Во мне диковинные раковины

во  мне  диковинные  раковины,
в  одной  пигментные  пятна  слюды,
в  другой  кусок  воды,
краску  иглой  подцеплю,
прошью  угрюмую  бодрость,
выход  рисунка,  как  провал  правил,
выглянет  гладким  входом…

старая  туча  тяжело  раскидала  объятия,
одиноко  ей  посреди  неба
сторожить  ветхую  тень,
во  мне  две  диковинные  раковины,
во  мне  восторг  режет  железные  сухожилия,
в  скулах  улыбка: –
для  лиц,
для  их  отражений,
для  моли,  что  спешит  в  мех,
лишь  панцирь  затрещин  останавливает,
как  напрыгнувший  на  цветок  шмель…

скорее  янтарь,  чем  хотелось  петь,
скорее  скол,
и  мёртвой  водой  отпаивать  поздно,
а  живая…
вот  она,
упорством  обречённого  психа,
подаётся  струйкой,
поднимусь  к  себе,
достану  грог,
вытяну  из  огня,  что  осталось…

я  падаю,
я  коверкаю,
но  встал  именно  с  той  ноги,
вижу  насквозь,  где  живая  вода  течёт,
пахнет  мной  не  часто, –
для  приличия  долго  ломается,
секунд  пять,
затем,  без  спроса,  целует  в  лоб,
и  сон  меня  сминает…

а  утром,
в  полном  удовольствии,
и  вороша  две  диковинные  раковины
к  невзъерошенным  выйду,
у  меня  есть  дар  открывать  глаза,
так  почему  без  дара  другие  смотрят  ещё.