Снежная сказка Глава 12

Глава 12 Бал тысячи и одной свечи для синей розы
Свеча не теряет ни единой частицы света, если зажечь от нее другую свечу
Дэвид Генри Келлер
В долине синих гор Фламентанц шла позднее лето. В темно – зеленых травах разгуливал ветер. Старая синяя роза склоняла свой бутон под тяжестью божьей коровки, которая с важным видом поправляла твердые крылышки. Роза, и правда, была настолько стара, что ее листья местами пожелтели, а на голубых лепестках появились морщинки. Но роза была в здравом уме и памяти. Она гордо поднимала бутон к еще горячему солнцу и, наконец, изрекла хриплым голосом.
- Скоро будет дождь малыши, скоро осень, будем укрываться перед зимой. Еще одна моя зима дома, - рядом молодая поросль, которая не набрала этим летом бутоны, весело зашумела, - Ну, тише, неугомонные. Неужели, я была такая же в молодости, - Роза встрепенулась, так что божья коровка недовольно зажужжала.
- Расскажи сказку, - заканючили малыши, - Ну, расскажи.
- Про что же вам рассказать?
- Про любовь, конечно. Ты нам весной ее не до рассказала.
- Ах, вот вы про что, - роза призадумалась. Затем ее бутон принял плутовской вид, и она артистично развела листья в стороны, - Ну, слушайте. Как вы уже помните, что когда я была еще ростком, я попала в руки циркача Чада, который и доставил меня и моих сестер в долину. Но вы же просили сказку. Сказка будет про восхитительный бал.
После разговора с Лорелей минул целый месяц. Все было готово к балу, когда Чад достал свой старый костюм акробата и нашил на него еще несколько цветных полос. Затем он подстриг отросшие волосы и скрепил их цветным платком. Каждый день вечерами он тренировался, пытаясь вернуться к прежней форме. Но не всегда нога слушалась, хотя руки помнили просмоленную веревку. Паучок при его хождениях по веревке опасливо залезал за его кофту. «Слишком большую высоту брал Чад», - докладывал ворон Амадео Лорелей, которая горько вздыхала, слыша, что несколько раз он сорвался, но успевал приземляться ровно. Но Чад не унывал, с каждым днем чувствовал в руках силу, а в душе радость от полета без страховки. Страх, который много лет назад поселился в его душе, после травмы, стал блекнуть. Теперь акробат улыбался чаще, чем радовал окружающих.
Лорелей тоже не сидела просто так. Она побывала у местных портных и выбрала чудесную белоснежную ткань с яркими синими цветами, заказав из нее платье, да такое, что над ним трудилось пять портных, не покладая две недели ни иголок, ни рук. Платье вышло настолько весенним, что в глазах кудесницы появился особый огонек: длинный подол куполом, синий атласный поясок, вырез, украшенный синим ажуром, открывал дивную шею. Локоны чаровницы плавными волнами – полукольцами спадали на плечи, как волны океана. Черные чулки и синие туфли гармонировали с легкой тканью, что Лорелей казалась воздушной, майской  и счастливой.
В назначенный день на площади раздался колокольный звон, настолько мелодичный, как пение птиц в расцветающем лесу. Этот звон напомнил о том, что через пару часов начнется бал. Как давно не было праздника, поэтому люди были жизнерадостны, а дома украшены.
Кудесница Лорелей крутилась вокруг зеркала, пытаясь оценить сама свой наряд, когда вернулся Амадео. Ворон влетел в окно и сел рядом возле зеркала.
- Он  в зеркальном зале. И у него столько вылитых восковых свечей. Их сотни.
- Свечей? – чаровница явно была удивлена. Она ожидала много, но никак не воск. Ей казалось, что уместнее принести ей цветы, но понять Чада, а, тем более, что от него ожидать, очень сложно. Возможно, зря она согласилась с ним, - Как он попал в зал, я распорядилась, кроме музыкантов никого не пропускать пока?
- Так же, как и я: влетел в окно. Отдать ему должное, у него особый стиль.
- Который может не довезти его до добра. Какой наряд? – ворон смешливо покашлял, - Амадео, не зли меня!
- Акробат. Но у него есть изменения. Довольно яркий, эксцентричный, так и тянет с ним полетать или за звездами понаблюдать.
- Не говори глупости, - Лорелей покраснела, вечно Амадео найдет, что сказать. Она поправила платье и накрасила губы розовой помадой.
- Думаю, что ему понравится.
- Ты о чем? – женщина прищурилась, ворон устало вздохнул.
- Конечно, зеркальный зал, что же еще. Ведь ты тоже наряжаешься для зеркального зала.
