась за свой столик, чего он даже не заметил. Любую свободную секунду Дилан тратил на путешествия в трясину своего сознания. Его мучили мысли, вполне обыкновенные для парня его возраста, причем преобладала самая мерзкая из них - куда податься после окончания сранного университета. Вопреки собственным ожиданиям, все-таки добравшись до последнего курса он так и не понял, чему готов посвятить жизнь, вот и не на шутку страшился завтрашнего дня.
“Яд” и барменское ремесло ему нравились, но он их не любил и не желал до выхода на пенсию мешать напитки в три часа утра. Скейтбординг, хоть и дарил ему подлинное счастье, не был способен заплатить за его квартиру или сводить возлюбленную на свидание.
        Коряво исполненная компанией пьяных дегенератов из соседней страны “Mr. Brightside” стала заключительной песней вечера. Включился свет, и дожившая до конца нечисть, щурясь, опустошила первые попавшиеся под руку стаканы, в которых оставался хоть какой-нибудь намек на алкоголь. А потом испарилась в пространстве, позволив уставшим стейджам получить заслуженные водные процедуры.
        Закончив с уборкой Дилан променял рабочую футболку на черное худи, перекинул через плечо рюкзак и распрощался с Крисом и Сарой, составившими ему добрую компанию той ночью. Поднявшись наверх по спиральной лестнице и оказавшись на улице у входа в бар, расположенный в полуподвальном помещении, он бросил в рот самокрутку, медленно наполнил легкие табачным дымом вперемешку с морозным воздухом и заглянул в окно, прощаясь таким образом и с “Ядом”.
Выискав в специальном приложении свободный электрический скутер - свой излюбленный способ подлунного передвижения, более доступный студенту, чем такси и доставляющий домой в разы быстрее, чем ночные трамваи, Дилан прошагал к нему несколько сотен метров, по пути разжившись причитавшимся ему чизбургером в ближайшем МакДоналдсе. Утомленный бармен разблокировал новомодное транспортное средство, снова закурил, ныне на сытый желудок, и с пылающей во рту сигаретой с ветерком пустился домой по пустынным улицам, время от времени улавливая мимолетные отголоски буйных пьяниц.
        Будучи неспособным оторваться от донимающих мыслей о перспективе, пролетая на красный сквозь очередной перекресток, Дилан вспомнил напутствие Демиана - “что бы ты ни делал, не становись таким, как все”. Обычно младший брат воспринимал эти слова как бессмысленную пафосную фразу, на которую тот наткнулся в каком-то фильме или вычитал в книге. Но на этот раз, в течение недавних недель полностью сбившись с курса и практически потеряв всякое стремление, в поисках малейшего просвета он вдруг понял - Демиан искренне любил Дилана и с детства считал его особенным. Мечтателем, способным на все, имеющим все шансы стать частью чего-то большего. Поэтому переживал, что с возрастом братишка перестанет верить в чудеса под безостановочным гнетом взрослых проблем и растворится в серой массе. Что он так и не даст волю огромному потенциалу. Холодный встречный ветер прочистил парню голову, а катарсис сиюминутно примирил с неизбежностью будущего. Чем бы Дилан не занимался через год, два, десять, отныне его единственной задачей будет оставаться при этом самим собой. Впредь он не станет бояться грядущего дня, наоборот, теперь он собирался приветствовать его с предвкушением, демонстрируя всего себя. Едва заметно скривив уголки рта, рассекая мрак он шепотом обратился к Демиану:

   - Договорились, брат.         

