все, что проговорено

вехи упали. из рытвин возникал снег -
снег деревянный, снег цветочный.
огни догорали в вышине - огни цветов,
огни листопада. так горело мое ночное слово,
недоступное для понимания. лишь жидкий снег
замещал пламя, заменял понимание.
я гордо что-то говорил,
но это было лишь отражение в стекле,
лишь то, чем я являюсь на самом деле.
так, отрываясь от земли, птицы идут в небо.
так, отрываясь от неба, пение тела идет в глубокие,
еще не изведанные глубины. чтобы говорить,
нужно петь. но пение само по себе ничто.
чтобы говорить, нужно листать себя как книгу.
но это невозможно, поскольку ветер гнет деревья
и ломает их, как спички, и все, что проговорено,
уже преподнесено в качестве понятого.
понятое - вот к чему я стремлюсь всей волей своей,
всей крепостью и душой своей.
понятое - вот что я пытаюсь воскресить в немыслимой целостности.
ведь горит дождь и падает ветер в руки.
ведь листва начинает свое темное дело -
она проникает в сущее.
так начинается восторг,
тот, что никогда не закончится.
восторг отделяется от мечты и падает в пропасть.
восторг - это цельное дело, плотный кристалл,
недоступный времени.
его мы и ищем в сумерках начинаний,
отрываясь от земли и как бы касаясь ее в первый раз.
ты - чело, ты - всадник, что преисполнен черной потехи.
ты грянешь в свои литавры, и я открою,
что твои руки уже пришли молоть жребий,
и лист твой одинокий мечет икру,
чтобы заполнить собой мироздание.