Баллада о сложностях российских матримониальных от

Баллада о сложностях российских матримониальных отношений

Любань,
            позволь напомнить то, что не забыто:
Не спишь,
                ты взаперти,
                и ждешь меня, кто мил.
На тракторе вкатил я в галстуке открыто,
Но твой отец на выстрел только подпустил.

Малиновый пиджак сидел на мне
                точь в пору.
Я пальцы веером широко распускал.
Но выказал и здесь отец строптивый норов,
“Ша!” – майку с треском
                на груди своей порвал.

В последний раз, в экстрим,
                я умирал от жажды.
Когда он из меня блажь хлестко вышибал.
– Вникай! – тебя он поучал.
                – Так будет с каждым!
Смотри! – и мерзко в голосе звучал металл.

Тебя мутило,
                кровью обливалось сердце,
Но ты стоически себя вела в аврал.
И дрогнул на тебе
                один лишь мускул в ленце,
Мигнула глазом мне,
                чтоб духом не упал.

– Клянусь! – взывал я.
                – Больно, папа!
                Пальцем даже
Не трону вашу дочку!
                Хоть озолоти!
– Кулак уйми! Захват ослабь! –
                стонал я дальше.
– И смех, папа, высокомерный прекрати.

При этом стоне изверг
                отпустил с гарроты,
И я успел сбежать с его крутой груди.
Свои я матримониальные просчеты
Понял:
            за просто
                к милке
                лучше не ходи!

Любань, прости!
                Твой па однажды ящик водки
Случайно ночью у дверей своих прибрал.
Не бдил!
            И были мы тогда в объятьях стойких.
Да здравствует
                любви
                шекспировский
                финал!