Драма-мистерия 13 знак, часть 3, сцены 7 и 8

СЦЕНА 7

АГНЕЦ

Мигель приходит в монастырь, где служит Раймон.
Он пытается рассказать ему о произошедшем с ним.

Раймон
Не называй имён и не благодари,
Пожалуйста, молчи и мне позволь молчать,
Безликий пепел слов летит на алтари,
Когда с незримых тайн срывается печать.

Мигель
Вы знаете, месье? Вы ЗНАЕТЕ? Ответьте?!
Не надо прочих слов, скажите просто «ДА»!
Мы в ангельских руках – живого Духа свечи,
Но на земной стезе – мы всё ещё – руда.

Раймон
Пойдём в закрытый храм, в тени исповедальни
Пусть слышит тебя тот, кому мой долг – служить,
Ночные небеса молчат, скрывая тайны,
Ты примешь их покров и сможешь говорить…

Раймон идет с Мигелем в монастырский двор,
Открывает храм, зажигает свечи, Открывает исповедальню.
Начинается исповедь.

Мигель
Я хочу рассказать тебе, брат Раймон,
Где я был с Рождества до весны,

Раймон
Да простит тебе все, Тот, кто слышит тебя,
Да не будет меж вами стены,
Говори, обращая лицо на Восток*,
Не пытайся меня приобщить,
Я – хранитель моста через бурный поток
И не волен твой дождь прекратить...

Мигель
Брат Раймон, мои слезы ты можешь понять,
Ты любимых терял и друзей,

Раймон
Но сейчас не хотел бы я время терять,
Что тебе до потери моей?

Мигель
Да, прости! Я поведаю горе тому,
Кто все знает и так наперед,
Он приводит нас к Духу по одному,
Одинокой тропою ведет,
* * *
Помнишь, Agnus*, как осенью брат Раймон
Рассказал о процессе в Лангре,
Там печатник во сне вспомнил древний язык
И закончил свой век на костре,
Но отныне я знаю по воле Твоей,
Труден путь у бессмертной души,
И не раз, и не два на Планету людей
Наши Звездные Духи пришли.
Помнишь, Agnus, что осенью добрый брат,
Через Страсбург ходить не велел,
Говорил, в этом городе даже аббат
В новой ереси* поднаторел.
Но отныне я понял по воле Твоей,
Многих знаний достойны не все,
Даже если ты добр и настойчив Душой,
Но застрял у Судьбы в Колесе,
То придется сначала долги отдавать,
И лишь после принять Дары,
Только вор и бездельник желает бежать
От последствий своей игры.
Помнишь, Agnus, как осенью теплой псы
За господской добычей бегут,
Через поле и рощи, повесив носы,
Они свежую кровь стерегут.
Но отныне я понял по воле Твоей,
Что пролив своей плоти Вино,
Ты - водитель Судеб до скончания Дней,
А кровавые игры - твоих Детей
Опускают на Адское Дно.
Ты не можешь мешать заблуждениям их,
Принуждая стремиться на свет,
Их Страдание – лишь отражение Дел,
Но убийцам спасения нет.
Твоим Именем будут пытать и казнить,
Словно Ты завещал убивать,
Я прошу за того, кто поставлен судить,
Но был призван тобою прощать.

Раймон
Ты найдешь на столе, в моей келье обед,
Тебе лучше скорее уйти,
Для меня ты источник сомнений и бед,
Здесь расходятся наши пути.

СЦЕНА 8

ЛАБОРАТОРИЯ Оправдание Раймона

Ариман
Сдается мне, мы увлеклись с тобою,
Хочу понять, кто здесь Христианин?
Твой Тезка – Неофит, запутанный судьбою?
Или Святой Судья с тонзурой средь седин?
Ответь-ка мне, любитель парадоксов,
Кто в Вышних утвердил такой расклад,
Чтоб инквизитор грех оставил без допроса,
И плакал перед ним Иезуса солдат?!
Зачем вы Знание открыли? Для позора?
Носитель чахлый Древа Сефирот,
Да он не понимает разговора,
Что сам с собою у креста ведет!
Достаточно идей твоих “томистов*”
Пусть самых развитых пасет Ареопаг
Но простаку довольно Атомистов,
Коперник – друг, и Ньютон мне не враг!
О, Вечность Мира, Сущее и Сущность!
Слова, понятные лишь автору вполне,
Язык расчетов отражает лучше
Материю, столь чуждую Фоме!

Михаил
Тебе не нравится мой давний ученик,
Изливший Солнце в формулы латыни?
Фоме Аквинскому обязан ныне
Любой католик, принявший постриг!
Путем познания ученые мужи
Придут опять к Загадке Человека,
Заставив бегать все железо века,
И все стихии вынудив служить!
И вот врата вскрывая за вратами,
Своим умом проникнув в самый Ад,
Они поймут бессмысленность стараний
Как только в душу взоры обратят!
Ошибок много на пути Раймона,
Он верный сын эпохи Ришелье,
Где сушит Крест бессильная Корона,
Душа – лошадка, Разум – Сhevalier*
Играть положено по правилам эпохи,
Он это твердо уяснил себе,
Но Зверю Бездны он бросает крохи,
Которых не спасти в невидимой борьбе!
Уму и совести претит жестокость формы,
И грешный этот человек
Познав Всевышнего без догмы
Окончит праведником век!
Из пепла вынимая жемчуг,
Из бреда извлекая суть
Он к Сумме оправданий вечных
Приложит свой, особый путь!
Свою судьбу он знает наперед,
Он переполнил долгом чашу Сердца,
Но и ему открыта дверца,
И он ее когда-нибудь найдет!
Он понял, что случится дальше,
С тем, кто идет сейчас в Марсель,
В нем нет надежды на удачу,
Но прошлых жизней карусель
Теперь изменит ход привычный,
Он – мой помощник на Земле,
Ему не объяснить весь опыт личный
Идеями из книги на столе!
Так опыт чувства, знаний и поступков
В посмертных странствиях душа в себя вольет,
И Дух окрепший примет образ хрупкий,
Когда на Землю снова низойдет