Чаду явно нравился зал, высокий потолок, украшенный росписью, с которого свисали в виде хрустальных гроздьев люстры, ярко освещающие центр. Большие окна и витражи из цветного стекла. Дубовые двери. Пол был обработан, чтобы не скользил. Стены были свежевыкрашенны нежно – фиолетовым цветом, так что костюм Чад гармонировал с ним. В правом углу стояло кресло на высоте, к которому поднимались ступеньки. Кресло было обтянуто алой тканью. Нет сомнений, что оно предназначалось для королевы. Рядом, справа от трона королевы находился оркестр, уже играющий мелодию. В центре было настолько светло, что не было сомнений, что это место для танцев, а в темноте окраин – место для гостей и разговоров. А напротив балкон, с которого зал был как на ладони.
Чад уже укрепил веревки вовремя, когда большие двери открыли дворецкий в ливреи, и раздалась оглушительная музыка. На пороге возникла королева в темно – алом платье с белым воротником. Она величественно прошла к трону. За ней последовали гости, которые каждый занимал то место, которое желал. По обе стороны королевского трона находились ее министры, кроме Лорелей. Она вбежала в зал легко и непринужденно, стуча каблучками, почти одна из самых последних, когда раздался свист веревки, так неожиданного, что Лорелей вздрогнула. Но сильные руки подхватили кудесницу за талию. Не даром Чад столько мастерил для полета.
- Расслабься, пожалуйста, очень тяжело держать тебя напряженную и веревку, - Чад смеялся, несясь под самым куполом зала, слыша восхищенные вздохи внизу и хлопки в ладоши.
- Ты с ума сошел! – подол белоснежного платья Лорелей с синими цветами поддавался под потоком ветра назад как купол, обтягивая ножки кудесницы.
Чад держал ее крепко, весело смеясь, понимая, что он счастлив, значит, счастлива его душа акробата. Они  сделали круг полета, мягко опускаясь к трону, так что веревка стала обвивать их кругами, на веревке были нанесены свечи. И поверьте, их было тысяча и одна. Веревка сложилась таким образом, что образовалось десять кругов, входящих один в другой. Чад опустил Лорелей в этот круг рядом с взволнованной королевой. Сам же опустился впереди, зажигая одну из свечей, так что она наклонилась и зажгла следующую, да так, что последующие  свечи стали зажигаться, пока не загорелись тысяча и одна свеча. Чад стоял на одном колене, смело подняв взгляд на королеву.
- Мое восхищение, ваше величество. Скажите же волшебное слово, - время вокруг них будто замедлило ход.
- Какое слово? – королева смотрела на Чада, понимая, что он вернулся. Просто вернулся.
- Ну, же ваше величество, свечи уже зажжены.
- Вальс, - прошептала королева.
Чад встал с колена, повернувшись к оркестру.
- Вы слышали, что сказала королева, - крикнул он, - Вальс.
Раздалась музыка, кавалеры стали приглашать дам на танец. На то он и бал, Чад прошел к разгневанной Лорелей, которая только что заметила, что Чад гладко выбрит.
- Как ты мог? – Лорелей собиралась уйти. Когда Чад снова подхватил ее, отрезав конец веревки, что они стали быстро подниматься на балкон, где они остановились. Чад устало опустился на пол.
- Старею, для полетов, - он рассмеялся, - Вот, - он протянул ей синюю туфельку, - Ты потеряла в полете, - он снова заразительно рассмеялся, так что Лорелей рассмеялась в ответ. Он помог ей надеть обувь, - Так лучше, а то, как же ты будешь вальсировать со мной?
- Почему ты не дал тебя представить? И кто сказал, что я буду вальсировать с тобой? – лицо Лорелей снова стало печальным.
- А мой выход что – то меняет, - Чад подошел, беря ее за руку, второй рукой обхватывая талию, учащая у обоих пульс - Вы – прекрасная танцовщица. А об остальном мы подумаем завтра. Ничего не произошло от одного полета. Подари мне, пожалуйста, вальс.
Вы спросите, что они чувствовали оба в этот момент? Прилив энергии, жгучее волнение, как те свечи. Любили ли они друг друга в этот момент? О да, это был самый лучший полет в их жизни. Когда за спиной есть крылья, а в душах ветер счастья, ветер молодости, ветер бесстрашия.
Уже под утро, бал окончился. Чад порешил, что лучше уйти через окно в комнате Лорелей, не привлекая больше внимания.
- Чад, - окликнула его чаровница, когда он уже был в проеме.
- Ты пойдешь со мной к синим горам? Розы отказываются идти без тебя.
- А что будет мне в ответ? Что может подарить мужчина женщине за ее любовь, доброту и терпение?
- Ребенка, - не задумываясь, ответил Чад, - Розы тоже так думают.
«Вот и все», - старая роза устало вздохнула. «А что же дальше?» - молодые побеги не хотели слушать, что скоро будет дождь. «Дальше, а дальше Чад растаял в ночи, понимая, что он счастлив настолько, что ему не будут сниться кошмары, что он снова влюблен в прекрасную чаровницу, как в розу. Он оставил в ее сомнение собственных чувств».