Врач и пациент. Пациентка. 4

Врач и пациент. Пациентка.4.

Через месяц пришли результаты биопсии и доктор Папо объявил мне очень неприятную новость:лимфоузел в подмышечной впадине оказался поражен ,он имел большие размеры,а главное-опухоль проросла его капсулу и распространилась на жировую ткань вокруг него. Это могло означать только одно:я не смогу избежать химиотерапии.

От моей племянницы я узнала о существовании йоги Айенгара. Это методика,которая применяет упражнения йоги для лечения различных заболеваний. Я нашла тренера по йоге Айенгара в близлежащем городе и получила у него четыре урока. Результат меня изумил. Полностью прошли все боли в послеоперационной зоне и восстановился весь объем движений в левом плечевом суставе.

Очень понравились мне специальные упражнения на расслабление. На первом уроке я испытывала беспокойство по различным пустяковым поводам,вроде того,как бы мне не простудиться,так как были открыты все окна и двери. Но во время упражнения на расслабление мне вдруг стало абсолютно все ровно,что происходит вокруг,исчезли все переживания и страхи. Мной овладело ощущение нирваны. Если бы кто-то рассказал мне что-то подобное,сомневаюсь,что я поверила бы,что какое-либо упражнение сможет привести человека в состояние полного расслабления. К сожалению из-за дальнейших событий,о которых речь впереди,я прекратила посещать йогу Айенгара.

Я прошла специальное обследование,предназначенное для обнаружения метастазов. К счастью их не обнаружили. Но онколог,да и все вокруг,настаивали на проведении химиотерапии. Я обратилась к частному онкологу. Он также посоветовал сделать химиотерапию,так как без этого нет никакой гарантии,что болезнь не вернется,и тогда ее уже не остановить.

С медицинской точки зрения все выглядело очень хорошо. Я не имела серьезных хронических заболеваний и вредных привычек,не принимала никаких лекарств,и следовательно можно было предположить,что химиотерапия не вызовет у меня серьезных проблем. Я же опасалась двух осложнений:диареи,так как была к ней склонна,и инфекций потому,что при этом необходимо назначение антибиотиков,а они вызывали у меня диарею.

Мне очень не хотелось подвергать вой организм воздействию химиотерапии,но истоки этого нежелания лежали,как я потом поняла,в моем подсознании. Это оно старалось меня предупредить о грозящей мне беде. Я долго колебалась,но мысль о возможном возврате заболевания была мне нестерпима,и я дала согласие на проведение химиотерапии.

В период,начавшийся после объявления мне моего диагноза,по какому-то мистическому стечению обстоятельств,я перечитывала роман Теодора Драйзера «Американская трагедия». Страдания,приговоренного к смертной казни Клайда,вызывали у меня слезы. Я чувствовала себя подобно ему приговоренной,если не к смерти,то к величайшим страданиям. Какая разница,кто приговорил,суд или судьба,этот приговор существует объективно. Эти мысли казались мне оригинальными.

Но через несколько лет,слушая аудиоверсию романа М.П.Арцыбашева «Санин»,я столкнулась с абсолютно той же мыслью,высказанной одним из действующих лиц романа,Семеновым,который был болен туберкулезом и знал,что скоро умрет. Поистине невозможно придумать ни одной оригинальной идеи в области чувств и поведения человека. Все чувства существуют с момента сотворения мира,витают в информационном поле,и каждый индивидуум может открыть их только для себя,но нового для человечества он ничего не найдет.

На первый сеанс химиотерапии я опоздала на час из-за огромной дорожной пробки. Ни до,ни после я не видела такой пробки. Это тоже было мне предупреждением,но я его игнорировала. Получив инфузию,я вернулась домой. Я попросила мою племянницу приехать ко мне и провести со мной два-три дня после сеанса. Вечером того же дня у меня несколько раз была рвота. Но на следующее утро я почувствовала облегчение,смогла кушать и пить жидкости. Два дня прошли без происшествий.