Как на крепкий хмель, на священный Эль,
На огонь мотылек спешит,
А еврей все идет за Любимым в ночь,
По родству бродяжьей души.
Так вперед – за еврейской звездой кочевой, -
Ветер бьет в Шехины паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса.
С Ним вдвоем по тропе – навстречу судьбе,
Не гадая, в ад или в рай.
Так и надо идти, не страшась Пути,
Хоть на край миров, хоть за край.
Так вперед за еврейской звездой кочевой,
До ревущих адских широт,
Как свирепая буря, пусть кармы метла
Из сознания пыль метет!
Так вперед за еврейской звездой кочевой,
К просветленья заре, на восток,
Где, нежна, розовеет нирваны волна,
Мыслеформ усмиряя песок!
Так вперед – за еврейской звездой кочевой, -
Ветер бьет в Шехины паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса.
Песня Авраама 2
© Copyright: Валентин Ирхин, 2023
Свидетельство о публикации №123031601902
Свидетельство о публикации №123031601902
Рецензии
"Что такое человек? Что ты знаешь о нём?". Когда ты рассказываешь что - либо, всегда есть такой человек - мотылёк (это очень трудная и удивительно - увлекательная роль), который говорит: Извините, я нифига не понял. Простите, можно повторить ещё разок, что вы имели ввиду? А что происходит? Что ему не скажи, он понимает, что его ждёт много нового и самое интересное, что вопросы он задаёт не сразу, он полчаса об этом думает. Представь, Валечка, что там у них в голове:)
Ирина Чубенко Сергеева 16.03.2023 11:38 • Заявить о нарушении
Ирина Чубенко Сергеева 16.03.2023 11:38 • Заявить о нарушении
Ира, вспомнил Дюрренматта (Судья и его палач):
– Не хочешь ли воспользоваться револьвером, чтобы остановить меня? – спросил другой с издевкой.
– Ты вынул обойму, – невозмутимо произнес Берлах.
– Вот именно, – сказал другой и похлопал его по плечу. Потом он прошел мимо старика, дверь отворилась, снова затворилась, хлопнула входная дверь.
Берлах все еще сидел в своем кресле, приложив щеку к холодному металлу ножа. Вдруг он схватил оружие и осмотрел его. Оно было заряжено. Он вскочил, выбежал в прихожую, кинулся к входной двери, рванул ее, держа пистолет наготове: улица была пуста.
И тут пришла боль, нечеловеческая, яростная, колющая боль, что-то вспыхнуло в нем, бросило его на постель, скорчило, обожгло лихорадочным огнем, сотрясло его. Старик ползал на четвереньках, как животное, кидался наземь, катался по ковру, потом замер где-то между стульями, покрытый холодным потом.
– Что есть человек? – тихо стонал он. – Что есть человек?
Это и о Нем тоже...
Валентин Ирхин 16.03.2023 13:18 Заявить о нарушении
– Не хочешь ли воспользоваться револьвером, чтобы остановить меня? – спросил другой с издевкой.
– Ты вынул обойму, – невозмутимо произнес Берлах.
– Вот именно, – сказал другой и похлопал его по плечу. Потом он прошел мимо старика, дверь отворилась, снова затворилась, хлопнула входная дверь.
Берлах все еще сидел в своем кресле, приложив щеку к холодному металлу ножа. Вдруг он схватил оружие и осмотрел его. Оно было заряжено. Он вскочил, выбежал в прихожую, кинулся к входной двери, рванул ее, держа пистолет наготове: улица была пуста.
И тут пришла боль, нечеловеческая, яростная, колющая боль, что-то вспыхнуло в нем, бросило его на постель, скорчило, обожгло лихорадочным огнем, сотрясло его. Старик ползал на четвереньках, как животное, кидался наземь, катался по ковру, потом замер где-то между стульями, покрытый холодным потом.
– Что есть человек? – тихо стонал он. – Что есть человек?
Это и о Нем тоже...
Валентин Ирхин 16.03.2023 13:18 Заявить о нарушении