Демиан

        Рано или поздно каждый из нас должен лицом к лицу столкнуться с неизбежным вопросом - “В чем смысл жизни?”. Сколько себя помню, я ни секунды не колебался с ответом. Смысл моего существования заключался в наслаждении молодостью, ставшей для меня определенной религией, отпускающей все грехи. Я жаждал полной свободы и получал ее любыми способами, невзирая на жертвы и последствия, вот и не придумал ничего лучше, чем стать барменом. Попытав удачу в нескольких заведениях и получив серьезные навыки барного мастерства, я познакомился с “Ядом”, без труда отыскав с ним общий язык. Беспрекословно доверяя своему Богу, с полной уверенностью в своих принципах я мчался сквозь годы с бутылкой в руке, сигаретой в зубах и парой грамм в кармане. Но любому счастью приходит конец. Спустя несчетное количество нетрезвых дней, половину из которых я даже не помнил, что-то заставило меня остановиться, оглянуться назад и поставить под сомнение философию “завтра никогда не наступит”.
        Сара выкрутила звук на полную и принялась танцевать, расплескивая свой напиток во все стороны, но я давно научился абстрагироваться от несуразных воплей подстрекающей толпы. Пока Ари была занята приготовлением десяти “Чупито”, а Тим взбивал яичный белок с бурбоном для “Виски Сауэр”, я разливал по стаканам парочку слоистых “Лонг-Айлендов” и пытался увековечить в памяти каждую деталь бара, встретившись с ним в последний раз. Новость о моем уходе донеслась и до Дилана с Кристофером, почтившими меня присутствием в мою финальную ночь в “Яде” в качестве гостей.
        Пару месяцев назад я закончил магистратуру, а еще раньше стал работать по специальности, тем не менее, возвращаясь за барную стойку хотя бы раз в неделю - по пятницам. Я изо всех сил пытался не забыть свои корни и не отдалиться от друзей, нынче пересекаясь с ними исключительно в стенах бара. К тому же, меня неслабо пугала перспектива напрочь растерять дух бунтарства, притворяясь ответственным взрослым. Ввиду этого на щедрые чаевые мы с напарниками разживались кокаином, а завсегдатаи, храни их Господь, добродушно угощали нас выпивкой для панковского куража. Но с течением времени становилось все тяжелее играть в Ханну Монтану. Многообещающая карьера маркетингового аналитика, любимая девушка, сдающее сердце - причин снять блондинистый парик в двадцать четыре года у меня было достаточно.
        За время длительной совместной деятельности мы научились безошибочно определять близость момента, когда заказы на напитки приостанавливались, а в караоке наступал коротенький перерыв. Такие мимолетные мгновения означали, что Высшие Силы призывали нас выпить. Звезды снова сложились в правильное созвездие и я наполнил шесть стопок, только что прикончив прощальную дорожку в служебном туалете. Как правило, у нас редко находилась минутка для речей, поэтому мы молча обжигали желудки и стремительно разбредались по рабочим местам. Я не посчитал тот раз особенным, однако Ари держалась другого мнения: 

   - За Демиана! - веселая блондинка манерно подняла водку над головой, глядя мне в глаза.

   - Дааа, бро, за тебя! - подмигнув, Тим шутливо подтолкнул меня плечом и рассмеялся.

        Младший брат перекинул руку через мою шею и присоединился к тосту.

   - За Демиана!

   - Чувак, неужели этот день все-таки наступил… - Крис ухмыльнулся и опустил взгляд, мотая головой слева направо.

        Сара подарила мне подлинную улыбку, заставляя поверить своим словам:

   - Не прощаемся, Демиан. 

        Стрелки часов замерли на месте, даруя мне возможность как следует разглядеть близкий друзей, тянущих рюмки к небу за мое последнее барменское приключение. С любым из них меня связывали нерушимые узы крышесносных ночей, жестоких похмелий, диких историй и неподдельного человеческого счастья. Я неуловимо кивнул раскинувшейся на целую стену мерцающей вывеске “Яда”, чистосердечно благодаря его за теплые воспоминания, и подвел итог:

   - За лучшие годы!

        Утолив жажду, мы перекинулись парой шуток и разбежались в ожидании ближайшего парада планет. Смешивая каждый последующий коктейль и опасаясь, что он станет завершающим, я натыкался на одну слащавую мысль за другой, пока не добрался до самого конца. Оставшиеся от смены часы я провел в размышлениях об истинном значении молодости, стоя на “Ядовитой” земле. До меня дошло, что пока рядом со мной эти ребята, совершенно отбитые и одни в своем роде, что бы я ни делал, я никогда не постарею.   
   
 
Эпилог

“Найдутся люди, которые скажут, что таких вещей не бывает. Это те люди, которые забывают, каково это, когда тебе 16, как только им исполняется 17. Я знаю, что когда-нибудь это всё станет просто историями, наши фотографии станут старыми фотографиями, а все мы станем чьими-нибудь мамами и папами. Но сейчас это ещё не истории. Это происходит. И я здесь. В какой-то момент ты понимаешь, что ты - это не грустная история. Ты жив. И ты стоишь и смотришь на огни и на всё вокруг, что заставляет тебя удивляться. И ты слушаешь эту песню и едешь по дороге с людьми, которых любишь больше всего на свете. И в этот момент, клянусь, мы - часть вечности.”

- Стивен Чбоски



Посвящается всем, с кем мне выпала честь разделить лучшие годы своей жизни. 


* Все персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными людьми, местами, событиями и таксами является случайным.