Россия. ХХ век. Глава 2

ГЛАВА II.

“Настанет год, России чёрный год,
Когда царей корона упадёт:
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и  кровь».
                М. Лермонтов

Взошла кровавая заря
Для антицарских выступлений
И вот эсеры на царя
Уже готовят покушенье.
Их очень многих отловили
В тюрьму «героев» посадили
И средь решительных смутьянов
Повешен Александр Ульянов.
А младший брат его – Володя –
Царю поклялся отомстить
И род «злодея» истребить,
Подняв восстание в народе.
И этот страшный человек
Двадцатый испохабил век.

Он был рабом единой страсти:
«Самодержавие долой!»
Он безудержно рвался к власти,
Хотел создать Советский строй.
Пришёл кровавый пятый год,
К царю направился народ,
Но в результате провокации
Войска стреляли в демонстрацию.
Ильич тогда из-за бугра
На бой рабочих поднимал,
Стрелять в тиранов призывал
На баррикадах декабря.
Но кровь тогда пролилась зря
И устояла власть царя.

После разгрома революции
Большевики затихли вновь.
Готовит Ленин резолюции
И ищет новую любовь.
Так начинает эмигрант
Игру с Инессою Арманд,
Но сохраняет, как и прежде,
В супругах верную Надежду.
Конечно, нам какое дело
До этих ленинских интриг,
Но наступил суровый миг –
Война с германцем закипела
И оказался наш герой
В швейцарских Альпах, за горой.

И здесь в порыве фанатизма,
Семейной местью увлечён,
За поражение царизма
Бороться начинает он.
А темперамент был таков,
Что он зовёт большевиков
На мировую революцию
Под Циммервальда резолюцию.
Пока эсдеки рассуждали
Об отношении к войне,
Они в родной своей стране
Вдруг революцию проспали.
Отрекся Николай от трона,
Свободна царская корона!

На фронте шли дела неважно –
То пушек нет, а то снарядов,
Сражались русские отважно,
Но нужен в армии порядок.
А тут волненья в Петрограде –
Стрельба, листовки, баррикады.
Шульгин и Александр Гучков
К царю отправились во Псков.
Царь долго выхода искал
Хотел к казакам обращаться,
Но понял – поздно защищаться
И отреченье подписал.
Итак, российская земля
Вдруг оказалась без царя.

Ещё Распутин обещал,
Когда вращался возле трона,
Что без него придёт развал
И рухнет царская корона,
А с немцем трудная война
Бедой окончиться должна.
И было это предсказание
Как будто свыше указание.
В связи с отказом Михаила
Страна осталась без царя,
Взошла свободная заря,
Семья ж под стражу угодила.
Как символ этой перебранки
Сожгли Распутина останки.

Повсюду ликовал народ
Все красный бантик нацепили,
А полицейских держиморд
В кутузку даже оттащили.
Всё совершалось без картечи,
С трибун во всю гремели речи,
Потом стараньями Гучкова
Премьером ставят князя Львова.
И пусть премьер аристократ,
А рядом с ним миллионеры,
Но есть кадеты и эсеры,
Керенский – главный демократ.
Все изменений ждут с надеждой,
Война ж грохочет, как и прежде.

Советы тоже заседают
И представляют орган власти,
Друг друга яростно ругают,
Взаимно раскаляя страсти:
Войти в правительство готов
Эсер отчаянный Чернов,
Ну, а Чхеидзе с Церители
Ещё как будто не созрели.
А как на фронте разобраться:
Искать ли надо примирения
Иль, отвергая все сомнения,
Победы полной добиваться,
Но голосуя в пользу мира,
Тикают с фронта дезертиры.

Керенский искренне пытался
Семью Романовых спасать,
Но Николай не собирался
Родную землю оставлять.
Сперва последнего царя
В Тобольск отправилась семья,
А после Свердлов приказал
Перевезти их за Урал.
Саровский предрекал не зря
И отреченье и расстрел,
Но всё Романов претерпел,
Как жребий русского царя.
Он знал – карателей отряд
Не ведал, что они творят.

А что же наши эмигранты?
Они хотят домой попасть,
Чтоб проявить свои таланты
И захватить в России власть.
Но далеко своя страна,
А впереди гремит война.
И штаб немецкий генеральный
Здесь ход придумал гениальный:
«Мы деньги Ленину дадим,
Чтоб революцию свершить,
Мир сепаратный объявить,
А после – сосчитаться с ним».
Готовы немцы рисковать,
Чтоб руки русские связать.

Ульянов это принимает
И вот эсдеки на перроне,
Которых немцы размещают
В опломбированном вагоне.
Политиканы наши едут
Через Германию до шведов,
А там финляндская дорога
До петербургского порога.
И вот уже с броневика
Звучит суровое воззвание
Возглавить новое восстание
Из уст того большевика,
Кто клялся царский трон свалить
И власть в России захватить.

Эсеры и меньшевики
Усердно пишут резолюции,
А в эти дни большевики
Уже готовят революцию.
Здесь Троцкий с Лениным сплотился
И в эпицентре очутился.
Они в июле выступали,
Но сил своих не рассчитали.
В ответ Корнилов попытался
В стране порядок навести,
Но в Питер не сумел войти
И контрмятеж не состоялся.
Все демократы вдруг сплотились –
На генерала ополчились.

Конечно, быстро разобрались:
Чьи деньги Ленин получал,
Арестовать его пытались,
Но он в Разлив уже сбежал.
Там пишет в «синюю тетрадь»
Как власть в России надо брать.
На деньги немцев сто газет
Разносят план его побед.
И вот приходит эта ночь,
Когда «Аврора» прогремела,
Большевики вступили в дело,
А Керенский умчался прочь.
И биться с красными готовы
Лишь юнкера да Бочкарёва.

Как чётко Ленин указал,
Повстанцы заняли мосты,
Все банки, телеграф, вокзал,
Везде расставили посты.
И, завершая эту драку,
На Зимний двинулись в атаку.
В бой шли Антонов и Дыбенко,
Подвойский, Железняк, Крыленко.
А Ленин в Смольном появился
(По документам – Иванов),
Без бороды и без усов
Перед народом объявился.
И сразу делает доклад:
«Победа наша! Зимний взят!»