Внутри так ныло...

Внутри так ныло от сомненья;
Горел огонь, сгущались тучи.
Предмет слепого вожделенья
Манил теплом и хладом мучил.

Как стужи ночь – со звонким утром,
Даль билась с близостью дыханья.
Мёд встреч алкал в бреду минутном,
Пил вечность в море расставанья.

Пунктир свиданий временной
Ткань сердца прошивал сурово;
Отвергнувший меня покой,
Как пилигрим, не жаждал крова.

Полярным солнышком блистал
Надежды тусклый свет. Но жала
Яд терпкий плоть мне иссушал;
И мысль кости обнажала.

Я грезил: трепет мотылька
Был жалок в струях равнодушья;
Конь своего ждал седока
Затем, что б с ним умчаться в глушь. Я

Грезил... Уходя в поля,
Выл на созвездья зодиака;
Глушил ток в жилах, не веля
Дать ни намёка, ни пол-знака.

Лежал меж нами Гибралтар,
Съев теплоту в моих ладонях.
Когда же времени нектар
Скупой коснётся ран солёных?

Лес свеч моих сгорал, слезясь;
Воск не распался, оплавляясь.
В смятении душа рвалась,
Но стержень гнулся, не ломаясь.

Глаза – в глаза. Стелил туман...
Хладела сталь в ответном взгляде;
Кровь стыла, разум отторгал;
И Ангел мой взывал к пощаде.

                Петербург, 1992