Примирение с совестью

                П Р И М И Р Е НИ Е    С   С О В Е С Т Ь Ю.



                В  войну  да  без  мужчин – страх  больше  к  ночи.
                Закрыв  все  ставни  засветло  плотней,
                Мы  собирались  в  комнате  рабочей
                И  придвигались  к  радио  тесней.


                Дымок  коптилки  в  полумраке  вился,
                Покачивались  тени  на  стене,
                Огонь  в  чугунной  печке  с  воем  бился.
                И  страшно  и  уютно  в  тишине.


                Давно  я  понял, что  любым  народам
                Война  как  величайшая  беда,
                Но  теплота  к  тем  опалённым  годам
                С  тех  пор  во  мне  осталась  навсегда.


                Приятность  этих  стойких  ощущений
                Смущает  мой  рассудок  много  лет,
                И  совесть  жадно  ищет  объяснений,
                С  сознаньем  примиряющий  ответ.


                Конечно, только  люди  виноваты
                В  приятном  отношении  к  войне:
                Свои, соседи, редкие  солдаты –
                Все  те, пожалуй, кто  встречался  мне.


                В  войну, бесспорно, люди  интересней
                В  душевных  проявлениях  своих.
                Хорошее  в  них  ярче, полновесней,
                Зато  черней  и  подленькое  в  них.


                Но  это  всё  в  те  годы  создавало
                И  грусть  и  притяженье  грозных  дней.
                Не  много  радости  тогда  бывало,
                Поэтому  и  помнится  сильней.


                Смешно  и  вспомнить, как  мы  удивлялись,
                Когда  нам  изредка  давали  свет,
                Все  радовались, двигались, смеялись
                И  праздника, казалось, лучше  нет.




                Но  сдержанность  в  те  дни  преобладала.
                Все  мысли  замыкались  на  войне.
                И  если  радость  всё же  выпадала,
                То  со  стыдом  за  радость  наравне.


                Людей  сближало  всё, что  им  досталось:
                Лишенья, цели, общая  беда.
                И  нация  не  только  не  распалась,
                А  сплачивалась  больше, чем  всегда.


                Все  трудности  лишь  крепче  закаляли,
                И  в  этом  их  призванье  и  расчёт.
                Жизнь  лёгкая  нам  вспомнится  едва  ли,
                А  к  трудностям  былым  всегда  влечёт.


                Но  ярче  всех  военных  впечатлений
                Была, пожалуй, доброта  людей.
                Как  ранние  листочки  в  час  весенний,
                Она  раскрылась  в  людях  тяжких  дней.


                Делились  всем  последним, словно  лишним,
                И  голод  не  удерживал  тогда.
                Такой  вот  доброты  не  только  к  ближним
                Я  не  встречал  позднее  никогда.


                Во  всём  была  такая  атмосфера,
                Когда  одним  и  дышат, и  живут:
                Одни  стремленья, ожиданья, вера,
                Сочувствие  и  для  победы  труд.


                И  это  всё  невольно  проникало
                В  моё  сознанье, как  прозренья  свет.
                И  детство  слишком  рано  отступало,
                Тогда  взрослели  даже  в  восемь  лет.


                Но  комплекс  дорогих  мне  настроений,
                Оставшихся  во  мне  с  тех  дней  потерь,
                И  есть  в  душе  тем  главным, без  сомнений,
                Которое  лишь  объяснил  теперь.