Адольф Лёффле

Адольф Лёффле - 35 лет просидел в психушке, за это время написал массу крутых рисунков - отчасти похожих на индию и майя, написал сотни песен по своим собственным придуманным нотам, сочинил свою автобиографию с приключениями  в вымышленных странах в 45 томах, которые бережно сшил и переплёл, эти тома положенные друг на друга достигают высоты двух с половиной метров, на сегодня она передана из психушки в музей города Бёрна.

Люди по тридцать пять лет не вылезают из психушки, пишут там книги, автобиографии, рисунки, сочиняют свою музыку по своим собственным нотам и песни, а я…
А когда-то ведь полон был решимости «писать в стол» музыки, не заботясь «увидит ли это свет», будет ли «издано» и так далее.
Так видимо и надо – творить – для себя, и только лишь – для себя. Единственно правильная мотивация. Для страны, для радио, для – альбомов, для продюсеров – это всё шлак.
Поэтому видимо меня и не втыкает вся эта хренота льющаяся в наши многострадальные уши со всех щелей. Ибо это – гадость, коньюктура, ганно.
Как же человек отходит от этого – единственно верного – личностного творческого импульса? Точнее мало кто к нему приходил, кроме разве что Адольфа Вёльфле. Творить – для себя, а там – кому как понравится, и до полного барабана это понравливание! А ведь именно оно, это понравливание – смущает неутверждённые души, и они в своей слепоте плывут не по внутреннему зову своего сердца, а по внешнему фактору «понравливания». Поэтому такое сухое, пресное, и невкусное – их – творчество. Точнее конечно же в кавычках – «творчество». Это – не творцы, вроде бы – и не разрушители, но на самом-то деле это они и есть.
Их готовность к любому компромису – лишь бы быть на «вершине», их готовность как собачки послушаться продюсера, послушать директора эфира – чтобы «не умереть», чтобы «продвигаться».
И вот – мертвячина оказывается на наших радио, на наших телеканалах, в наших книгах – тонны, тонны мертвячины. Они превозносятся как творческие, именуются как «писатели», «музыканты», и более того – в тупых глазах общественного мнения – именно известность – является критерием, признаком таланта. Где же начинается этот снежный ком глупости, и почему он так стремительно набирает обороты? Большая это загадка.
Исследования рынка наперёд выясняют что будет популярно, а что – не будет. Анализируют, подлаживаются, и приторачивают к этому делу лабуха-музыкантишку, писаку-рифмоплёта.
Мои отношения с продюсерами всегда разлетались. Мне всегда был неприятен их диктат, неприемлем. Неприятны были их методы, их слоганы – девизы под которыми предлагалось «продвигаться».
Эти горлопаны стоящие на сцене, полные популистских лозунгов, ведущие, «связующее звено» - между творцом и толпой. Мало кто из них чуток к музыканту, хотя попадаются.
Одураченная – толпа, одураченные блеском монет – «творцы». С билетами на их концерты по 20, 10, 5 тысяч, фирмачи – мацуевы, металлики.
Так ли всё безнадёжно? Жалею – что у меня есть этот светоч разума – так бы я творил бы и не задумывался бы – писал бы, писал – сидел бы в наушниках – ковырял бы музыки. Хотя как-то это естественно всё сошло на нет.
Вызывают подлинный восторг и уважение – люди пишущие для себя, музыканты играющие для себя – всю ночь на гитаре к примеру. Люди, лишённые апломба, амбиций и гордости.
И то – что ты истинно сделаешь для себя – что торкает, прёт твою душу – будет хорошо и для всего человечества в итоге, для тех кто наткнётся на это. Как я не раз натыкался на прекрасные книжки в старом шкафу моей бабушки, на повесть в журнале «Новый мир» малоизвестного писателя, но глубине которого позавидовал бы Толстой, на неизвестные и крутые группы, иностранные и русские. Тогда как коньюктурство и маркетинг ведут только к отуплению и деградации. Going backwards. Идущие назад.
У меня ведь были кучи разных задумок – музыкальных, электронных – над которыми надо сидеть, думать, доводить до ума, оттачивать, работать со звуком, отбрасывать фигню, нестоящее, искать музыкальные ходы. Да, именно такие – ходы надо искать, а не политику и знакомства.
И сидел в прошлом я немало за наушниками – много-много часов – в поиске формы, в поиске подходящего инструмента, в поисках крутизны, ведь так на самом-то деле сложно это – понравиться самому себе. Мне кажется, что строже цензора и оценки качества работы чем ты сам – просто нету. Бесконечный поиск, желание развиваться, обнаружение нового, это постоянное соединение случайного и продуманного.
Интересно, когда сейчас – раз в несколько лет – доводится возвращаться к своим же собственным вещам – как следует их забыв. Когда дашь кому-нибудь послушать диск – и сам слушаешь, как бы чужими ушами. И – вещь сделанная в прошлом, в которую был вложен многочасовой труд, были вложены мысли, старания – она не теряет! Ты не разочаровываешься ею, и это здорово.
В общем только добытое собственным грёбаным тернистым путём – может иметь хоть какую-то более-менее реальную ценность.
Горе нам – если мы катаемся на роликах – не для себя, экстремалим – не для себя, пишем музыку – не для себя, пишем стихи, тексты – не для себя. Если – ради выигрыша, ублюдского первого места, бабы, ради денег, бьём голы по контракту, ради мнения окружающих, ради желания утвердиться, придать себе вес, и этого всего, всего, всего прочего.
Ведь главнейшее – это не обратить кого-либо в свою веру, не принести победу своей стране, не записать платиновый альбом, не победить врага, не заработать кучу бабла и даже не найти любовь – главнейшее – быть в гармонии с собой, на любом этапе жизни. В страшные 20-30 лет – найти хоть какой-нибудь смысл жизни, в средние годы – учить иностранные языки – не из-за работы, не из-за поездки, фантазировать свою жизнь, в старости – неведомо зачем защитить докторскую диссертацию – без каких-либо очевидных на то целей, просто – пока ещё жив, наполнить чем-то хорошим жизнь, быть в мире с собой, успокоить своё сходящее с ума сознание, бьющееся о выдуманные стены «нереализованности» - ведь это единственное о чём оно может помыслить, ведомое «проверенными» ложными ориентирами образования и общества – «кем-то нужно стать», «что-то нужно сделать», такими убедительными. Я хочу стать никем!
«Мог бы», «Был бы», «Если бы». Черт, иду по речке с бутылкой вина – всё! Ничего больше не нужно! Заткнитесь!